Хозяева более-менее приличных пакетов были на заводе не последними людьми: ведущие инженеры, начальники больших цехов и отделов. Они были бы и рады продать свою долю за хорошие деньги. Но вся неприятность ситуации состояла в том, что нельзя продать акции одному брату, при этом, не обидев другого. Старший брат Семён Исаакович Шпильман был директором завода, а младший Александр Исаакович Шпильман числился главным инженером. Тот и другой вершили судьбы сотрудников завода, и впадать к ним в немилость было чревато последствиями.
Пока вступить в законные права владения заводом у братьев не получалось, они пытались откусить, пока ещё от ничейного куска, как можно больше. Методы воровства были зеркальными (что вы хотите, всё-таки братья). Они брали беспроцентные ссуды, выдёргивая из оборота многомиллионные средства. На эти деньги каждый брат построил себе по огромному дому. Коттеджи находились конечно же в одном посёлке, только на разных его концах. Прелесть беспроцентной ссуды во время гиперинфляции состоит в том, что уже через год занятые средства дешевеют в сотни раз, так что и отдавать почти ничего не нужно. Взял на машину, вернул на пачку сигарет.
Кроме всего прочего, братья создали себе по фирме, которые как пиявки присосались к пока ещё полнокровному телу завода. Эти фирмы по себестоимости, да ещё и в рассрочку огромными партиями закупали у завода ходовой товар, а потом продавали его в три дорога. Большая часть продукции отгружалась на эти фирмы, поэтому работа у Ивана, который и заведовал этой отгрузкой, была не бей лежачего. Была у начальника службы сбыта ещё дополнительная обязанность, так сказать подработка, которую он спокойно выполнял в рабочее время. Он не только отгружал товар на эти фирмы, но ещё и занимался его реализацией непосредственно с фирм. То есть Ваня работал сразу на обе враждующие стороны и при этом получал от каждой неплохую компенсацию. И всё бы хорошо, но выпуск товарной продукции ограничен мощностями завода и трудность в работе Ивана заключалась в том, что он должен был соблюдать чёткий баланс, отгружая товара на одну фирму ровно столько же, сколько и на другую. Несоблюдение этого баланса, грозило тем, что гирька с перевёрнутых весов упадёт Ване на темечко.
В какое-то время народ начал роптать. Народ, который с молодых ногтей работал с этими изворотливыми братьями, возмущался, что все блага стекаются в их широкие карманы. Этот ропот становился всё громче и исходил от ближайших соратников.
Начальники планового и снабженческого отделов как то имели неосторожность порассуждать вслух, что себестоимость продукции давно не пересчитывалась. Что отгружают, мол её за капейки, да ещё и в определённые фирмы, чай у нас рыночная экономика и всё такое. По беспроводному сарафанному радио, которое работало тогда быстрее сотовой связи, суть разговора мгновенно передалась в высшие кабинеты. Братья, осознав нависшую над ними угрозу, на время объединились. Решение было несложным. Неугодных начальников пенсионного возраста нужно просто заменить. Этим решением братья пытались убить двух зайцев: избавиться от неугодных завистников и болтунов; поставить на ключевые места карманных начальников. Молодые начальнички под чутким руководством матёрых наставников, должны были гнуть линию снижения отпускной цены и увеличения объёмов отгрузок.
Так и образовалось трио Ваня, Лёха, Глеб. Это трио исполняло один и тот же номер и всё под аккомпанемент братьев Шпильманов. Лёха как начальник отдела снабжения, искал дешёвые материалы, которые с открытием рынка хлынули из китайской республики, Глеб на своём уровне, делал минимальную наценку на конечный продукт, а Ванька грузил, грузил, грузил.
Был ещё один важный момент, который и стал ключевым для Ваньки, Лёхи, Глеба, а в последствии и примкнувшего к ним Тимура. Создавая свою карманную фирму, младший Шпильман поступил неосмотрительно. Он конечно же не мог оформить фирму на себя, или ближайших родственников, имеющих такую же кричащую фамилию. Можно было отнестись к вопросу серьёзнее, как его брат, который, пораскинув мозгами, зарегистрировал фирму на тестя. Но Александр Исаакович не счёл нужным заморачиваться, да и тестя у него не было и не могло быть. Пятидесятипятилетний Александр был молодожёном, и детей в своём новом браке пока не нажил. В общем, размышлял он не долго и решил оформить фирму на первого, кто попадётся под руку. Первым попался Алексей, новый молодой и перспективный работник. «Почему бы и нет? Его особо никто не знает и копать в его сторону вряд ли будут.» – наверное, так думал матёрый главный инженер, глядя на молодого очкастого паренька, который заскочил к нему в кабинет с очередной портянкой. Удачно так заскочил.
