Дерек сидит на полу, в спину давит деревянная перекладина кровати. В голове пусто, в ушах звенит, будто до этого его оглушили. Ему чудится, что он спал все это время и только сейчас очнулся от кошмара, но по-прежнему расстегнутые штаны и пах, заляпанный подсохшей кровью и спермой, ясно дают понять, что не было никакого сна. Мужчина медленно поворачивает голову и смотрит на мертвенно-бледное лицо с потухшими темными глазами. Стайлз безучастно пялится в пространство. Периодически из груди вырываются сиплые хрипы; только так можно убедиться, что Стилински жив, потому что его лицо не выражает вообще ничего, а тело окоченевшее, неподвижное. Бледная рука, с вывернутым под неправильным углом запястьем, безжизненно свисает с кровати. Дерек смотрит на нее какое-то время, а потом осторожно дотрагивается. Черные змейки тут же устремляются вверх – прямиком к сердцу – и Хейлу кажется, что у него сейчас горлом пойдет вся эта боль. Рука становится практически черной, Дереку теперь тоже больно, но он продолжает тянуть из Стайлза все, что может взять на себя. Стилински вдруг странно булькает и фокусирует на нем свой взгляд.

– Сдохни, – и озвучивает то, о чем пару секунд назад думал сам Дерек, – захлебнись этим.

Мужчина еще какое-то время вытягивает из подростка боль, пока голова не начинает кружиться. Он отпускает руку, которая тут же безвольно повисает, и хрипло произносит:

– Я вернулся за тобой.

Стайлз снова смотрит на него, молчит. Ждет.

– Не мог уехать вот так, – в ответ глаза мальчишки наполняются злым весельем.

– Не забрав тебя с собой, – уточняет Дерек. И снова пытается объяснить, донести до Стайлза. – Ты – моя стая. Я никто без тебя. Позволь мне вернуться.

Стилински вдруг хихикает. Постепенно этот смешок перерастает в сиплый истерический смех, который стихает внезапно, оставляя после себя гулкую, мертвую тишину. Они еще какое-то время молчат, пока Стайлз не начинает осторожно двигаться:

– Собери вещи. Напиши записку отцу, – шепчет едва слышно, напрягая посаженные связки. – Отнесешь меня в машину.

Дерек долго смотрит на него, прежде чем выдохнуть и подняться на ноги, чтобы найти бумагу с ручкой.

***

– Ты не мог бы сбавить скорость?

Дерек поворачивает голову в сторону пассажирского сиденья:

– Я думал, что нам стоит поторопиться.

– Времени не так много, но мне бы не хотелось влететь в дерево на очередном крутом повороте, – Брейден улыбается, кладет ладонь на бедро Хейла, поглаживает. – Ни к чему такая спешка, уверена, что мы найдем Пустынную Волчицу.

Дерек растягивает губы в ответной улыбке и возвращается к дороге. Он хочет забыть все, что ему сейчас привиделось, забыть о когда-то родном городе, о стае, частью которой он когда-то был. И самое главное – забыть о том, у кого теперь новая стая, кто теперь в безопасности.

Дерек знает, что, несмотря на слова Брейден, должен поторопиться. Успеть напасть на след мифической, неуловимой Волчицы. Успеть уехать, как можно дальше, чтобы не было шанса вернуться. Успеть за неумолимо заходящим, стремительно угасающим солнцем.