Набравшись духу, Марвин толкнул дверь и, войдя в пекарню, остановился у вытертого деревянного прилавка, где возвышались корзины, прикрытые цветастыми полотенцами.

– Эй, хозяин! – крикнул он, шаря взглядом по пустому залу – Посетители пришли.

Через несколько секунд в проеме двери за прилавком появился упитанный малый, примерно тех же лет, что и Фридрих с Марвином. В руке у него был зажат испускающий пар и запах мяса с луком пирожок, который мальчишка поглощал на удивление проворно. Видно, сказывался немалый навык уничтожения продуктов.

– Нам бы булок… – сглатывая слюну, выдавил Байк, с жадностью наблюдая, как сдоба исчезает в бездонной пасти толстого мальчишки.

– Деньги есть? – невозмутимо поинтересовался юный булочник. – А то знаю я вас, попрошаек. Ни гроша в кармане, а все туда же, за лучшей сдобой в городе.

– Деньги есть, – насупился обиженный сравнением с попрошайками Марвин, вытащив из кармана жилета медяки, потряс ими в кулаке.

– Тогда ладно… Тогда все в порядке… – Не выпуская из толстых, больше похожих на сардельки пальцев пирожок, толстяк вразвалочку добрался до прилавка, откинул полотенце с первой корзины, откуда доносился умопомрачительный запах запеченных в тесте грибов. – Пирожок с грибами, – начал перечислять он, – две штуки, один медяк. Пирожок с яблоком. Три штуки, один медяк. Булка с маком, медяк штука. Все. Остальное много дороже…

– Тогда нам, пожалуйста, два пирожка с грибами и три с яблоком.

– Две монеты медью.

Медяки быстро перекочевали из кулака Байка в толстую ладонь мальчишки-булочника, и тот, выложив пирожки на чистую тряпицу, принялся старательно их запаковывать.

– Не стоит беспокоиться, – попытался остановить расстаравшегося поваренка Фридрих. – Мы их и так съедим.

– Не положено. Я, Мальком Пекарь, сын Ивонна Пекаря, все делаю по уставу. Мы пекари в десятом поколении. У нас даже фамилия такая – Пекарь!..

Выслушав пафосную речь о строгих порядках в семье Малькома и получив сверток с пирожками, приятели распрощались с мальчишкой. Выйдя на улицу и устроившись на все той же скамейке под фонарем, проголодавшиеся до невозможности приятели принялись уничтожать покупку.

Толстяк не соврал, выпечка оказалась на удивление свежей и вкусной. Пирожки с грибами буквально таяли во рту, а когда юноши добрались до яблочных, так и вообще не нашли слов, чтобы описать свои ощущения.

– Знатные пирожки были, – вздохнул Бати, отряхивая колени от крошек. – Только мало.

– Твоя правда, Фридрих. – Отправив последний кусочек в рот, Марвин вытер подбородок. – Только на ярмарке похожие и пробовал. У нас же в деревне что? Похлебка да краюха хлеба. Никаких излишеств.

– А мой отец – фермер, – вдруг затосковав по дому, поделился с приятелем Фридрих. – Очень уж любил хорошую баранину или гуся, а вот пироги и плюшки почему-то не жаловал.

Тем временем, заскучав, толстый мальчик со смешной фамилией Пекарь выбрался на улицу и как бы невзначай принялся прогуливаться рядом с друзьями, прислушиваясь к разговору Услышав, что речь зашла о Магическом университете, Мальком оживился. Глаза его вспыхнули, и отразившийся на лице неподдельный интерес заставил даже хмурого и печального Бати добродушно улыбнуться.

– Что, – усмехнулся Бати. – Интересно?

– А как не интересно, – ничуть не смутившись, заявил толстяк. – Мне же туда в этом году поступать.

– И этот туда же, – Марвин с сомнением окинул взглядом рыхлую фигуру поваренка. – Чем тебе у батюшки в пекарне не нравится? Мы-то понятно, лучшей доли ищем, а у тебя и лавка в городе, и жилье. Ряху вон какую наел на булках.

– А ты кто такой, чтобы о моей ряхе, тьфу ты, лице моем… Зачем обзываешься? – разозлился Пекарь.

– А ты нас попрошайками обзывал, и ничего, – пожал плечами Бати. – А как дело тебя любимого коснулось, так вон как всполошился.

