– Врачом и учителем нужно родиться. Ими невозможно стать. Выучиться.

– Честно говоря, я не ожидала от тебя таких глубоких сентенций, – удивляется Волина.

– Думаешь, я их от себя ожидала? Просто, глядя на тебя, я задала себе вопрос: а смогла бы я так, как Александра?

– И что ты себе ответила?

– Пока ничего, – пожимает плечами Манюня, – Я просто этого не знаю.

Волина протягивает ей белый халат.

– Надевай.

– Зачем?

– Ты не хочешь продлить эксперимент?

– Хочу.

Величко забирает у Кашина листок с адресами и телефонами:

– Я – в Коробицыно. Проверю Оксану Макаренко, которая живет в деревне и дома появляется редко.

– Наша помощь нужна? – Интересуется Кречетова.

– Конечно, Ольга Петровна, – говорит Захаров, – Как же мы без вас?

– Нам, наверняка, понадобиться информация, которую сможет найти Кашин, – сообщает Величко.

Кречетова поворачивается к эксперту.

– Виктор Петрович, вам всё понятно? Работаем в режиме «нон-стоп». Никто никуда не уходит до полного раскрытия дела.

– Понятно, Ольга Петровна, – разводит руки в стороны тот, – Это даже не обсуждается.

Оксана лежит на койке. К ней тянуться всевозможные проводки, трубочки. Рядом располагается аппаратура. На штативе установлена капельница. Возле неё на стуле дежурит Волина.

У стены на кушетке примостилась Манюня.

– Жила себе девушка, – говорит она, – Мечтала выйти замуж, нарожать кучу детишек, а какой-то урод вдруг влез в её жизнь и все перечеркнул.

– Страшно? – Спрашивает Волина.

– Обидно.

– Если ты начала задумываться об этом, Марина, значит, наметился определённый прогресс в твоих взглядах на жизнь.

Оксана начинает шевелиться. Волина и Манюня вскакивают с мест.

– Оксана? – Обращается к девушке Волина.

Та стонет и открывает глаза. Волина берёт шприц и наполняет его жидкостью.

– Больно, – тихо произносит Оксана, – Очень больно!

– Где болит, Оксана?

– Рука болит. Правая. И нога.

Волина делает инъекцию.

– У неё же нет правой руки? – Шепчет удивленно Манюня.

– Это болевой синдром, Марина, – объясняет Волина.

– Почему это происходит?

– Нарушение психического состояния человека.

Волина откладывает шприц в сторону, берёт ватный тампон, опускает в воду и промачивает Оксане губы. Манюня подсаживается ближе к койке.

– Расскажи, что вчера произошло? – Задает вопрос Волина.

Оксана облизывает воду.

– Я была в кафе «Кудесница» на «Просвете». Там… Там мы отмечали день рождения… с Женей и Артёмом…

– Что было потом?

– Больно! Мне больно!

Оксана начинает завывать от боли.

– Потерпи, я сделала укол, – говорит Волина, – Сейчас боль пройдет. Что было потом?

– Мы танцевали… – рассказывает девушка, – Они… такие весёлые… Все время шутили… Потом пошли домой к…

Оксана говорит все медленнее. Затем закрывает глаза и отключается.

Величко паркует машину у двухэтажного дома и сам выходит из неё. Оглядывается по сторонам в поисках того, кто может дать информацию. Но вокруг никого нет.

Он подходит к первому подъезду, пытаясь найти список жильцов. На двери на месте таблички торчат согнутые гвозди, а сама табличка отсутствует.

Величко идет ко второму подъезду. На второй двери табличка с фамилиями есть, но она закрашена такой же краской, что и двери. Потоптавшись на месте, Величко входит внутрь.

Величко звонит в первую дверь. Прислушивается. Ему не отвечают. Тогда он нажимает кнопки звонков трех оставшихся на этаже квартир. Через некоторое время одна из дверей открывается. На пороге появляется мужик, одетый в растянутую майку и спортивные штаны с вытянутыми коленками. Он выпивший.

– Вам кого?

– Подскажите, где квартира Оксаны Макаренко?

– Квартиры Оксаны Макаренко в доме нет, – отвечает мужик, – Есть квартира её матери и отца.

