Изувеченный пленник мог разглядеть лишь силуэты, маячащие в темноте. Сквозь звон в ушах донёсся голос Бадила:

– Нашёл.

– И топор, и меч?

– Да, всё здесь. А топор-то знатный. Как будто под мою руку делали.

– Топор мой, – не терпящим возражений голосом сказал Содалит.

– С чего вдруг, дуболом? Если не я, рогатый бы тебя этим же топором отоварил.

Где-то в стороне голем вырвал из рук товарища оружие и оттолкнул возмущённого нандийца.

– Ты что творишь, выкидыш булыжника?

– Топор мой.

– Улэк, что за хрень?

– Содалит заслужил, – сказал главарь. – А я возьму себе меч. Выбирай между щитом и кольчугой.

– Я рогатого обезоружил!

– Остальные внесли не меньший вклад, так что не возникай.

Не найдя поддержки брата, Бадил застыл в молчании. Улэк переключился на изучение роскошного трофея: вынув меч из ножен, нандиец пробными ударами оценил баланс, в чём, разумеется, совершенно не разбирался.

– Отличная вещь. Ни ржавчины. Эй, Янфат! Иди сюда.

– Я костром занимаюсь.

– Да сколько ты с ним уже возишься? Не потухнет – иди скорее, пока Бадил всё не загрёб.

Янфат долго молчал, прежде чем ответить:

– Мне ничего не надо.

– Щит тебе по росту будет. Ну, или хотя бы нож возьми – тоже недурный.

– Мне из его вещей ничего не надо.

– Тогда я себе щит с кольчугой забираю, – выпалил Бадил.

– Погоди-ка.

Судя по звукам, Улэк подошёл к Янфату и сказал:

– Мы же договорились, что сбагрим рогатого Седой Скотнице. Я предложил план сразу, как вождь его помиловал. И ты согласился. А теперь раскаиваешься?

– Ратибор спас жизнь твоему брату.

– Да, так вышло. Но что мне теперь делать? Отпустить рогатого и попасть в немилость к Скотнице?

Драконид долго не находился с ответом. В итоге так и не нашёлся:

– Я не знаю.

– Вижу, ты не отвык от цивилизации. Это там благородство чего-то стоит, а здесь нужно выживать. Отдадим Ратибора Скотнице – получим такую награду, что заживём припеваючи.

– Если эти россказни правда.

– Правда? – рассвирепел нандиец. – Ты видел земли туричей? А слышал рассказы стариков? Видел, как они трясутся от одного упоминания Скотницы? И у тебя ещё сомнения остаются?

– Я знаю, что Скотница существует, – выпалил Янфат в ответ. – И знаю, что она – чудовище, страшнее исполинов. Но особой веры в её щедрость у меня нет.

Улэк не ответил, и позволил дракониду продолжить:

– Отдать ей незнакомого турича я был согласен. Но теперь мы придаём того, кто спас Бадила. Ради кота в мешке.

– И что ты думаешь делать?

– Я пойду с вами до конца, – ответил Янфат, успокаиваясь. – Вам я обязан больше, чем Ратибору. Но в мою совесть не лезь. И в делёжке я участвовать не буду. На этом всё.

– Ладно, – ответил Улэк. – Меня это устраивает.

Успокоившиеся пленители перешли к монотонным разговорам. А Ратибор со временем провалился в беспамятство.

Когда Ратибор снова очнулся, звероловы уже были в пути. Повозка тряслась на ухабах, вокруг шли пленители. Замыкающий процессию Бадил отметил пробуждение турича:

– О, рогатый проснулся. И как тебе, хорошо спалось? Мне вот не очень с отбитой-то спиной.

У Ратибора не было сил ответить. Он с трудом поднялся на четвереньки, подполз к прутьям и, откинувшись на них, сел. Усеянная синяками голова раскалывалась, веки сами собой закрывались. А Бадил всё не унимался:

– Хреново себя чувствуешь? Ничего, скоро мы отыщем Скотницу, и всё закончится.

Тощий нандиец глупо посмеялся. Великой щедростью с его стороны было предоставить Ратибору несколько минут тишины. Турич понемногу пришёл в себя. Его посадили в клетку, запертую столь внушительным замком, что о побеге можно было даже не думать. Отобрали всё что можно – оставили только длинную рубаху, подпоясанную шнуром. Руки и ноги целы, никаких кандалов.

