– Тимур, ты меня главное не трахни сейчас! – сказал Лёха, и все засмеялись.

В квадратной комнате стоит полумрак. Окно плотно замуровано автоматическими жалюзи. Слабый жёлтый свет дают лишь два ночных светильника расположенные по углам. Из мебели только небольшой угловой диван и компьютерный столик с ноутбуком. По жёлтому ламинату разбросаны квадратные листочки. Одни из них плотно исписаны мелкими каракулями, на других, рукой неумелого художника нарисованы корявые портреты. Рисунки по уровню тянут на творчество первоклассника и понятны только их автору. Листочки разбросаны по всему периметру пола, словно кто-то, собирая пазл, не нашёл нужной части и в сердцах разметал свой многочасовой труд по полу. В центре комнаты находится что-то, похожее на гипсовую статую. Глядя на нелепую позу статуи можно подумать, что она изъята из контекста какой-то композиции. Чего-то в ней не хватает, кроме одежды. Тонкие, согнутые в локтях руки, словно обхватывают что-то большое и круглое, то ли это должен быть шар, то ли мраморная колонна, то ли ствол большого дерева. Идеально вылепленные гладкие ноги тоже расставлены в стороны, ступни с идеальным педикюром расположены параллельно друг другу, небольшие груди с выпуклыми пирамидками сосков, словно упругие мышцы держатся параллельно полу; плоский живот разделён идеально прямой бороздкой. Единственное, что оживляет эту скульптуру, это рыжие волосы, заколотые торчащими крест на крест деревянными шпильками.

Красивая статуя, от которой невозможно отвести взгляд. Насторожившаяся, замершая перед броском кобра.

Она может часами находиться в этой странной позе, но в этот раз, уже через пятнадцать минут выходит из неё, делает несколько вращательных движений сначала кистями, потом стопами ног, затем садится на пол, скрестив ноги. Нет времени, нужно продолжать работать.

Эта квартира, находящаяся в спальном районе города, её бункер. Здесь она собирает силы и думает. Сюда не должно проникать ничто извне. Пока она здесь живёт, нога ни одного постороннего человека не переступит порога этой квартиры. А посторонние здесь все. Они лишь объекты. Сейчас эти объекты в виде белых квадратиков разбросаны по полу.

Продолговатый овал с пририсованным крючком носа и скобкой рта – это Тимур. Скобка повёрнута вниз, смайлик всегда грустный. Он страдает от безответной любви и теперь мешает работать, доставая своими звонками и сообщениями. Объяснения, что смайлик своими домогательствами ставит под удар всё дело, перестали действовать. Теперь приходится уговаривать и обещать скорую встречу в недалёком будущем. Грустный смайлик постепенно сходит с ума. Вчера он припёрся прямо к офису. Может быть, он думал, что серебристый «Cadillac XT» может затеряться среди других машин, припаркованных на противоположной стороне дороги, но она заметила его сразу же, как только открыла дверь, выходя из здания офиса. Наверное, тайный пассажир, находящийся за тонированными окнами Кадиллака, хотел застать её выходящей под ручку с Алексеем. Если бы это даже было и так, чего бы он добился? Алексей, опознав его, сразу же бы врубился, что к чему. Но в этот раз она была одна, хотя это вопрос только времени. Он не вышел из машины и даже не опустил окно. Наверное, просто наблюдал, как она подворачивает юбку, садясь в неудобный маленький салон Киа. Преследовать он её тоже не стал, хотя не факт, что при всём классе машины у него бы это получилось. Он просто хотел лишний раз посмотреть на неё; убедиться, что она существует на самом деле; что она не плод его воображения, явившийся к нему в пьяном угаре. Еве хватило ночи с Тимуром, чтобы получить от него то, что ей было необходимо на данном этапе. Теперь ей надо двигаться дальше.

На следующем листике что-то вроде сухой ветки. Диму Иванова она изобразила в виде чёрточки с пририсованными к ней отростками. Длинный как жердь и бледный как штукатурка Дима , конечно, не привлекает её белёсыми, как у варёного карася глазами. Она пускает в эти глаза свои зелёные стрелы, потому что ей нужно узнать всю изнаночную сторону бизнес-процессов протекающих на фирме. А кто это может знать лучше коммерческого директора? Сейчас она кокетливо заигрывает с ним, принимая смешные подарки в виде маленьких плюшевых зайчиков и медвежат, дорогих ликёров и шоколадных конфет. Её глаза загораются каждый раз, когда она берёт из рук Димы очередную безделушку, словно и правда рада этому подарку.

