– Да, возможно, иногда. В состоянии добраться до медпункта самостоятельно?

Том снова неопределенно пожал плечами.

Лестер посмотрел на него, а затем, повернувшись, вышел из комнаты. Наверно, отправился на поиски своего психованного друга, решил Том, направляясь в ванную комнату. И ему почему-то стало немного горько.

***

Пару месяцев назад их стали вывозить в близлежащий провинциальный городок. Вывозили с сопровождением, однако ребята, привыкшие беспрекословно подчиняться приказам, не роптали. Сначала их вывезли на экскурсию в музей истории доядерной эпохи. Затем разрешили очень редкие увольнительные в сопровождении старших офицеров.

Для Тома словно открылся новый мир. Хотя он ничего не знал – ни прежде, ни сейчас – об этом мире, но все же это было удивительно и одновременно немного страшно. Они впервые видели других людей за пределами школы.

Том хорошо помнил первую поездку в город вместе с сокурсниками. В те дни над городом висел ужаснейший смог. Уровень загрязнения воздуха был невероятно высоким. Солнечные лучи едва пробивались сквозь плотные темно-серые тучи, из-за чего невозможно было разглядеть небо. Город был весь будто глубоко погружен в тоскливую серость дней.

Они проезжали по узкой улице в небольшом автобусе с затемненными окнами. Все ребята приникли к окнам, в возбуждении разглядывая все подряд: дома массовой застройки, кричащие вывески на магазинах, спешащих людей. Тома, однако, не волновали ни строения, ни магазины. Ему, как ни странно, были интересны люди. Настроение у жителей этого провинциального городка, судя по всему, было невеселое, и, похоже, погода играла в этом не самую последнюю роль, ибо было в ней нечто гнетущее, безрадостное и ужасно унылое, что невольно навевало мысли о таком же беспросветном будущем. Немногочисленные люди торопливо бежали по улицам города по своим делам, поплотнее укутавшись в шарфы и плащи, а также нацепив маски на лица, пытаясь хоть чуточку защитить свои легкие от грязного воздуха и старательно отодвигая подальше невеселые мысли.

Смотря на пробегающих мимо хмурых людей, Тому вдруг стало интересно, кто все эти люди и куда они спешат. Кто-то, несомненно, бежит на работу. Кто-то, вероятно, торопится на встречу с друзьями. Какая-то часть, возможно, едет развлекаться. В этот момент у Тома возникло странное чувство. Он вроде бы был частью этого города и, соответственно, вроде как частью этого общества, но в то же самое время и не был ею, ибо ощущал себя слишком отдельным, будто бы совершенно обособленным от них. Он, как ни старался, не мог почувствовать своей связи с этим обществом и, соответственно, не ощущал себя частью его. Он не был одним из этих людей. Они были словно некоторой массой, сосуществующей вместе; можно сказать, единым организмом, и каждый человек их был словно частицей некоего целого. Он же был стоявшим далеко в стороне ото всех одиночкой.

Такого рода мысли вызвали у Тома необъяснимую грусть.

На кой черт, если подумать, они учатся в школе? Ради чего? Или же… кого? У Тома мелькнула мысль, что вся его жизнь является в какой-то степени бессмысленной, ибо не направлена, в общем, ни на что: ни мечты, ни целей. А еще это оглушающее одиночество пополам с сильным чувством обособленности и ощущением кажущейся бесполезности собственного бытия.

За всю свою жизнь Том не видел ничего, кроме школы. Но в своей школе он был чужой, и эта явная отчужденность толкала его на поиски чего-то своего. Поэтому, несмотря на все печалящие его мысли, он стремился использовать каждый шанс ускользнуть в тот маленький городок, куда они отныне имели возможность периодически пойти, ибо он стал новым кусочком его личной складывающейся мозаики мира. Пусть и ощущаемого как несколько чужого, может, даже чуточку враждебного мира, но все же нечто тянуло и влекло его туда. Том жадно старался найти и ощутить свою связь – с городом ли, с обществом ли – неважно.

В один из таких дней старший офицер Макинтош, чьей обязанностью было приглядывать за Томом, сказал:

– Эй, мне нужно заскочить в одно место здесь за углом. Подожди меня в этом магазине полчаса, – и указал на симпатичное кирпичное здание, в котором располагался старый книжный магазин.