– Извините, – вдруг стушевался толстяк. – Когда я кушаю, то плохо соображаю. Уж и ругали меня, и пороли, и даже к лекарю водили, но местный мэтр только развел руками. Пояснил только, что моя любовь к еде есть не что иное, как нерастраченные способности, которые требуется пустить во благо, и потому…

– …отправить тебя учиться в Магический университет.

– Верно, – вконец растерялся Пекарь.

– Значит, так, парни, – встав со скамьи, Фридрих скрестил руки на груди и, придав своему облику как можно больше значимости и важности, произнес: – Мы с вами претенденты, самое простое и еще не студенческое сословие, который каждый обидеть и обмануть горазд. Чтобы такого не было, предлагаю заключить соглашение, по которому мы трое: я, сын фермера Фридрих Бати, ты, сын кузнеца Марвин Байк, и ты, сын пекаря Мальком Пекарь, – обязуемся помогать друг другу и держаться вместе, пока не добьемся в университете положения, гарантирующего веселую и беззаботную жизнь. Ну как, по рукам?

– Хорошо… – кивнул довольный Байк. – Поддержка никому не помешает.

– И я соглашусь, – вдруг подал голос замешкавшийся Мальком. – А то мало того, что обзываются некоторые, так еще и побить могут.

– Так в чем проблема?

– Бегаю плохо.

– Тогда объявляю нас «Братством трех магов», и быть сему. – Фридрих хлопнул в ладоши, а затем заговорщицки поманил толстяка пальцем. – Раз уж мы теперь братство, Мальком, то тащи-ка своим братьям по тайному обществу еще пирожков. Уж больно они вкусные.

– Так и знал… – Мальком всплеснул руками и, заколыхав необъятным животом, поплелся в сторону отцовской пекарни. Повернувшийся к приятелю Фридрих весело рассмеялся.

– Вот видишь, дружище Мальком, как полезно иногда вступать в тайные общества. Пирожки бесплатные и… другие блага жизни. Сплошное удовольствие!

Здание Магического университета располагалось у северной стены в старой части города, где громоздились, тесно прижимаясь друг к другу, лавки дубильщиков, каменотесов и кузнецов. Запах в квартале стоял отвратительный. Чадили углем кузницы, из дубильных лавок доносилась отвратительная вонь квасцов и снадобий, которыми скорняки выделывали кожу, да и шум тут стоял изрядный.

Здание самого университета, а заодно и примыкающие к нему корпуса кампуса были обнесены высоким дощатым забором, по верху которого пробегали магические искры, не сулящие нарушителю ничего хорошего. У главного входа, походившего на въезд в город, стояла такая же полосатая сторожка, но вместо городской стражи там дежурили крепкие высокие парни в красных плащах с эмблемой боевого магического факультета на рукавах – ярко-красного огненного шара, зажатого в кулак.

Толпа у ворот стояла порядочная, в основной своей массе состоящая из желающих стать студентами. Юноши и девушки, смущенно комкая в руках рекомендательные письма, нестройно выстроились у проходной, и, когда один из старшекурсников, держа в руках магический бланк, подходил, называли свое имя, фамилию и ставили отпечаток пальца.

– Бежим, – кивнул в сторону толпы Марвин. – Уже записывают. Как бы не опоздать.

Запыхавшиеся, они добежали до конца ряда и, примостившись за высоким светловолосым парнем в длинном сером плаще, принялись дожидаться своей очереди. Наконец старшекурсник добрался и до друзей. Выглядел он надменно и, по-видимому гордился своими плащом и повязкой, демонстрирующими его статус перед претендентами. Важно вышагивая вдоль строя, он не спеша подходил к каждому и записывал их данные.

– Кто такой? – наглым звонким голосом поинтересовался он, с пренебрежением осматривая простую одежду и износившиеся башмаки Фридриха.

– Фридрих Бати, – не обратив внимания на поведение студента, отрапортовал молодой человек. – Желаю поступить в Магический университет, для чего имеется сопроводительное письмо о моем потенциале от мага, с подписью и печатью лекаря Суна.

– Тю… – студент боевого факультета остановил уже собравшегося вручить ему письмо Фридриха. – Твои бумажки мне ни к чему. Мне надо только записать твое имя, фамилию и снять отпечаток ауры. Иногородний?

– Верно.