– Ну, домой, – растерянно пояснил Юра, – куда же еще.

– Ты знаешь, я все понимаю, я бы взяла, но, боюсь, дочь будет против, – попыталась отказать Таша.

– Почему? – удивился Юра. – Она их боится?

– Кого их? – не поняла Таша.

– Ну, сусликов, – пояснил одноклассник.

– А он что, не один? – спросила Таша, возмущаясь в душе, что он собрался притащиться к ней еще и с семьей.

– Нет, он один, и, честно скажу, спокойный парень, можно сказать, даже интеллигент.

Таша не умела долго отказывать, поэтому в голове уже созревал план оправдания перед дочерью из-за приведенного в дом чужого мужчины.

– Ну, хорошо, поехали. – Вздохнула тяжело она.

– Секунду, – крикнул довольный Юра и выскочил из кафе. В душе Таши теплилась надежда на то, что он не вернется, но она не оправдалась. Уже через пять минут Юра стоял счастливый возле её стола, держа в руках большую клетку.

– Вот. – Он поставил её на стол.

– Что это? – спросила изумленная Таша.

– Как что? – удивился Юра. – Суслик.

– Кто суслик? – еще раз переспросила она.

– Он. – Показал пальцем на клетку одноклассник.

– А ты кто? – продолжала тупить Таша.

– Я? – удивился вопросу Юра. – Инженер.

– А я думала Суслик, – на полном серьезе сказала она.

На этих словах Юра понял двусмысленность своей просьбы и засмеялся.

– Это Дуса, – указывая на клетку, сказал одноклассник, не переставая хохотать, – калифорнийский суслик, мне его коллеги на день рождения подарили. Решили пооригинальничать, мол, двум сусликам будет не скучно.

– Привет, Дуса, – сказала Таша, покраснев, она, конечно, уже не удивилась тому, что она снова попала в нелепую ситуацию. Лишь риторический вопрос «Почему я?» снова всплыл в голове.

– Это девочка? – почему-то поинтересовалась Таша, скорее всего, для поддержания разговора.

– Нет, это друг. Дуса – мужское чешское имя, оно обозначает «дух» или «душа».

– И зачем ты его сюда привез? – продолжала задавать дурацкие вопросы Наташа. – Оставил бы его у друзей, ведь ты ненадолго.

– Ты знаешь, Дуса стал моим талисманом, я уверен, что в нем живет дух, который меня оберегает. Не поверишь, сколько мне пришлось документов оформить на его вывоз, кучу. Но вот в ближайшие дни мне придется много мотаться, в гостинице не могу его оставить – небезопасно, а в машине его укачивает. Возьми Дусу на пару дней, я, как только разгребу дела, сразу его заберу.

– Но я не умею за ними ухаживать, – выдвинула последний аргумент Таша.

– Дуса – милый дружелюбный зверек, поверь, плюс ко всему у него суперклетка. Все, что нужно будет, – это кормить его и раз в день выдвигать поддон для того, чтобы промыть.

Таша наклонилась к клетке, на нее смотрел странный зверь, совсем не похожий на суслика, по её скромному пониманию, взятому исключительно из детских мультфильмов. Окрас у него был черный, а хвост пушистый. Глазки-бусинки внимательно смотрели на Ташу осмысленным взглядом. От мимимишности момента она расплылась в улыбке.

– Ну, хорошо, – сдалась Таша скорее милому животному, чем Юриным уговорам.

Перед тем как вручить почетно клетку Таше, хозяин странного суслика долго смотрел на испуганное животное, словно прощаясь с ним.

– Береги Дусу, – очень серьезно сказал Юрий, – это самое дорогое, что есть у меня в жизни, во всех смыслах этого слова.

Он сказал это так искренне, что Таша сразу поверила в его слова, в душе посочувствовав однокласснику. Это насколько надо быть одиноким и несчастным человеком, что дороже суслика ничего не иметь? Сразу на фоне глубоко несчастного Юрия Наташа Петрова почувствовала себя счастливчиком, баловнем судьбы, ведь у нее столько в жизни есть: Леська и Ирма, два самых родных и любимых человека, и она даже на сто сусликов бы их не променяла, никогда в жизни, даже если бы к ним прилагалась хорошая машина, зарплата и социальный статус.

