— Понятно — Козлодрищенский край, как и у нас. Деревня, нна! Урман глухой. Смотрю — у них даже ни одного самого захудалого негра не имеется, — удивляется на русском мой непосредственный друг.

— Твой приятель сейчас про ниггеров что-то спросил? — подхватывается уловивший слово О’Конелл.

— Говорит, что среди твоих парней негров не наблюдается, Уильям. Извини — афроамериканцев. Прошу прощения — если мы не совсем политкорректно выражаемся. Так у вас принято?

— Политкорректность и толерантность закончились вместе с исчезнувшей цивилизацией. И к факаной матери этих ниггеров, Гэрри. К счастью в Вайоминге их все же не столь много, как в «черном поясе» и у нас они были относительно вменяемые, в отличие от своих напрочь отбитых «братьев из гетто»… Думаю в городах типа Нью-Йорка уже и белых почти не осталось. Много черномазых в одном месте — это всегда и обязательно проблемы. Поверь старому копу. Все кто посообразительнее — уже обязательно свалили подальше от черных. Поближе к земле, которая кормит. Кто не совсем тупой конечно и умеет что-то делать не только ртом, но и своими руками. Неважно — воевать или работать. Не умеешь произвести сам — всегда найдешь то, что можно заработать, обменять или если на то пошло — отобрать у другого.

И вообще — наша Америка давно уже не «земля храбрых», чтобы мы там себе напыжившись — не пели в гимне. Это было когда-то давно. Все опаскудилось и выродилось. «Отцы — основатели» с нами даже срать рядом не сели бы. Теперь штаты это страна адвокатов, экономических консультантов, психоаналитиков, биржевых брокеров и сейлс манагеров… — гнусаво проскрипел ирландец, — Тьфу! «Достигшие успеха» — «акулы мегаполисов». Средний класс, — он символически сплевывает на дно оврага. — Вот уж где сейчас раздолье для «черных братьев». Хотя и у нас есть пяток чёрных. Но это «наши» ребята. Давно знакомые. Так что не подумай, что мы расисты какие. «Свой» чернокожий для меня гораздо роднее «белой швали». Пожалуй, разве что в такой глубинке, как наша — еще только и остались нормальные ребята. Ну а «городские» ниггеры» к нам уже и не суются. Правда пытались пару раз. Но поняли, что лучше им оставаться там где и были.

Было заметно, что то о чем сейчас, разойдясь и «подзакипая» вещает шериф — было глубоко и серьезно «прочувствованно» этим американцем ирландского происхождения — задолго до произошедшего со всеми нами-землянами катаклизма.

Выговорившись и моментально успокоившись, как будто и не было ничего, ирландец интересуется:

— А какой у вас план, Гэрри? Ведь он же у вас имеется?

— Есть конечно, Билли. Как не быть…

И излагаю. В деталях. Может старый лис присоветует чего дельного? Они ведь тут уже какое-то время трутся.

«Потомок великого волка» пожевал ус. Не мешаем и не отвлекаем его от этого действия. Лишь бы пошло — «на здоровье», как говорят русские в американских фильмах, когда пьют свою любимую «vodku» гранеными стаканами.

Вдоволь нажевавшись волос — ирландец не оставляя их в покое окончательно — подзакусывает краешек.

И достаточно неожиданно — не жеманясь и не выбивая себе авансовых преференций на будущее за помощь — заявляет:

— Вы знаете парни — а я с вами пойду.

— Я сразу понял — ты наш чувак, Билли! — Шептун показывает ирландцу сразу два ОК, обеими руками.

Хорошо хоть с «факом» не спутал!

— А что попросишь взамен? — осторожно спрашиваю я после недолгой, но и не слишком мимолетной паузы.

— Договоримся, думаю — с некоторой укоризной глянул на меня О’Конелл.

Мне даже слегка неловко стало. Ну да — они, поверив мне на слово, идут вместе с нами биться насмерть и кровь проливать и не спрашивают ни о чем, а я с чего-то тут не очень красивый и несвоевременный торг затеваю. Хотя все мы тут не дети и всем совершенно понятно — что свой интерес каждый всегда соблюдет. И в результате мы им оказываемся неплохо «должны» — так или иначе. Но это вполне понятно и абсолютно нормально. И самое главное — нам сейчас это действительно очень нужно. Одиннадцать земных бойцов — да все еще и с крутыми арбалетами. Так что ирландец прав — договоримся! Да куда денемся-то?