Строго говоря, оставлять курсанта одного противоречило всем правилам, но офицеру очень уж хотелось улизнуть на свидание с прехорошенькой продавщицей из соседней пекарни. Не брать же его с собой! Кроме того, он был прекрасно осведомлен о нелюдимости и неразговорчивости Тома и потому верил в то, что мальчишка – особенно, если ему дать соответствующий приказ – не будет распространяться о нарушении устава.

Что касается Тома, то ему было, в общем, без разницы, куда идти. Хотя он никого и не знал в городе, но ему все же чрезвычайно нравилось бродить по нему. Без сопровождения – даже лучше.

Едва офицер скрылся за дверьми пекарни, как начался дождь, усиливаясь с каждым мигом. Тяжелые капли забарабанили по крышам и мостовой, и Том, прикрыв голову руками, поспешил к магазину.

Толкнув старенькую скрипучую дверь, юноша вошел в казавшийся маленьким магазинчик. Немедленно звякнул колокольчик, оповещая о новом посетителе, однако грузный продавец, уткнувшийся в какую-то книжку в яркой обложке, даже не потрудился взглянуть на вошедшего молодого человека.

Книжный магазин поразил воображение Тома. Справа от входа находилась касса, за которой сидел, развалившись в удобном ядовито-оранжевом кресле, продавец. Далее располагалось просто немыслимое количество стеллажей, которые вздымались от пола до низенького потолка. Полки были плотно забиты книгами. Юноша впервые в жизни видел такое количество книг. В школе у них была, в общем, неплохая библиотека, но все книги были в большинстве своем учебниками да пособиями.

Он принялся медленно бродить меж стеллажей, оглядывая все вокруг, время от времени снимая книги с полок и бесцельно пролистывая их.

Книги в большинстве своем были старыми и пыльными, а посетителей в магазине не было совсем. Во всяком случае, так показалось Тому на первый взгляд, так как в какой-то момент он услышал какую-то возню недалеко от себя и по привычке стал прислушиваться.

Мягко и бесшумно ступая, он собирался заглянуть за стеллаж, как вдруг оттуда выскользнуло нечто и, не успев затормозить, врезалось в Тома. Он инстинктивно шагнул назад, забалансировал и в стремлении сохранить равновесие взмахнул руками. В лицо юноши ткнулась копна густых темных волос, пахнущих травяным шампунем.

– Ох!

Нечто мигом отпрянуло от него, и на Тома снизу вверх с неприкрытым удивлением уставились красивые миндалевидные, чуть раскосые темно-карие глаза.

– Я… простите, – в растерянности пробормотал Том.

Девушка сделала шаг назад и, чуть сдвинув брови, взглянула на него исподлобья.

– Нет-нет, – торопливо проговорила она почему-то полушепотом и покачала головой, – все в порядке. Это я виновата.

И быстрее, чем он успел что-либо вымолвить в ответ, незнакомка, воровато оглядевшись по сторонам, проскользнула мимо него и поспешила к выходу. Том, поддавшись неожиданному порыву, обернулся и посмотрел ей вслед. Словно почувствовав его взгляд, девушка остановилась у дверей, оглянулась через плечо и внимательно оглядела юношу сузившимися глазами. Затем резко отвернулась и, накинув капюшон на голову, шагнула в дождь.

***

Иной человек, скорее всего, вообще не заметил бы ничего странного, но он все-таки был профессионалом. Когда-то их специально обучали выискивать и подмечать подобные детали, и со временем этот навык был отработан им до автоматизма.

Том пробежался взглядом по полкам и практически сразу выхватил ее.

Книга была задвинута слегка не до конца, и пыли на полке перед ней – по сравнению с другими – было чуть меньше. Ее явно недавно вытаскивали. Впрочем, это, конечно, ничего не значило. В конце концов, это книжный магазин. Но делать все равно было абсолютно нечего. На улице дождь по-прежнему лил без остановки, изредка лишь меняя свою интенсивность; и Том рассудил, что гораздо уютнее и даже безопаснее оставаться под крышей. Несмотря на то, что современные ученые настаивали на полном отсутствии в нынешних дождях радиоактивных элементов, простые люди все же опасались любых осадков и по возможности старались переждать их в каком-либо укрытии.