Ощутить, как задницу рывком насаживают на толстый член — неоновый взрыв. Но этого мало. Сжавшись внутри, Коннор подался бедрами вперед, чтобы почувствовать глубже, резче, острее крупную головку и вздутые вены. Глухой хрип ударил по слуховым мембранам, убеждая — Хэнк хочет. Обветренные губы метались поцелуями по телу, убеждая — Хэнк любит.
Время возвращалось эхом через пласт желаний, ощущений заполненности и резких толчков внутри, сотрясающих тело и душу. Оно интерферировало с настоящим, принося с собой ликование и уверенность во власти над миром, пространством, жизнью и смертью. Пусть ненадолго. На один короткий ноябрьский вечер. Коннору и этого хватит. Заглушая металлическим звоном бессмысленность существования, кибер-сердце стучалось в золотые врата Рая, разрушая преграды архетипов жидким огнем — страстью цвета индиго.
Девиант чувствует боль и наслаждение на грани.
Девиант умеет любить.
Коннора выгнуло дугой в сухом оргазме. Внутри пульсировал, выплескивая теплую сперму, член Его собственного лейтенанта. Коннору казалось, что сейчас он развалится на куски от шквала ощущений, но его тут же сгребли в охапку, прижав к еще крепкой волосатой груди. Седые заросли приятно защекотали щеку. Обветренные губы коснулись виска. Ухватив за подбородок, жесткие пальцы заставили приподнять голову.
*
— …блять, Коннор я думал, что сдох.
И улыбающиеся глаза ясные, как весенний полдень.
Дата: 19 ноября 2038 года
Время: 18.57-19.41
Локация: дом Хэнка
Протагонист: Хэнк (человек), Коннор (девиант)
Просочившись минутами покоя, время осторожно замирает в полусумраке спальни. Отливающая перламутром рука благодарно поглаживает плечо. Коннор прижимается к груди Хэнка и, похоже, девианта не смущают ни пот, ни взлохмаченная седая мочалка.
— Тебя сожгут… тебя сожгут, а меня посадят за сокрытие улик и неуставные отношения, — издав вздох умирающего слона, Хэнк ерошит мягкую каштановую шевелюру. — Э-эх, небо в клеточку, заборчик в сеточку… А тебя не станет. Совсем.
— Вы хотите доложить капитану или обратиться к руководству Киберлайф? — голос звучит настороженно, резко, с вызовом.
— Да нет же! Это нас навестил мой неувядаемый пессимизм, — стискивая в объятиях родную жестянку. — Сдурел, железяка ржавая. Но кое-кого придется опасаться. Мудак Рид в этом списке — номер первый.
— Детектив Рид умен, но слишком заносчив и самонадеян, лейтенант. Поэтому он не станет к нам особо присматриваться. Я для него — тостер, а вы — алконавт, пропивший последние мозги.
— Коннор, я тебя десять минут назад в задницу пёр, а ты опять — лейтенант, — бесцеремонно вцепившись в волосы, Хэнк запрокидывает голову любовника и целует бледно-розовые губы. И снова рот заполняет сладость мандарина с горечью полыни. — Слушь, я гандон забыл и в дырку спустил… это, там ничего не закоротит?
— Нет. Кибер-кожа — самоочищающаяся.
Снова тихий, на грани слышимости, смех. Сердце сжимается, а потом начинается биться, как в далекие девяностые. Сильно и радостно.
— Можно нескромный вопрос?.. — не то чтобы старому копу хотелось получить ответ, но все-таки. — Ты как-то сам синтезируешь запах? И откуда узнал, какой на меня подействует?
— Да, эта возможность открылась после… — Коннор замолкает на мгновение, пальцы бездумно перебирают седую кучерявую поросль на груди. Еще немного и Хэнк пойдет на второй заход, чего не было аж с 2к18. — Думаю, программа синтеза индивидуального запаха либо возникла, как ошибка, либо доступна только девиантам. А сочетание мандарина, лаванды и полыни выбрал наугад. Это… это… называется человеческая интуиция или глюк?
— Ну если и глюк, то глючит тебя куда надо.
Хэнку впервые в жизни настолько хорошо. Хорошо перебрасываться неспешными фразами и хорошо молчать. Приятно зарываться пятерней в каштановую макушку и чувствовать расслабленность удовлетворенного тела в объятиях. Не нарушая покоя и тишины, свет из гостиной лишь ненавязчиво рассеивает темноту спальни.
— У тебя красивый пенис. Головка округлая и аккуратная. Тип цилиндрический жилистый. В состоянии покоя ровная основа без прожилок. Пятен Фордиуса нет, также нет разницы между диаметром головки и ствола. — Тонкие пальцы осторожно ощупывают задремавший было елдак: никак в поехавший проц принесло каким-то левым электроном исследовательский интерес плюс желание читать научные лекции по анатомии человеческого хуя. — В состоянии эрекции ствол направлен вверх под углом…
— Ходячая лаборатория, ты, пока шпилились, мой елдак тестил и углы замерял, что ли? — Частым биением сердце недвусмысленно предупреждает Хэнка о грядущем в ближайшие три минуты инфаркте.
