– Я хочу, чтобы мама вышла замуж за Захарова, – заявляет Клава.

Дядя Коля присаживается на стул.

– И ты тоже?

Клава бросается на шею дяде Коле.

– Дядя Коля, я рада что вы тоже этого хотите! Давайте их поженим?

Дядя Коля, задумчиво, чешет затылок:

– Это не так просто…

– Я этого не говорю, – произносит Клава и присаживается рядом с дядей Колей, – Сегодня я встретилась с Захаровым и по секрету сказала, что мама его любит.

Дядя Коля удивленно открывает рот:

– Он тебе поверил?

– Уверена, дядя Коля.

– Теперь остается самая малость, – говорит старый санитар, – убедить в этом твою маму.

– Я кое-что придумала, – по-деловому говорит Клава, – но мне нужна ваша помощь.

– Можешь на меня рассчитывать.

В кабинет полковника Захарова забегает Величко.

– Сергей Алексеевич, только что звонила Волина.

– Что она сказала? – Спрашивает Захаров.

– Что девушка пришла в себя и успела назвать свое имя, – сообщает капитан.

– А больше ничего?

– И этого уже много, Сергей Алексеевич, – довольно улыбается Величко, – Теперь мы сможем выяснить, кто она и откуда?

Вокруг операционного стола располагаются Волина, медбрат и ассистент.

– Чем дальше в лес, тем больше новостей, – вздыхает медбрат, – Зачем он это делал?

– Не знаю, – отвечает Волина.

– У него действительно проблемы с головой, – замечает ассистент, – Он её изнасиловал, потом избил и поджог.

– Ты пропустил, ассистент, то, что он душил её, – вздыхает медбрат, – Посмотри, на шее видна небольшая странгуляционная борозда.

– Зачем он это делал? – Пожимает плечами ассистент.

В студии идет новостная передача. За столом сидит Дроздова. Вокруг съемочная группа: оператор, звукорежиссер и продюсер.

– Сегодня утром мы вам сообщили, что на одной из строек нашего города была найдена девушка в тяжелом состоянии, – вещает в эфир журналистка, – Я побеседовала со сторожем Найденовым, который её обнаружил.

Сторож Найденов стоит перед камерой. Возле него стоит Дроздова, направляя микрофон прямо в рот.

– Я проверял территорию, – рассказывает он, – Обычно в это время я всегда делаю обход. И обнаружил её за стопкой сложенных кирпичей.

– Вы находились на строительной площадке и не слышали криков о помощи? – Берет у него интервью Дроздова.

– Если бы я их услышал, то обязательно бросился помочь девушке. Я же мужчина, в самом деле, – говорит Найденов, – Но криков не было.

– Может быть, вы в это время спали?

– На работе я никогда не сплю, – обиженно отвечает он.

– Или телевизор смотрели? – Не унимается она.

– У меня нет телевизора.

– Большое спасибо за интервью, – разочаровано произносит она.

– Подождите! – Останавливает её Найденов, – Хочу добавить! Если я встречу этого выродка, я ему все отростки оторву, чтобы больше у него не возникало желания такое вытворять.

– Эта история не оставила равнодушным никого, – продолжает вещать из студии журналистка, – Пострадавшую доставили в больницу скорой медицинской помощи, где за её жизнь до сих пор борются врачи. Вот что мы узнали в больнице.

На экране появляется Манюня. Дроздова сует ей микрофон прямо в рот.

– Что вы можете сказать по поводу этого?

– Это ужасно! – Говорит Манюня, – Вместе с Александрой мы нашли эту бедняжку на стройке и привезли в тяжелом состоянии в больницу. Она вся была обожжена. Не дышала.

– Она вам что-нибудь говорила? – Спрашивает журналистка.

– Она не могла говорить. Она была без сознания.

– Мы узнали, что девушка потеряла много крови, – говорит Дроздова, – Поэтому призываем всех, кто не равнодушен к тому, что произошло, сдать кровь. Этим вы можете спасти жизнь невинно пострадавшей.

Кашин сидит за компьютером. Возле него располагаются Величко, Кречетова и Захаров.