– Извините, если я не так выразился, – произносит Величко, – Где находится эта квартира?

– Здесь.

– Вы отец Оксаны?

– Да, – кивает мужик.

Величко показывает удостоверение.

– Капитан Величко из следственного отдела. Мне нужно с вами побеседовать.

– Беседуйте, – разводит руки в стороны мужик, – Я вам не запрещаю.

– Я могу зайти в квартиру? – Интересуется капитан.

– Можете, – говорит мужик, – Вы – власть. Вы всё можете.

Николаев отходит в сторону, пропуская Величко в квартиру. Величко заглядывает внутрь и останавливается на пороге. Затхлый запах сразу бьет его в нос. Капитан кривится.

– Давайте лучше пойдем на улицу. Поговорим на свежем воздухе.

– Можно и на свежем воздухе, – соглашается мужик, – Чего же нельзя?

В реанимацию заходит ассистент. Волина и Манюня поднимаются ему навстречу.

– Александра Леонидовна, я вам результаты расширенного анализа принес, – сообщает ассистент Волиной.

– А мазок? А кровь?

– Обижаете, Александра Леонидовна!

– Давайте.

Ассистент передает ей аккуратно упакованные образцы. Волина укладывает их в свою обширную сумку.

– Пришли сюда медбрата, чтобы он подежурил возле больной, пока я не приеду.

– Хорошо, Александра Леонидовна, – кивает ассистент, – Не волнуйтесь, все будет в порядке.

– Если она придет в себя, сразу звоните. Номер телефона вы знаете.

– Езжайте и спокойно делайте все свои дела. Мы управимся.

Величко и мужик выходят из подъезда и усаживаются на лавочке.

– Что ты от меня хотел услышать, мент? – Задает вопрос мужик.

– Хотел узнать, где ваша дочь? – Отвечает Величко, внимательно рассматривая отца девушки.

– Где-нибудь шляется, сучка долбанная, – сообщает мужик.

– Что это вы так сурово про свою дочь говорите?

– Потому что почтения к родителям нет, – пафосно произносит мужик, – Понимания, что, хоть и не родная она мне, но я её кормлю и одеваю.

– Она, по-моему, уже в таком возрасте, что сама может покушать и одеться, – делает замечание Величко.

– Всё равно должна уважать.

– Согласен, – говорит капитан, – Уважать она должна. Конечно, если есть за что.

– Не волнуйся, – он поднимает один палец вверх, – Я мужик видный. За себя и за семью всегда постоять смогу.

Величко окидывает Николаева взглядом с ног до головы.

– Где твоя жена? Тоже в отключке или бодрствует?

– Угадал, – кивает мужик, – Отдыхает от трудов праведных.

– И над чем она трудилась? – Иронизирует Величко, – Над поллитровкой?

– Угадал, – ржет мужик, – Думаешь, легко её без закуски ухрюкать?

– Думаю, нелегко, – соглашается капитан, – А Оксана дома бывает?

– Бывает, когда я её пускаю. Но больше в Питере у подружки околачивается.

– Она работает?

– Ага, – рассказывает мужик, – Передком деньги зашибает.

– Ночная бабочка?

Мужик ржет еще громче:

– Нет. Ночной бомбардировщик.

– Знаете, где подруга живет? – Спрашивает Величко.

– Нет, – отрицательно вертит головой мужик, – Не знаю и знать не хочу.

Кречетова и Татьяна сидят на кухне. Татьяна плачет.

– Оксана – девочка своенравная. Чуть что не так, хлопает дверью и уходит к тетке. Моей сестре. Будто медом ей там намазано.

– Вчера она тоже ушла к ней? – Спрашивает Кречетова.

– Да. Я попросила помыть посуду, а она начала мне грубить, – вспоминает мать.

– Часто это у вас происходит?

– Да почти каждый день. Раньше была девочка, как девочка. Что ни скажешь ей, всё выполняла, а сейчас, будто подменили её.

– Вы с ней живете вдвоём? – Продолжает опрос Кречетова.

– Да. С мужем мы развелись три года назад, – рассказывает Татьяна, – Когда ей четырнадцать исполнилось.

– Она встречается с кем-то?

– Что вы имеете в виду?