До самого вечера я так и не придумала, что сказать маме. После работы господин сел за просмотр телевизора. Мне приказала массировать его ноги, чем я с удовольствием и занялась.

– Слушаю, Шлю, – сказал он.

Не стоило труда догадаться, что это он про моё объяснение маме всего происходящего в нашей жизни. Я набрала побольше воздуха и произнесла:

– Мой господин, я весь день думала, размышляла… Мама не поймёт наших отношений. Чтобы я ни сказала.

– То есть, мой приказ ты не выполнила? – посмотрел он на меня.

– Мой господин! – взмолилась я. – Я честно хочу его выполнить! Честно-честно! Но я знаю свою маму! Если она увидит меня в такой одежде… просто увидит в такой одежде, то не исключено, что вообще вызовет полицию! Скажет им, что меня тут в сексуальном рабстве держат! И уже точно не оставит меня здесь! Любыми правдами и неправдами увезёт домой!

Мой хозяин задумчиво погладил подбородок.

– Я так и думал, – признался он. – Просто надеялся, что сможешь найти решение.

– Не смогу, – покачала я головой. – Не с моей мамой.

Несколько минут мы молчали. Я массировала ноги хозяина, а он невидящим взглядом смотрел в телевизор.

– Нет, Шлю, – резко произнёс он. – Так дело не пойдёт. Приезд твоей мамы не должен нам ничего испортить! Ясно?

– Да, мой господин!

– Да, не получится тебя оставить в маске, в этой обуви, в перчатках и костюме горничной. Даже ошейник не получится оставить. Единственное, что я не сниму – это пояс верности. Его легко можно спрятать под одеждой – вот и прячь.

– Да, мой господин, – покорно ответила я.

– Ты всё равно должна чувствовать, что ты рабыня, что ты игрушка, что ты себе не принадлежишь. Даже без маски и ошейника ты должна чувствовать себя в рабстве. Ясно?

– Да, мой господин!

– Тогда думай, как это осуществить. Утром, после минета, дашь мне ответ.

Чуть позже хозяин позволил мне искупаться. Как обычно, он снял с меня все девайсы, а потом дал десять минут на то, чтобы вымыться. Раньше я думала, что невозможно за десять минут в душе полноценно привести себя в порядок. Оказалось, я сильно ошибалась. Всё возможно. Даже время ещё остаётся.

Я очень надеялась, что хозяин не станет меня мучить струёй воды. Я ошиблась. Он скрутил лейку и приказал:

– Раздвинь широко ноги.

С губ рвалось: «Не надо». Но я не решилась этого произнести.

Я расставила ноги, насколько это позволяла душевая кабина. После этого он принялся водить тугой струёй по клитору. Понятия не имею, каким образом ноги удержали моё тело. Мне показалось, что даже мир перестал существовать. По телу разлилось море удовольствия. Когда я уже думала что вот-вот достигну пика блаженства, струя резко иссякла.

– Вытирайся, – скомандовал мой хозяин.

– Нет! – взмолилась я. – Пожалуйста! Нет! Продолжай!

Эти слова были произнесены на эмоциях. Уже в следующий миг я осознала, что натворила.

– Я сказал – одевайся! – господин схватил меня за волосы и выдернул из душевой кабины.

Пока я вытиралась, он прикрутил обратно лейку и вернул душ в крепление. Затем надел на меня пояс верности и ошейник.

– Через три минуты ты должна быть в спальне, – сказал он и вышел.

Я быстро расчесалась, натянула маску и поспешила в спальню. Господин лежал в кровати.

– Соси, – приказал он. – Даже если я усну, то должен кончить.

Я прилегла между его раздвинутых ног. Взяла в рот член и начала облизывать, затем посасывать. Половой орган быстро эрегировал, и вскоре я уже делала полноценный минет, помогая рукой и язычком. Заодно попутно думала над заданием господина. Каким образом мне себя чувствовать рабыней даже без маски и ошейника. Ответ напрашивался сам собой – я себя и так чувствовала несвободной, будучи в поясе верности. Что ещё можно придумать?!

