– Отпустите мою сестру! – заорал Тафф, пытаясь вырваться из рук старой ведьмы.

Близнецы ухмыльнулись и перевернули страницу гримуара. Они выдали поток непонятных слов, ни разу не заговорив в унисон, безукоризненно сплетая одно заклинание на двоих. Крыша дрогнула и загремела, будто клетка с бешеным зверем.

– Что происходит? – невнятно спросила Грейс, когда вокруг неё дождём посыпались щепки и железные скобы. Она обернулась к близнецам. – Вы что делаете?!

Кара почувствовала, как деревянные балки, к которым она прижималась спиной, потеплели, а потом и вовсе исчезли – взмыли в небо. Кара повернула лицо навстречу падающему снегу и увидела, что крыша зависла над ней, хлопая костлявыми стропилами, точно дракон-марионетка крыльями, и глядит вниз одиноким, пристальным глазом, возникшем на месте трубы. Невзирая на весь свой ужас, Кара поневоле восхитилась изяществом этого новорождённого создания: казалось, будто крыша до сих пор лишь дремала в своей неодушевлённой форме, а теперь возвратилась в своё естественное состояние. Кара попыталась проложить к ней мысленный мостик, но безуспешно, и напряглась, в полной уверенности, что драконокрыша сейчас спикирует на неё. Однако вместо этого тварь спланировала куда-то за дом и там рухнула, разлетевшись в щепки.

«Не могут близнецы создавать ничего по-настоящему живого, – подумала Кара. – Только уничтожать могут».

Теперь, когда её ничто не держало, она взлетела над домом.

Она слышала, как Тафф отчаянно зовёт её, но вскоре его крики заглушил свист ветра. Она тщетно крутилась и выворачивалась, но, как воздушный шарик без ниточки, была не в силах остановить свой подъём. Дом становился всё меньше и меньше. В тусклом свете ламп далеко внизу Кара разглядела, как близнецы одновременно хлопнули в ладоши.

И она полетела к земле.

Сердце бешено колотилось у неё в груди – она стремительно проваливалась сквозь метель. Кара отчаянно дрыгала ногами, ища опору, но какая уж тут опора! Она ухитрилась развернуться в воздухе как раз перед тем, как увидела пол чердака, приближающийся с тошнотворной быстротой. Кара выставила руки и… замерла всего в нескольких дюймах над ним.

Задыхаясь, она повернула голову и увидела, как близнецы злорадно хлопают в ладоши, издавая отрывистое бульканье, похожее на смех, из которого выскребли всякую радость.

– Ну перестаньте же! – со слезами на глазах взмолился Тафф. – Отпустите её!

Близнецы вскинули руки.

Кара снова устремилась вверх, ещё выше и быстрее, чем прежде. Она использовала магию, призывая на помощь всех крылатых существ, до которых могла дотянуться. Стаи бывших поблизости птиц принялись биться в фиолетовый барьер, окружающий дом, пытаясь помочь, но не в силах до неё добраться.

Она рухнула. И взмыла снова.

«Они играют со мной, – думала Кара, пытаясь успокоиться. – Только и всего. Они не причинят мне вреда по-настоящему. Они не могут этого сделать. Риготт я нужна живой».

Однако когда Кара в очередной раз упала, – на этот раз почти коснувшись носом досок пола, – она заметила, как сёстры обменялись чуть заметными строптивыми кивками. Судя по всему, они намеревались воплотить заранее оговорённый ими план: мол, мало ли что нам приказали – эту девчонку мы в живых не оставим!

И то, что Кара нужна Риготт, уже не имело для них значения. Близнецы, снедаемые завистью, твёрдо решили её убить.

На этот раз она поднималась медленно-медленно, как будто сестрицам хотелось смаковать миг своего торжества как можно дольше. Кара обшаривала глазами чердак в поисках чего-нибудь, – хоть чего-то, – что могло бы ей помочь. Вдруг она заметила, что на неё смотрит кто-то ещё, кого тут раньше не было: средних размеров пёс с рыжим в чёрных пятнышках мехом. Вместо суставов у него были шестерёнки, а во взгляде – весёлое предвкушение, такое, будто у Кары в руке мячик и она выбирает подходящий момент, чтобы его бросить. Его хвост, равномерно ходивший из стороны в сторону, был похож на перевёрнутый маятник от часов.