— Ну — давай, — недолго подумав, так же просто отвечаю ему. А чего? Действительно — все взрослые. Каждый сам решает, во что ему влезать, а чего лучше сторониться. — А твои люди?

— Сейчас спрошу у них, но не думаю, что они отпустят меня одного.

Он идет советоваться со своей командой.

Которая чуть в стороне на почти совершенно бездымном костерке сложенном из сухих веточек греет воду. Вот ведь потомки трапперов и индейцев.

Я же думаю о своем.

Вообще — портал в Америку, на другой континет — это гиперперспективно и мегаинтересно. Какое обширное пространство для маневра получаем в случае союза с янки! Аж дух захватывает! А им — портал в Россию. Если задружимся, конечно. А «скентоваться» мне с этими парнями уже очень хочется. И дальше смотреть будем само-собой на их жизненные принципы, мировоззрение и адекватность, но на первый взгляд — с ними все вполне норм.

Но в любом случае: пока на этой планете есть арабы или кто они там — мы нужны друг-другу. Так что появление «бородатых» — нам всем вполне возможно, даже на руку. Были бы здесь только мы и штатники — неизвестно как начались и сложились бы взаимоотношения. Ну а сейчас — нам с ними есть «против кого дружить»!

Тут демиурги не подгадили. Может как раз и хотели дерьма подкинуть, чтобы жизнь медом не казалась, но выходит что по-факту сыграли в наших общих обоюдных интересах.

Гипотетический альянс может получится просто ураганным!

Да и чем мы с ними особенно отличаемся-то? Тем что у них вместо балалайки — банджо, вместо «Любе» и шансона — кантри по вечерам, да «стетсон» вместо «кепарика». Вот и все различие.

— Вот мы и стали союзниками с НАТО — тихо ухмыляется Шептун, — Не думал, что такое будет возможным при моей жизни.

— Ладно, поживем — притремся, тогда и о доверии поговорить — время подойдет. Для тех, кто до него доживет… И если оно придет.

— Главное, чтобы получилось устроить крутую бузу в центре поселка, а там — куда вывезет. — бесшабашно машет рукой художник. — Все получится, командор — ты фартовый!

— Вы о выпивке говорите, парни? — встревает вернувшийся Билл, — Я участвую! Выпить перед дракой — лишним не будет. К тому же я ирландец — если вы не забыли. — он ухмыляется, — И да — мои пойдут все! Ну, кроме тех, кто сейчас с лошадьми. Заодно и за вашими пленными аборигенами присмотрят.

— Говорю же — наши пацаны! — восхищается Валентин, — И наконец-то я нашел тебя, бразер!

Ну а я сначала не вьезжаю в суть происходящего, но наконец-то до меня доходит с чего это старый шериф ноздрями играть начал: «Буз» — это же выпивка, а Валек про бузу начал вещать! (Booze — выпивка. Жаргонизм.)

…Сейчас не до этого, конечно, но крутой пьянкой мы все это дело обязательно закрепим!

Проставимся новым союзникам за поддержку. Закатим пир на весь новый мир, так сказать.

Если будем живы, конечно. Ибо дело нынешней ночкой нам предстоит весьма нелегкое и шансы выжить в нем — я бы в самом оптимистичном прогнозе осторожно оценил, как «один к одному».

Да и совместная битва все же сближает гораздо более эффективней, чем совместное застолье. Хотя одно другому и не помешает!

Перед тем, как мы пойдем — мне надо еще с Таксаном переговорить и дать ему время на размышление и совет со своими соплеменниками.

…- У меня есть к тебе предложение, вождь Таксан. Если ты от него откажешься — я тебя пойму и вспоминать о нем не буду. Если согласишься принять — запомню и никогда о том не забуду…

— Я слушаю тебя, вождь Горан. — не отводя внимательных серьезных глаз цвета закатного янтаря — откликается матерый «орк»…

— Бдзыннь!

В темно-серой ночной тишине что-то непонятно брякает. Глухо, но громко. Очень громко! Непроизвольно и недовольно дергаюсь. И не я один. Наверняка этот приглушенный стук всеми окружающими сейчас воспринимается чуть ли не ядерным взрывом.