Через пять минут она уже шла счастливая по улице. Одноклассник, записав на салфетке её адрес и телефон, уехал на своем шикарном автомобиле, даже не предложив Таше довезти её до дома. Но это не испортило ей хорошего настроения, и сейчас, держа в одной руке клетку со странным зверьком, в другой – сумочку, долгожданный подарок для Лисенка, Таша решила, что день не так уж и плох. Но она даже не представляла, что день-забияка еще не окончен, что всё ещё впереди.

– Убирайся из моей жизни, – кричала Вика, кидая в Клима его вещи. Она доставала их из разных шкафов, но почему-то не складывала в открытый чемодан, лежащий посередине комнаты, а бросала в спокойное лицо бывшего мужа.

– Вика, мы с тобой все уже сто раз обсудили, – виновато и монотонно отвечал он не слышавшей его женщине. Она настолько сейчас была увлечена своей истерикой, что отказывалась понимать его.

А ведь они действительно давно все решили. Клим уходил, оставив бывшей жене абсолютно всё для нормальной жизни, к слову, печать о разводе уже год как стояла у обоих в паспорте. Они прожили вместе десять лет, десять скучных пресных лет. Почти сразу разочаровавшись друг в друге, супруги спали в разных комнатах и смотрели по вечерам разные фильмы. По выходным ходили в разные бары, каждый со своими друзьями, общих, к слову, они не нажили. Очень часто Клим ловил себя на мысли, что стоит один раз вернуться из командировки пораньше – и брак закончится просто и молниеносно, но он постоянно оттягивал этот момент, сейчас сам не понимал почему.

Понимание к нему пришло во время празднования тридцатипятилетия Вики. Гомон ресторана, множество друзей жены обоих полов и горькое чувство, что он здесь чужой. Когда ему предоставили слово, Клим, к своему стыду, не знал, что ему говорить. Он видел перед собой совершенно чужого человека, про которого толком ничего не знал. Вика была красивой женщиной, возможно, даже очень красивой. В свои тридцать пять она выглядела лет на десять моложе. Стройное тело, белоснежная кожа и длинные черные локоны делали из нее роковую красотку. Именно её сказочная внешность и поспособствовала их такому стремительному сближению десять лет назад. Работала Вика в театре, или, как она сама любила говорить, «служила», в должности заместителя директора по развитию и организации зрителей. За последние десять лет Вика сделала головокружительную карьеру от простого кассира без образования до должности зама. Конечно, неглупый Клим понимал, что это, скорее всего, произошло не без чьей-то протекции, но ему было на это все равно. Даже когда на том злополучном дне рождения к нему в праздничной суете подсела неопрятная женщина и вызывающе сказала, что её муж изменяет ей с Викой, Клим, к своему стыду, не почувствовал ничего. Возможно, он уже давно отпустил её, номинально всё ещё числясь мужем. Клим не стал тогда выяснять отношения с Викой и портить ей праздник. Просто после, буквально спустя неделю, он молча подал на развод, принеся жене лишь копию своего заявления.

И вот тогда, полтора года назад, начался его личный ад. Виктория плакала и умоляла, прося второй шанс. Клим всерьез не понимал, зачем он ей. Большой любви жена к нему никогда не испытывала, в финансовом плане тоже была вполне независима. Он соглашался попробовать снова и снова. Раз пять до развода и раза три после, но ничего не менялось. Клим постоянно жалел её, и слезы были главным оружием брошенной женщины.

Но сегодня все изменилось, в душе он настраивался сказать Вике, что вновь случился провал и попытка начать все сначала в сотый раз не увенчалась успехом, в ответ же выдержать град её жалостливых слез. Но он услышал фразу, которая поставила всё на свои места. Как всегда, сработала пресловутая случайность. Недаром же есть поговорка, что случай – псевдоним бога, возможно, господь просто решил помочь Климу и освободить его.

Сегодня ему дали отпуск, и он, не веря в происходящее, так как отпуск у них на работе сродни второму пришествию, мероприятие планируемое, но неосуществимое, возвращался домой в приподнятом настроении. Ошалевший от такой новости Клим пришел домой неприлично рано. Открыв дверь своим ключом, он услышал, как жена на кухне разговаривает с подругой по телефону.