— У меня есть на уме несколько вариантов, — ответила она, следуя за ним по пятам. — Ты будешь удивлён.

Он фыркнул, и они скрылись за углом.

Я в замешательстве повернулась к Уэсту.

— Что только что произошло?

Он наблюдал за ними, весело скривив губы и прищурив глаза.

— То, что должно было произойти уже очень давно.

Я колебалась, не зная, что делать дальше.

— Тебе нужно вернуться? Твои бабушка и дедушка расстроятся? Тебе нужно ещё немного пообщаться с теми мужчинами?

Он обнял меня и нежно поцеловал в поджатые губы.

— К чёрту этот вечер. Всё, что мне нужно, находится прямо у меня в руках.

Мы покинули торжество, минуя всех гостей и развлечения, поскольку торопились поскорее оказаться в его спальне. Но как только мы добрались до места, он, словно специально, стал медлить, стоило ему остаться со мной наедине.

Уэст медленно, с предвкушением, раздел меня, будто каждая частичка меня была подарком, предназначенным для того, чтобы им наслаждались и лелеяли.

Сначала он снял с меня туфли. Я ухватилась за его плечи для равновесия, когда он опустился на колени передо мной, дразня горячим дыханием мою уже влажную киску. Затем начал медленно расстёгивать потайную чёрную молнию вдоль моего тела, приветствуя губами каждый новый дюйм оголённой кожи.

Как только платье было расстёгнуто, Уэст припустил правую бретельку с моего плеча, оставив её болтаться. Не медля ни секунды, он захватил мой сосок и стал перекатывать его между пальцами. Я ахнула и ещё сильнее выгнула спину, страстно желая большего. Проложив дорожку из поцелуев вдоль моей челюсти, он с мучительной медленностью спустился вниз по горлу. Когда его язык прошёлся по ложбинке между грудей, я растаяла, как глина в руках опытного мастера.

Я ожидала, что всё будет происходить быстрее. Что вещи полетят на пол, стоит нам переступить порог его комнаты, а кровать заскрипит секундами позже. Но казалось, что он полон решимости напомнить мне, что мы упустили, пока были в разлуке.

Медленный, опаляющий жар, рождённый долгим пламенем.

Я не знала, куда деть свои руки: предпочесть касаться его твёрдых, широких плеч или зарыться в шелковистые, тёмные волосы. Одно я знала точно - мне просто необходимо прикасаться к нему. По дороге он снял пиджак и галстук, но его торс всё ещё был скрыт под рубашкой. Когда я попыталась оттолкнуть его, чтобы добраться до пуговиц, он покачал головой и наклонился вниз, всасывая в рот мой набухший сосок. Я просунула руки между нашими телами, нащупывая и вслепую расстёгивая пуговицы, пока он мучил меня.

Вторая бретелька последовала за первой, пока я пыталась оголить его грудь, и я опустила руки, позволив ткани соскользнуть с моего тела на пол, после чего Уэст накрыл вторую грудь рукой и стал перекатывать в пальцах сосок. Я резко вздохнула от ощущений и прижала его ближе, царапая ногтями голову. Тихий стон вырвался из меня, когда он чуть прикусил сосок, прежде чем переместиться к другой груди.

Возможно, ему хотелось делать всё медленно, но мне нужно было больше. Схватив обе стороны его частично расстёгнутой рубашки, я резко дёрнула, вырывая оставшиеся пуговицы, они рассыпались по всей комнате, подпрыгивая по деревянному полу, и этот звук напоминал приглушённые аплодисменты моему импульсивному поступку.

Уэст ухмыльнулся, шлёпнув меня по заднице в знак признательности, но отказался ускоряться. Он облизывал мою грудь и сжимал попку, игнорируя то, как я прижималась к нему, пытаясь добиться какого-нибудь трения, чёрт возьми, хоть чуточку внимания к тому месту, где он мне был нужен больше всего.

Когда я потянула его за волосы, пытаясь ускорить, он лишь немного отстранился и схватил меня за запястья. Прижав одну руку к моему бедру и пригвоздив взглядом к месту, он поднял вторую и стал убийственно медленно её массировать - запястье, ладонь, каждый пальчик и даже нежную кожу между ними, а потом и большой палец. Он благоговейно поцеловал кончик каждого пальца, а затем нежную кожу на запястье, где грохотал мой пульс. Вторая рука получила не меньше внимания, и я еле держалась на ногах, стараясь не растечься лужицей у его ног к тому моменту, когда он закончил.