Впереди Улэк вёл под уздцы быка, справа от повозки, вне поля зрения Ратибора, шёл Янфат, Бадил замыкал шествие. А слева от телеги вышагивал Содалит, нацепивший на себя трофейный пояс с топором. Свободно застёгивавшийся на талии минотавра ремень еле сошёлся на големе.

Ратибор вспомнил, как звероловы вешали оружие и сумки на клетку. Но после взятия пленника подобную практику они прекратили.

– Эй, Ратибор, не спишь? – донёсся голос Улэка.

– Чего тебе? – с трудом произнёс турич.

– Гляди – там граница Бриславии.

Ратибор с трудом повернул голову и окинул взглядом открывшуюся картину. Лес сменялся лугами, а в двухстах саженях впереди высилась часовая башня. Она была разрушена, но не старостью, а чьей-то могучей силой. Башня выглядела как расколотое полено, одна половина которого улетела прочь, а вторая осталась стоймя. На большое расстояние разлетелись глыбы, в которых угадывались фрагменты башни.

Но это было только начало. Когда повозка подъехала ближе, Ратибор разглядел копья, воткнутые в оставшуюся половину строения. Чья-то чудовищная сила вонзила их прямо в каменную кладку. А на древках, словно жуки на булавках, висели скелеты. Местами остались одни грудные клетки, местами скелеты были полнее. Но всего одного черепа хватило для понимания, что останки башни украсили мёртвыми туричами.

Больше дюжины предков были зверски убиты, и не нашлось доброхота, кто снял бы их и захоронил. И Ратибор мог понять, что мало кто отважился бы тронуть результаты кошмарного побоища.

Повозке пришлось вилять между фрагментов башни, рухнувших на дорогу. Трясущийся в клетке Ратибор хмуро оглядел место стародавней резни. У него не было трепетных чувств к родичам, о которых он ничего не знал. Но остаться хладнокровным тоже не получилось.

И это была только первая весточка. Повозка не проехала и двух вёрст, как впереди показалась очередная постройка. Это была магическая башня, очень похожая на ту, что окружают Пять Земель. Строение высилось над пересохшей рекой, тянущейся с запада на восток.

Башню тоже коснулась рука разрушителей: крышу снесло напрочь, а по всей высоте строения тянулось узкое отверстие. Причина её обнаружилась тут же: через эту дыру из башни выдернули магическую колонну. Её перекинули между берегами. Изуверы превратили ось магической башни в перекладину для виселиц: на цепях болтались два десятка туричей. Сложно понять, швырнули ли их под воду или вздёрнули уже над пересохшим руслом.

Повозка проехала по мосту, пристроенному рядом с башней, и направилась в сторону показавшегося впереди города. Поселение расположилось на холме, окружённое деревянными стенами. Но Ратибор не сомневался, что и там не увидит ничего, кроме смерти.

Справа тянулись земли, ранее бывшие плодородными полями. Вдалеке виднелся мертвец, распятый и превращённый в пугало. Слева же раскинулся небольшой лесок, вплотную подошедший к брусчатке. Пихтовые лапы так низко нависли над дорогой, что задевали крышу клетки. С ветвей полетела хвоя, вынудившая Ратибора закрыть лицо рукой.

И внезапно округу сотряс демонический рёв. Улэк остановил повозку и выхватил меч. Вооружённые Содалит и Янфат встали подле главаря, но их шайка смотрелась жалко в сравнении с громыхнувшим рыком. Казалось, взревевшее чудовище превосходило размерами дракона.

Бадил с копьём наперевес прибежал к товарищам и застыл чуть позади. Окрестности вновь окатило рёвом, сотрясающим деревья. Ратибор вполне мог рассчитывать, что демон растерзает всех его пленителей, но сам турич вряд ли спасётся даже в этой клетке.

Четвёрка звероловов оставила Ратибора без внимания, так что он принялся спешно оглядываться в поисках способа спасения. Глаз наткнулся на лапу пихты, пролезшую меж прутьями. Турич поднялся на ноги и застыл, протянув руку к ветке. Оглянувшись на пленителей, Ратибор стал ждать подходящего момента.

– Уходить надо, – сказал Янфат.

– Погоди, – отозвался Улэк.

Вновь раздался рёв. Ратибор тотчас сломал ветку – треск был не слышен за рокотом демонической пасти. Турич быстро обломал лишнее и спрятал оставшийся черенок в рукаве.