Ичеримни направилась вокруг костра, двигаясь совсем близко к огню и швыряя в него недавно собранные цветки. От курень-цвета дым становился белым и густым, что толпе крайне понравилось.

– Дадим Иргиему вдохнуть дыма, придающего свирепости!

– Дыма для волка!

– Пусть вдыхает аромат охоты! Пусть помнит непримиримую ярость к демонам!

– Велик во смерти!

Снаружи, надо думать, выглядело впечатляюще. Из ноздрей исполинского черепа валил густой дым. Образ, действительно, устрашающий.

Ашилус назвал ритуал пустым суеверием, но Бэюм заявил, что демоны сторонятся мёртвого Иргиема. Странным образом Ратибору хотелось верить обоим.

У князя когда-то был друг. Волхв по имени Лесьяр. Он любил рассказывать князю о таинствах радений и смыслах ритуалов. Ратибору тоже случалось приобщиться, но слушатель из воеводы вышел неблагодарный. Почти ничего не запомнилось из мудрых речей Лесьяра, но здесь, под черепом, смутные воспоминания ожили и подсказали, что было в жертвоприношении что-то фальшивое. Либо Бедрианг дурит свой народ, либо народ не против самообмана.

Пока Ратибор думал над всем этим, ритуал подошёл к концу. Костёр выгорел дотла, радеющие сорвали горло, а музыканты чуть щёки себе не порвали. Бедрианг закончил представление речью, обещающей целый год без демонских нападок, и собравшиеся отправились обратной дорогой.

Не забыл вождь и про турича. Разглядев в толпе искомого, Бедрианг окликнул его и подозвал жестом. Ратибор двинулся к вождю, продолжая держаться поодаль от освещённой тропы. Жители брели навстречу, не замечая турича. А лица у всех блаженные, будто в эту минуту не было у них сомнений, что Иргием оживёт и начнёт защищать поселение.

Турич же почти добрался до вождя, втолковывающего что-то шестилапому коротышке. Бедрианг перевёл взгляд на Ратибора, когда тот вышел на свет, а коротышка неуклюже обернулся. Сосед Дерока был до ужаса похож на крота. При виде шестилапых туричу постоянно чудилось какое-то сходство, и теперь он понял, что у всех коротышек было что-то кротовье.

– Он ещё и рогатый, – удивительно громко произнёс сосед Дерока.

– Это Дюлгак, – представил мелкого вождь. – А его зовут Ратибором.

– Да в жопу мне его имя. Признаться, удивлён я тобой, вождь, не на шутку.

– Чем же?

– Тем, что швырнул в костёр демона, а не этого рогатого.

– За моей головой уже очередь выстроилась, – не обиделся Ратибор. – И стоят в ней, при всём уважении, лица более могущественные, чем мёртвый волк и вождь Бедрианг.

– Тогда ясно, чего тебя к Дероку тянет, – грянул мощный голос Дюлгака. – Не терпится поскорее умереть. Подле Дерока сгинешь наверняка, да в таких ебенях, что ни Седая Скотница не найдёт, ни даже трупные черви.

Почесав голову, коротышка обернулся к Бедриангу и спросил:

– Что-нибудь ещё, вождь?

– Нет. Подскажи Ратибору направление, и пусть поскорее уходит из деревни.

– В таком случае прощай, вождь. А ты, язва копытная, пойдём со мной. На ходу вспоминается лучше.

– Всех благ, Бедрианг, – попрощался турич.

Вождь кивнул и вернулся к месту проведения ритуала, следить за наведением порядка. Коротышка махнул Ратибору и засеменил по тропинке. Немолодой Дюлгак опустился на четыре лапы для пущей скорости.

– Скажи, Дюлгак, – заговорил турич. – А как зовётся твоя раса?

– Здесь могерами кличут. Сам знаешь, дойдёшь до соседнего поселения, а там уже другое имя тебе придумают.

Ворчливый могер почесал нос и продолжил:

– Значит, Дерок, – голос коротышки, казалось, заполнил всё пространство волчьего черепа. – Вспомнить бы, куда этот делец хренов, направился. Хвастался ведь он, что есть у него новое место на примете.

– Ты, гляжу, не боишься его по имени называть.

– Ха, эти мне разговоры о проклятии. Ну, прокляли его родители, и что? Кем его родичи были? Шаманами какими, чтобы их слова силу имели? Такие же голодранцы, как и их сыночек. У вас в Пяти Землях попрошайки страшнее проклинают.

– Бывал в Пяти Землях?

