– Кажется, мы на финишной прямой, а, Стиви? – дразнит он, снова наклоняясь ниже и, приоткрыв рот, тепло дышит на блестящий от естественной смазки и его слюны член.

– Баки, – глаза Стива ярко сверкают, а грудь тяжело вздымается, – Баки, пожалуйста… пожалуйста!

– Ммм… нет, – будто бы задумавшись на секунду, отвечает Барнс, – в игру “умолять Баки дать мне кончить” мы с тобой сыграем завтра, а сейчас я хочу услышать от тебя что-нибудь более интересное.

Он прихватывает кожу внизу живота зубами, слегка оттягивает, рычит игриво, а после оставляет темнеющий, наливающийся кровью засос. Довольно улыбается, когда слышит измученный стон, и поглаживает рукой подрагивающие бедра, невесомо целует кожу на лобке, совершенно безжалостно игнорируя возбужденный до боли член.

– Ты же тоже хочешь кончить, – серьезно, Роджерс до сих пор пытается переиграть Джеймса Барнса.

– И я кончу, – с готовностью кивает Баки, ложась колючей щекой на бедро Капитана, – тебе на лицо, как ты и хотел. Так мило, что ты беспокоишься обо мне, Стиви.

Ни Стив, ни Баки не были эгоистами в постели. И да, у Баки стоит до боли и ломит в яйцах от того, что приходится сдерживаться, но сейчас он не может и не хочет отвлекаться ни на что, главное для него – Стив и его желания. Он наконец-то поймал тот момент, когда Роджерс переступил свой барьер и готов говорить, поэтому такая малость, как собственное возбуждение, совершенно не имеет значения для Барнса.

– Если ты готов, то мы продолжим? – по-светски интересуется Баки, разве что мизинец не оттопыривает. В ответ Роджерс лишь скалится и откидывает голову на спинку дивана, его кадык нетерпеливо дергается и, наконец, он выдыхает:

– Да, слушай…

Баки снова медленно вбирает член в рот, опускается до самого основания, борясь с рвотным рефлексом, и жадно ловит каждое слово Стива. Роджерс сидит, широко раздвинув ноги, лениво, размеренно вбиваясь в горячий, ласкающий рот, по-хозяйски положив большую, широкую ладонь на затылок Барнса, массирует кожу, на что тот отзывается благодарным стоном.

– Знаешь, что девушки-агенты из Щ.И.Т.а засматриваются на тебя? Смотрят, как на диковинную игрушку, пожирают глазами, думают, что тебя можно приручить, как дикого зверя, посадить на поводок. Знаешь?

Баки поднимает слезящиеся глаза и встречается с темным, внимательным взглядом Стива. Баки никогда раньше не видел, чтобы Стивен так ревностно, собственнически смотрел на него.

– Конечно же знаешь. Вот только ты мой, Баки. Ты только мой.

Барнсу кажется, что он сходит с ума. Он не в силах противиться такому Стиву – жадному, ревнивому собственнику. И он не успевает заметить, когда они меняются ролями и теперь ведет Стив. Баки низко стонет, вибрируя горлом. Роджерс охает и его простреливает судорога удовольствия, он прикрывает глаза и с легкой улыбкой поглядывает на Баки, скользит пальцами по мокрому виску Солдата, снимает соленые капли пота с кожи и слизывает их языком.

– Вот бы они удивились, если бы увидели, как я трахаю тебя, а, Баки? Как послушно ты раздвигаешь передо мной ноги, и как просишь кончить в тебя. Так кто из нас будет умолять, Бак? М? Тебе же нравится, когда я кончаю в твою жадную дырку, когда моя сперма вытекает из тебя? Ты всегда так сжимаешь меня собой… Если бы я мог, то только бы и делал, что трахался с тобой, и сам подставлялся тебе, потому что, черт, я люблю тебя и твой член. Ты самый лучший… Ты…

Голос Стива срывается, и он вновь с силой начинает вбиваться в рот Баки. Сам Барнс уже не ощущает собственного возбуждения, он лишь беспрерывно стонет и скулит, из уголков его рта по подбородку течет слюна, и он чувствует себя невероятно грязным и порочным, и он целиком и полностью принадлежит Стиву.