– Ой, как это мило! – очередной медвежонок, или барсучок, кочует в ящик стола, где его ждёт целый зоопарк состоящий из этих плюшевых недозверей.

«Господи! Он не забыл, какой сейчас век? В следующий раз духи «Красная Москва» притаранит» – Кокетливо улыбаясь, она бегает по нему взглядом сверху вниз. Зелёные лучи сканируют узкое лицо, опускаются по длинному одетому в синий, похожий на школьный пиджачок туловищу, на секунду останавливаются на оттопыренной ширинке, а потом снова бегут вверх. Она чувствует, как вслед за её взглядом, словно борозды за катером, по его телу бегут мурашки. На бледных щеках коммерсанта появляются два розовых пятна.

– Ева, а вы сегодня вечером что делаете? – спрашивает он внезапно просевшим голосом.

«Ну нет, это уже перебор. До наших с тобою встреч дело не дойдёт. С тебя хватит виртуального минета. Но пока я буду дарить тебе надежду».

– Дима, сегодня и в ближайшие дни я ужасно занята. Ко мне родственница из Москвы приехала и вообще много бытовых вопросов…

– Жалко…я просто хотел пригласить вас куда-нибудь… посидеть.

– Спасибо Дима! Мне тоже очень жаль! – она делает вид, что ей на самом деле жалко пропустить свидание. – Ты извини, мне тут нужно письмо допечатать! – она виновато улыбается и переводит взгляд на монитор.

«Всё вали! На сегодня аудиенция закончена. Следующий сеанс завтра, перед планёркой». Ярко красные коготки цокают по клавиатуре со скоростью сыплющегося града. Дозу необходимой от Димы информации она уже получила за три пятиминутки проведённые в курилке.

Чёрный перевёрнутый треугольник с маленьким кругляшком сверху это Саша. Рисунок похож на символ, которым обычно обозначают мужской туалет. Нет, главный снабженец Саша Ивлев, вовсе не вызывает у неё никаких ассоциаций связанных с туалетом, просто в нём всё такое же правильное, как в этих геометрических фигурах. Саша, в отличие от блудливого Димы, холостой. Он относится к такому типу мужчин, которые ждут, когда все принцессы этого мира кинутся ему на шею. Таким нужно ждать до пятидесяти, чтобы понять, что на самом деле никому, больше, чем им самим они не интересны и не нужны. Саша прождал уже до тридцати пяти. Он симпатичен, метросексуален, одет с иголочки, шьёт костюмы на заказ, на голове носит кок как у Элвиса. Еве он чем-то напоминает куклу Кена. Саша закрыт и найти прореху в его броне довольно сложно. Но, как говорится, чем сложней пациент, тем интересней. Она бы не ценилась так на своём рынке, если бы не могла решать самые сложные задачи такого рода.

Саша не курит, и он один из немногих, кто появляется перед утренней планёркой в приёмной раньше всех. Все остальные проводят предварительную планёрку, дымя в курилке. Ева курит, только за компанию и в тех случаях, когда это нужно для дела. В этих массовых перекурах перед планёркой она предпочитает не участвовать. Во-первых – это может броситься в глаза, всё-таки они начальники, а она секретарша. Во-вторых – это как раз тот момент, когда она может попробовать разговорить Сашу.

– Саш, можешь подойти?

Саша робко идёт через всю приёмную к её столу, клацая по паркету лакированными «Carlo Pazzoliny».

– Смотри, я тут один интернет-магазин нашла. Всё вроде брэндовое, последние коллекции и цены на тридцать процентов дешевле. Сейчас сумку себе ищу, так там сумка «Labbra» всего семь тыщ. – Она разворачивает к Саше прямоугольный монитор, в центре которого изображение красной сумки с позолоченными ручками. – Я вот подумала, ты вроде парень со вкусом, одеваешься, что надо, и пахнет от тебя хорошо…В общем ты здесь единственный с кем я могу посоветоваться. Алина и Светлана не в счёт. Ты же видел, как они одеваются? – Зелёные лучи выжигают маленькие Сашины глазки, и он вынужден постоянно опускать их вниз.