– Доводилось. Нанимался к Дероку рабочим. Он, если наберёт добра, везёт сбывать в Пять Земель. Тут много покупателей не сыщешь.

– Вот так запросто?

– А что тут сложного? Если по пути не сожрут, то заезжай, родимый, в Пять Земель и на ближайший базар. Вы же границу не охраняете – построили свои Башни и решили, что дело сделано.

– От демонов спасают.

– Сейчас… погоди-погоди… Кажется, Дерок последний раз упоминал Гамла Вамхас.

– Что это?

– Замок. Вернее, его руины. Тут кругом одни только руины остались.

Ратибор с Дюлгаком вышли из-под черепа.

– И где этот Гамла Вамхас?

– Это тебе на северо-восток надо. Сам точно не знаю, не расспрашивал. Всё, что вспомнить могу – это Гамла Вамхас и северо-восток.

– Эй, Дюлгак! – окликнул могера неизвестный.

Ратибор увидел впереди нандийца, присевшего на камень. Он поднялся, отряхнул юбку и радушно улыбнулся Дюлгаку. Могер едва ли узнал обратившегося, а потому остановился и крикнул:

– Долги я все вернул, так что хрен ли тебе от меня надо?

– Я не кредитор твой. Зовут меня Улэк. Я подслушал, что речь зашла про Гамла Вамхас. Ненамеренно, само собой, – сам понимаешь, твою голосину на другом конце леса слышно.

– Мне эти руины без надобности. А вот рогатому надо туда попасть.

– Тем лучше.

Ратибор недоверчиво взглянул на нандийца и спросил:

– Чем же это?

– Я собираюсь ехать в ту сторону. Можешь часть пути пройти со мной и моими товарищами. Да и нам твой меч не помешает.

– Советую соглашаться, – сказал Дюлгак и побрёл прочь. – Один ты эту дорогу не осилишь. А мне с вами говорить больше не о чём. Бывайте.

Нандиец попрощался с могером и доверительно взглянул на Ратибора

– Так что думаешь?

– Ты услышал голос Дюлгака, так? – недоверчиво произнёс турич. – И решил дождаться его здесь, но с какой целью? Подумал, что он пойдёт с вами и поможет отбиваться от демонов? Этот старик?

– Но не сам с собой же он говорил. А местным нет дела до Гамла Вамхаса. Вот я и решил, что расспрашивает Дюлгака вооружённый чужак, о котором уже пошли пересуды. И угадал верно.

Ожидая подвох, Ратибор не спешил с решением. Возникла идея вернуться к Бедриангу и спросить его о благонадёжности Улэка. Однако тот не дал времени взвесить за и против.

– Мы собирались выдвигаться сразу после ритуала. Товарищи уже ждут меня. Решайся скорее.

– Давай пройдёмся до твоих друзей. Если они подтвердят твои слова, то я присоединюсь.

– Это разумно. Пошли, срежем путь здесь.

И нандиец повёл турича сквозь плечи Иргиема, обходя поселение стороной. Дальнейший путь пролегал вдоль бесконечного ряда рёбер. Улэк шёл, не оборачиваясь, а в руках у него не было оружия. Возможно, не стоило опасаться того, кто сам так подставляет спину.

– А вы куда едете? – спросил Ратибор.

– На охоту. Мы занимаемся отловом диковинных зверей. Если повезёт, продаём богатым родителям, желающим подарить детям особого питомца. Но чаще всего животных приходится распродавать в виде шкур, мяса и костей. Изредка знахари покупают яд или там внутренности…

– Я понял. А кто подле Гамла Вамхаса водится?

– Мы не туда едем, я же сказал, – добродушно поправил Улэк. – Но большую часть пути ты пробудешь под нашей защитой, а мы под твоей.

– А ловить кого собрались?

– Пошли слухи о единорогах.

– Они существуют?

– Сам я их не встречал. Но видел в детстве диковинный рог у одного охотника. Тот говорил, мол, рог единорожий.

Предавший мечтаниям, Улэк добавил:

– Если поймаем живого, Бедрианг за него любую цену даст. А от медведя своего, не задумываясь, избавится.

– Себе бы лучше оставил.

– Не в том месте я живу, чтобы единорога дрессировать. Вождь, глядя на такое, порешает меня из зависти, а зверя себе заберёт.

Оглядевшись, не подслушал ли кто, нандиец закончил мысль уже тише:

– Бедрианг – толковый вождь. Но не терпит, чтобы его хоть в чём-то превосходили.