– И еще я… я хочу, чтобы и твой рот, и твоя задница были заняты одновременно.

Баки замирает и с трудом сглатывает. В его голове судорожно мечутся мысли, неужели Стив хочет его разделить с кем-то? Позволить кому-то притронуться к нему? Но он же только Стива… разве нет?

Роджерс чувствует, как Баки под его рукой напрягается, застывает и бросает на него растерянные взгляды. Стив подцепляет его подбородок пальцами и заставляет поднять голову, выпустить член изо рта.

– Растянуть тебя, чтобы твоя дырка свободно принимала мои пальцы, а потом вставить в нее вибратор. И пока ты будешь насаживаться своей жадной задницей на этот самый вибратор, я буду трахать твой рот, как тебе?

Барнс мелко дрожит всем телом и запекшимися губами тычется в родную, ласковую ладонь, которая лежит на его щеке.

– Я никому и никогда больше не позволю дотронуться до тебя. Ты только мой, не забывай об этом. Ты понял?

Баки заворожено смотрит на губы Стива, который говорит медленно, заставляет Барнса запомнить эти слова, вбить их на подкорку. Баки, будто загипнотизированный, кивает несколько раз.

– Умница, – нежно тянет Роджерс и ласкает Барнса взглядом, – а теперь я хочу кончить.

Баки послушно, в который раз насаживается ртом на измученный, каменный стояк, сосет жадно, втягивая щеки, громко хлюпает слюной и надрачивает кулаком ствол. Стив громко, хрипло стонет, зажмуривается и откидывает голову назад. Кончает глубоко в горло Барнса, который срывается на скулеж и царапает короткими ногтями бедра Роджерса.

У Капитана звенит в ушах, в голове вакуум и тело сковывает приятной, послеоргазменной истомой. Он растекается по дивану и не может пошевелить и пальцем.

Баки с трудом поднимается на ноги, колени трясутся, а мышцы внизу живота каменеют, болезненно тянет возбуждение. Он стягивает штаны, кладет одну руку Стиву на плечо, заставляя наклониться вперед, и рвано, торопливо начинает дрочить. Хрипло, низко стонет, когда Роджерс открывает свои прозрачные голубые глаза, обрамленные стрелочками ресниц, а после срывается на крик, кончая на лицо Стива. Выплескивается толчками и сперма оседает каплями на раскрасневшихся щеках, попадает на длинные темные ресницы Капитана. Стив вздрагивает и дышит тяжело, приоткрывает алые губы и послушно ждет, пока Баки соберет собственную сперму и грубовато размажет ее по губам, проникнет пальцами в рот. Роджерс жадно вылизывает чужие пальцы, чувствует, как вновь напрягается член, и притягивает Барнса ближе к себе, облапив за задницу. Баки лишь сыто ухмыляется и стягивает болтающиеся у щиколоток штаны до конца.

– На самом деле, есть еще одна вещь, которую я хотел бы сделать с тобой, – позже признается Стив, когда они с Барнсом лежат на полу, полностью обнаженные и измотанные, без сил.

– Какую? – Баки поворачивает голову и скользит губами по линии челюсти Роджерса. Подтягивается на локтях повыше и прижимается к губам. Какое-то время они обмениваются ленивыми, мягкими поцелуями.

– Так вот, я бы хотел поехать с тобой загород и посмотреть на звезды, – Стив несмело улыбается и вопросительно смотрит на Барнса.

Если спросить Баки, что бесит его больше всего, то он ответит, как и прежде – скромность и стеснительность Стива Роджерса. Только вот дело в том, что Баки Барнс любит Стива Роджерса любым: уставшим, грустным, измотанным, рассерженным, по-детски наивным, задумчивым, возбужденным. Совершенно любым. А значит, любит в нем и то, что порой его – Баки – раздражает.