Господин и вправду скоро уснул. Я активно сосала ещё минут двадцать, даже устала немного. Да и спать начало хотеться довольно сильно. Однако я настойчиво продолжала делать минет. Наконец член сильно напрягся и брызнул мне в ротик спермой. Господин учащённо задышал, но не проснулся. Я её сглотнула и сразу перебралась на своё место возле кровати. Стоило закрыть глаза, как моментально уснула.

Проснулась я за три минуты до восьми утра. Проморгалась, поправила съехавшую маску, потянулась. Затем полезла на кровать, снова делать минет. Обычно хозяин спал на спине, поэтому проблем с его утренним ублажением не возникало ни разу. Однако в это утро он спал на боку. Тоже, впрочем, ничего страшного. Хорошо, что не на животе. Я легла рядом на бочок и начала сосать неэрегированный член. Пока он принимал «боевое положение» я подумала, что за время своей новой жизни успела откровенно полюбить минет. Раньше я к этому виду секса относилась как к способу доставить мужчине удовольствие. После того как на мне оказался пояс верности моё отношение к сексу сильно изменилось. Я начала его хотеть в любом виде, в любом проявлении. Теперь даже если меня трахали в попку я испытывала удовольствие. Оргазма, конечно не было, но наслаждение присутствовало. От минета я тоже начала получать кайф. Мне нравилось сосать член, я наслаждалась его вкусом. Особый кайф был, когда сперма била в нёбо.

Я вспомнила о задании господина. Начала размышлять, каким образом должна себя чувствовать в рабстве без ошейника, маски и прочей одежды из латекса, которую не получится носить, пока мама в гостях. На ум ничего не приходило. Для меня это были второстепенные атрибуты. Конечно, мне нравилось, что я вся такая обезличенная, но я бы продолжила такую жизнь и без них. Единственное, что было крайне важно – пояс верности. Он заставлял меня по другому относиться к сексу. Мечтать о нём, наслаждаться любым его проявлением. Без пояса верности наша игра, наша жизнь стала бы другой. Однако в том-то и дело, что пояс верности снимать с меня не планировалось.

Господин проснулся, перевернулся на спину. Я тоже изменила положение. Он положил мне руку на затылок. Я продолжила делать минет, каждое мгновение ожидая, что хозяин вот-вот надавит и заставит взять в рот член целиком. В итоге так и случилось – он надавил, и я насадилась на половой орган. Член вошёл мне в горло, перекрыл дыхание. Началось обильное слюноотделение. В какой-то момент я попыталась сняться с члена, но господин не отпустил. Потом мне стало не хватать воздуха, и я активней попыталась сняться с члена, но хозяин положил мне на затылок вторую руку и освободиться вновь не получилось.

– Я надеюсь, ты выполнила моё указание, – сказал господин.

– Угу! – моментально отозвалась я, готовая согласиться с чем угодно, лишь бы глотнуть воздуха.

Тогда он меня отпустил. Я тут же поднялась и глубоко вдохнула-выдохнула. Затем ещё раз вдохнула-выдохнула. Потом вытерла слюни.

– Соси, Шлю! – потребовал мой господин.

Я вернулась к минету, а он снова положил мне руку на затылок. Вновь началось ожидание того, что он меня насадит на свой член. Вскоре так и случилось. Я снова оказалась с половым органом в горле, снова с перекрытым дыханием и текущими слюнями.

– Когда я тебя отпущу, то ты мне ответишь, что ты придумала, – сказал мой хозяин. – Что тебе надо сделать, чтобы ты всё время ощущала себя моей вещью, моей собственностью.

Я ожидала, что он вот-вот меня отпустит, но этого всё не происходило. Кислорода начало не хватать, я начала задыхаться. Попыталась вырваться, но не тут-то было – господин держал крепко. Когда в лёгких совсем не осталось кислорода, я вновь попыталась освободиться, но бесполезно, тогда я застучала ладошкой по бедру своего хозяина и замычала. Через пару секунд господин убрал руки с моего затылка, и я смогла сняться с члена.

Из горла вырывались судорожные вдохи. Я вытерла слюни, мельком глянула на хозяина. Он улыбался.

– Я слушаю, Шлю, – напомнил мой господин.

Я сделала ещё несколько глотков воздуха, после произнесла:

– Даже если на мне останется лишь пояс верности, этого будет достаточно. Больше ничего не нужно. Я и так лишена самого главного – секса.