Уговаривать парня долго не пришлось. Он оказался понятливым, да и обещанная ежемесячная компенсация тоже лишней не бывает. Александр Исаакович не стал привязывать доход зиц-председателя к прибыли, а просто назначил ему твёрдую ежемесячную таксу в размере пятидесяти тысяч рублей. Деньги невеликие, но парень с радостью согласился.
«Ну вот и решился вопрос – радостно потирал руки Шпильман младший, когда новоиспечённый директор ООО «Олимп» пошатываясь от радости, долго искал ручку двери, чтобы выйти из кабинета, и уже там в коридоре, запрыгать от радости. Он, кстати, так и забыл подписать бумагу, ради которой пришёл, да и чёрт с ней, в корзину. В корзину все заводские проблемы, теперь у Алексея Фёдоровича поважнее заботы.
На счёт каких то прав собственности Шпильман даже не думал. «Олимп» должен был отработать года три – четыре, и, сделав своё дело, как тот мавр кануть в Лету.
***
Всё шло прекрасно до некоторых пор.
Страстное увлечение братьев разворовыванием народных достояний обошлось им боком. Они упустили момент, когда завод, видимо с подачи заморского акционера, попал в круг интересов одного московского банка. Москвичи создали фирму с романтическим названием «Парус». Фирма находилась через дорогу от завода и занималась тем, что скупала акции по цене в десять раз выше номинала. Благодаря искушённым в маркетинге гостям столицы, работники завода в рекордные сроки узнали о таком спросе и в считанные дни продали все свои акции. Начальники цехов и отделов, инженеры и рабочие наконец то поняли, что время Шпильманов скоро уйдёт, а они так и останутся у разбитого корыта. Теперь они без зазрения совести сливали акции московской фирме. Раньше все они боялись обидеть одного из братьев, а теперь решили навалить в карманы сразу обоим. Шпильманы очнулись слишком поздно, когда «Парус» уже завладел более чем пятьюдесятью процентами акций. Ещё не все работники успели достать из заначки жёлтые гербовые листочки, чтобы продать их в три дорога добрым москвичам, а цена акций уже упала ниже плинтуса.
«Извините, больше не надо. И что, что час назад стоили по полтиннику, сейчас вообще нисколько не стоят. У нас уже есть пятьдесят плюс один, дальше уже перебор. Банкирское очко! Стоп игра!».
С этого момента настенные часики на проходной завода стали тикать в обратную сторону. На заводе появился ещё один руководитель Степан Иванович Блохин. Никто не знал, какую должность занимает этот довольно молодой одутловатый человек в золотых Роллексах, но все понимали, что это могильщик. Благо примеров с развалившимися заводами вокруг было уже тьма. Полетели головы, началось сокращение штатов, распродажа оборудования, срыв производственных планов, а как следствие государственных заказов. Задача москвичей была одна: в кратчайшие сроки обанкротить завод.
И снова братьям Шпильманам пришлось поневоле объединиться. Нужно было объединять пакеты и продавать их клятым Москалям, пока они хоть чего-то стоили. К их неожиданной радости большую долю выкупили за довольно приличную сумму, точный номинал которой история умалчивает. Поделив куш, братья снова разошлись по разным углам ринга. Как это ни парадоксально, но они остались в своих должностях даже после продажи доли. Московские банкиры не хотели заморачиваться управлением. Они уже не видели большого завода, с тридцатипятилетней историей, который некогда гремел на весь Советский Союз. Вместо этих неказистых корпусов из красного кирпича они видели аккуратные павильоны торгово-развлекательного центра. Им было до лампочки, что бескорыстные братья, понимая, что их дни сочтены, будут растаскивать активы с ещё большим рвением. Сдача в аренду торговых площадей в самом центре города даст гораздо больше прибыли, чем эти шприцы и, как там их, катетеры.