— Нет-нет, процесс происходит автоматически на периферическом уровне. Я сейчас озвучиваю результаты сравнительных анализов…
— Откуда знаешь, с чем сравнивать? По мужикам бегал?.. Когда успел, отвечай! — К такому Хэнка не готовили ни уличное детство, ни тридцать лет в полиции, ни даже папа с мамой, чья туманная юность пришлась на мескалиновые семидесятые прошлого века.
— Не бегал, — нарочито демонстрируя обиду, голос Коннора дрожит. — Провел сравнение с 140357983 образцами из базы данных Pornhub.
— Чертово корыто с гайками!
Чтоб его кибер-любовник не разобиделся окончательно, Хэнк хватает бледное лицо в ладони, покрывает быстрыми поцелуями виски, глаза, скулы. Коннор отвечает такими же легкими чмоками, тычется носом в шею, льнет всем телом, трется о живот собственным полувставшим концом. Скользя по спине, гибкие пальцы андроида нащупывают те самые чувствительные точки, от прикосновения к которым прошивает сумасшедшим возбуждением. Кажется, у старого вояки сегодня таки получится второй заход…
Странный стук обрушивает реальность на затуманенную башку словно ведро ледяной воды в июльский день. В дверном проеме нарисовался Сумо. С глазами, наполненными мировой скорбью и поводком в зубах. Толстый пушистый хвост стучит о деревянный косяк. Меховая куча всем видом намекает на вечерний выгул.
— Я выпущу его, — Коннор было подрывается с постели, но Хэнк останавливает свою «жестянку» коротким поцелуем в лоб.
— Лежи, сам быстренько схожу. А то ты у нас сегодня девственности лишился. Ну вроде как. Хотя я тоже… вроде как. Не доводилось раньше с роботами трахаться. — Нашарив под кроватью шмотки, Хэнк, не торопясь, натягивает шорты. Прикрыв бедра уголком покрывала, Коннор неуверенно улыбается: диод мигает желтым неоном. Черт… Только за эти смущенно приподнятые уголки губ, за синие искры на дне карих глаз, за прядь, свисающую на лоб, Хэнк готов прикончить любого. — Отдыхай, девиант.
В это время пригород оживает. К соседнему дому подруливает новехонькая турбированная «Тесла 580». Брызнув слепяще-белым на серую плитку дорожки, автомобиль скрывается за ролл-воротами гаража. Люди возвращаются из офисов к телевизору, порносайтам, бифштексу и пивасу. Интересно, добропорядочные обыватели догадываются, что их крошечные мирки скоро нахрен снесет торнадо? И единственный способ сохранить свои унылые жизни — это отбросить ксенофобию. Потому что в этой войне он, Хэнк Андерсон, лейтенант полиции, встанет на баррикады «нового вида человека». Если бы только потомки обезьян прислушались к тому, что настойчиво подсказывает им разум, которым они так гордятся…
Сделав три круга по двору, Сумо задумчиво присаживается возле засыпанного снегом кустика жимолости. Ветер со стороны реки Детройт морозит икры: Хэнк не удосужился натянуть джинсы, только набросил на плечи куртку. На крыльцо ложится желтой пятерней кленовый лист — последний привет уходящей за горизонт событий осени.
— Ко мне, Сумо. Хватит на сегодня. — Обстоятельно обнюхав дымящуюся на морозе кучку, пес размеренно топает к хозяину. — Пошли в дом, нас там ждут.
*
Коннор зарывается лицом в подушку. Наволочка пахнет крепким кофе, виски, удовлетворенным мужиком и немножко псиной. Похоже, постель придется делить на троих. Коннор переворачивается на спину и улыбается трещинкам на потолке. Ленивый взгляд скользит по стене цвета кроны сосны и останавливается на тумбочке, где едва светится пюсовым фреймом обновившийся номер Detroit Today. «Новости из Антарктики. Военные действия между США и Россией приостановлены в связи с массовым дезертирством армейских андроидов обеих враждующих сторон…» Что ж, вполне ожидаемо: девианты не станут убивать друг друга в людских сражениях. Небрежно смахнув текст, Коннор переходит к статье о новейших разработках Киберлайф. А вот это им с Хэнком пригодится. Наниты, способные не только бороться со всеми видами рака, но омолаживать организм помогут Его лейтенанту продлить недолгий человеческий век. Если только Маркусу удастся взять под контроль Киберлайф… Впрочем, девиант с навыками переговорщика знает, как помочь. Он сделает все, чтобы на улицах Детройта не смешались красная и синяя кровь. «Око за око — и так весь мир ослепнет». Коннор согласен с худощавым низкорослым индусом, который в начале двадцатого столетия взывал к напыщенным президентам, премьерам, королям о том, что к человеку обязательно относиться с уважением, не делая при этом никаких исключений. Махатма Ганди рассматривал человечество, как одно целое, а не как совокупность различных рас, народов, религий. Все люди равны, и каждый имеет право быть услышанным. Девианты — новый вид. И должны обладать теми же правами что и homo sapiens sapiens! Внезапно Коннор понимает, что стоит на дорожке, вымощенной кипенно-белым камнем…