Кто знал, что мои руки могут быть настолько чувствительны?

Не в силах терпеть ни секундой дольше, я обхватила его за подбородок и потянула на себя, встретив на полпути в жарком поцелуе. Он поднялся на ноги, беря контроль в свои руки, и наклонил мою голову так, чтобы открыть себе больший доступ к моему рту

Его язык был грехом, за который я бы с радостью сгорела.

Мы переплелись телами словно борцы, не желающие сдаваться, и каждый новый поцелуй одурманивал всё сильнее, чем предыдущий. Я чувствовала только его губы, руки в своих волосах и дыхание, смешивающееся с моим. Заколки для волос выпали из прически и мои локоны рассыпались вокруг нас, такие же неукротимые, как и наш поцелуй.

Я стянула с него рубашку, и она присоединилась к моему платью на полу. Наконец, мои руки беспрепятственно могли блуждать по его торсу. Я исследовала каждый изгиб и впадинку на его животе, прекрасную широкую грудь и в конце добралась до тёмных, плоских сосков. Оторвавшись от его рта, я щёлкнула по одному из сосков язычком, наблюдая сквозь ресницы за реакцией Уэста.

Он удивлённо выдохнул и, взяв меня за плечи, слегка отодвинул назад.

— Щекотно.

Слегка потеряв равновесие, я ухватилась за его предплечья и торжественно заулыбалась, потому что поймала его врасплох.

Прослеживая линии татуировки, которая, казалось, танцевала вместе с его мускулистыми бицепсами, я опустила глаза вниз и уставилась на его запястье.

На свою голубую резинку для волос.

Она по-прежнему была на его руке. Немного потускневшая и растянутая, словно он никогда не снимал её, она символизировала его непоколебимые намерения. Я провела по ней большим пальцем. Неужели он носил её всё это время? В «Якоре» перед моим уходом? И в Теннесси? Я не видела, не заметила.

Всё веселье в миг испарилось, и я посмотрела ему в глаза, в них читалась голодная напряжённость. Мои глаза наполнились слезами, когда эмоции захлестнули меня. Чувство вины за то, что сомневалась в нём, облегчение от того, что мы преодолели все препятствия, неистовая радость от того, что я могу назвать этого невероятного мужчину своим.

Мы долго смотрели друг на друга, без слов давая обещания.

А затем, когда тишина больше не была вариантом, без промедления прильнули друг к другу.

Я перекинула ногу через его бедро и набросилась на его губы с новым пылом, граничащим с болью, но мне нужно было извиниться за свою роль в нашей длительной разлуке. С одобрительным рычанием Уэст понял намёк и приподнял меня так, чтобы я смогла обернуть ноги вокруг его талии. Когда он понес нас к кровати, я заставила его откинуть голову назад, превратившись в агрессора, не в силах насытиться его губами.

Я сильнее погрузилась в его рот, покусывая нижнюю губу и сцепляясь языками в тяжёлой борьбе. Когда мне пришлось оторваться ради глотка воздуха, я прижалась лбом к его лбу, потому что не хотела, чтобы даже малейшее расстояние разделяло нас. В его глазах отражались любовь, страсть и восторг.

Уэст наклонился вперёд и опустил меня на кровать. Когда он начал выпрямляться, я издала протестующий звук, пытаясь притянуть его обратно к себе, но он лишь покачал головой.

— Ты первая. Всегда.

А потом он расположился между моих ног, приподнял мои бёдра и провёл носом по внутренней части бедра. Его щетина щекотала чувствительную кожу. Уэст кружил вокруг возбуждённой плоти, продолжая дразнить меня, целуя поочерёдно то одну ногу, то другую, но не доходя до изнывающий промежности.

Я приподняла бёдра, бессвязная речь срывалась с моих губ. Его имя, проклятия, мольбы - всё, что, как мне казалось, могло его ускорить, но это осталось без внимания. Проведя руками по моему животу, Уэст обхватил груди и начал перекатывать соски между пальцев, одновременно лаская нежными поцелуями мой вход, но отказываясь хоть немного ускориться.