– Посмотрите, сколько в Питере живёт людей с фамилией Макаренко, – показывает Кашин на экран монитора.

– Но с именем «Оксана» всего пятеро, – сообщает Величко, пробежав глазами по всему списку.

Кашин пробегает по клавиатуре пальцами, убирая из списка остальных.

– Из оставшихся – трое старше по возрасту.

– Эти сразу отпадают, – кивает капитан.

– Но наша может числиться и в пригороде, – высказывает предположение Захаров.

– Виктор Петрович, посмотрите близлежайшие районы, – просит Кречетова.

Кашин снова пробегает пальцами по клавиатуре. На экране монитора высвечиваются новые списки. Эксперт вздыхает:

– Здесь тоже не меньше.

– Чего и следовало ожидать, – говорит Величко.

– А по имени «Оксана»? – Интересуется Кречетова.

– Трое, – отвечает Кашин, – И все подходящего возраста. Одна живет в Зеленогорске, другая – в Коробицыно, а третья – в Ломоносове.

– Телефоны есть? – Задает вопрос Кречетова.

Кашин опять пробегает пальцами по клавишам. На экране остается пять строчек с фамилией и именем «Макаренко Оксана», напротив которых стоят цифры.

– Есть.

– Разбираем номера и садимся звонить! – Распоряжается Кречетова.

– С такими ранами она долго не протянет, – произносит медбрат, глядя на больную.

– Все в руках Всевышнего… – сообщает ассистент, – и Александры Леонидовны.

– Ты прав, – соглашается с ним медбрат, – Но ужас заключается в том, что была красивая девушка с великолепной фигурой, а теперь… Нет ноги и руки. Неизвестно, что будет с головой, когда она очнётся?

– Зато будет жива.

Волина отходит от стола, снимает перчатки и маску и бросает их в урну.

– Всё. На этом этапе всё. Везите её в реанимацию, – поворачивается к ассистенту, – Подготовь мне образцы крови и сделай мазки. Я сама хочу провести анализ ещё раз.

– Вы мне не доверяете, Александра Леонидовна? – Обиженно спрашивает медбрат.

– Не об этом речь, – отвечает она, – Мне нужно кое в чем разобраться.

Захаров кладет трубку на телефонный аппарат.

– У меня ничего. Что у вас?

– Одна учиться в Москве, – докладывает Величко, – Домой вот уже три месяца не приезжает. А вторая в командировке в Африке уже полгода.

– А моя подходит по всем параметрам, – сообщает Кречетова, – Живет недалеко от места, где произошла трагедия. Мать сказала, что дочь вчера ушла из дома и до сих пор не вернулась.

– А что у вас, Виктор Петрович? – Интересуется Величко у эксперта.

– Не работает, не учится, – отвечает тот, – Живет в деревне Коробицыно. Дома появляется редко. Еле вытянул эту информацию у матери.

– Я бы эту Оксану тоже проверил, – предлагает капитан, – На всякий случай.

– Обязательно, – соглашается Захаров, – Хотя бы для того, чтобы исключить из списка.

– Тогда разбежались? – Предлагает Кречетова.

В приемный покой заходит Волина. К ней подходит Манюня. Волина видит её.

– Ты ещё здесь?

– А где я должна быть? – Спрашивает Манюня.

– Я думала, что сбежала, – отвечает Волина.

– Куда?

– Ни куда, а откуда, – поправляет её Волина, – Из реальной жизни в свою золотую клетку.

– Туда я всегда успею, – машет рукой Манюня.

– Ну-ну.

– Я крайне удивлена тому, что ты врач, Александра, – признается Манюня.

– Почему?

– Врачей с такой внешностью, как у тебя, не бывает.

– А я уже не врач, – говорит Волина, – Была врачом, а теперь нет. Эксперт судебно-медицинской экспертизы.

– Называй себя, как тебе заблагорассудится, Александра, – хмыкает Манюня, – но сущность останется прежней. Это, как учитель. Думаешь: учитель – это профессия?

– Да, – кивает Волина.

– Ошибаешься, – уверенно произносит Манюня, – Это – национальность.

– Смешная ты, – улыбается Волина.