– Врестой? – окликнула Кара.

Близнецы хлопнули в ладоши, и магия, что удерживала Кару в воздухе, испарилась. Она снова полетела вниз: на этот раз стремительнее прежнего, будто её тянули на незримой верёвке. Близнецы скрестили руки на груди, подтверждая то, о чём она и так догадывалась: на этот раз они её останавливать не собирались.

– Врестой! – заорала Кара. – Говори!

Йонстафф вздыбился на задних лапах, широко раскрыл рот и издал звук, вовсе не похожий на лай – скорее на удар гигантского колокола, отбивающего забытый час.

И мир замер.

За те недели, что Кара с Таффом провели, сочиняя историю про Врестоя, они немало спорили о том, что будет, если время и вправду остановится. Тафф, уверенный, что у всякой магии есть свои ограничения, полагал, будто природа станет заниматься своими делами, как ни в чём не бывало: всё так же будет дуть ветер, всё так же падать снег. И только люди – и, возможно, животные – замрут неподвижно, как статуи. Кара, со своей стороны, допускала, что вообще всё застынет на месте, словно картина, и лишь те, кто использовал заклинание, сохранят способность двигаться.

Оба они ошибались.

Окидывая взглядом чердак с высоты нескольких футов, повисшая в воздухе Кара видела, что текущий момент не то чтобы совершенно застыл, а словно бы запутался в сети, которая позволяла чуть-чуть шевелиться, но не давала вырваться на свободу. Муха зависла в воздухе, но крылышки у неё подёргивались. Снежинка вибрировала, точно задетый камертон. Тело Таффа застыло, но губы разинутого рта трепетали в немом крике. И воздух гудел от закольцованных звуков, повторяющихся снова и снова, сделавшихся неразличимыми, слившимися в единый гул, похожий на жужжание насекомых.

Врестой тихонько пыхтел, вывалив язык, и смотрел на Кару, слегка склонив голову набок. Хвост-маятник, видимо, регистрировавший движение времени, остановился и застыл.

– Хорооший мальчик! – произнесла Кара.

Врестой горделиво напыжился. Кара слышала у себя в голове слабый шёпот, как будто йонстафф пытался с ней разговаривать, но слов не различала. Мысленный мостик оказался достаточно крепок, чтобы привести Врестоя в этот мир, и всё же их по-прежнему разделяло непреодолимое расстояние.

– И как же мне теперь отсюда выбраться? – пробормотала Кара себе под нос.

Она задрыгала ногами, замахала руками, пытаясь плыть в воздухе. Ей удалось развернуться на месте, но дотянуться до земли она так и не смогла.

Врестой смотрел, как она трепыхается. Собачья морда выглядела насмешливой.

Кара подумала, что, возможно, эти невидимые узы порвутся, если дёрнуть как следует. Она ухватилась за столб, который раньше поддерживал крышу, подтянулась поближе – и оттолкнулась что было сил. Она пролетела по воздуху – и остановилась рывком, будто собака на слишком коротком поводке. Спустя ещё несколько попыток, Кара обнаружила, что всякий раз у неё получается отлетать всё дальше, словно магия, удерживающая её на месте, начинала слабеть. И вот наконец на шестом толчке что-то где-то лопнуло, и Кара с размаху грохнулась на деревянный пол.

Девочка перевернулась на спину, потирая левый локоть, и обнаружила прямо перед собой карие глаза Врестоя.

– Привет! – улыбнулась ему Кара.

Йонстафф смотрел на неё – ему явно было интересно, что этот забавный человек станет делать теперь.

«Тафф!» – подумала Кара.

Тафф застыл на середине прыжка – за миг до того, как время остановилось, он всё же сумел вывернуться из рук старой карги. Бабка тянулась за ним, на её руках, оплетённых сизыми венами, виднелись глубокие царапины и несколько укусов.

– Тафф! – крикнула Кара, встряхнув его за плечи. – Тафф, очнись!

Но лицо Таффа по-прежнему оставалось искажённым всё тем же жутким воплем – пока Врестой не лизнул его руку.

Глаза у мальчика тут же открылись, и он упал на пол.