– Так то нормальные, – ответил я. – Я ж не Лев Толстой.

– Я вас всех сделаю нормальными, – пообещал он зловещим голосом. – Все строем ходить будете! С песней.

– Да, – сказал я, – конечно. И с барабаном на шее.

Он нахмурился, его солдафонским шуточкам даже поддакивают, что еще смешнее, не признают авторитет, хотя наш директор Скурлатский, академик и лауреат международных премий, поставил начальником отдела именно его, а не меня, как ожидали наши сотрудники, но я все равно работаю так, как считаю нужным, сотрудники прислушиваются ко мне, а при встрече с Камнеломовым вытягиваются в струнку и отдают ему честь, что тому наверняка нравится, хотя и хмурится, подозревая скрытые издевки на каждом шагу.

Судя по его досье, был капитаном школьной команды, потом капитаном футбольной в универе, служил контрактником в военизированных частях кибернетической защиты, ухитрился там защитить кандидатскую, но быстро вышел в отставку и каким-то образом сумел внедриться к нам в качестве шефа над большой группой высоколобых, которых в армии презрительно зовут яйцеголовыми.

Кроме общего командования отделом он отвечает за сбор информации, хотя, на мой взгляд, с этим гораздо лучше справляются поисковые системы. Правда, директор института уверил нас, что Камнеломов уже отобранную информацию еще раз просеивает через тонкое сито, чтобы предоставить нам самое ценное, для этого и назначен начальником отдела, но я еще тогда возражал, что это тонкое сито вряд ли с правильным диаметром ячеек.

Ульяна прошла по кухне, Камнеломов поймал ее взглядом и весело заорал:

– Привет, Уля!.. Твой супруг всегда занят своей как бы важной работой, на тебя ноль внимания, а я вот готов заскочить к вам и в реале. Покажешь еще разок спальню?

Она запнулась с ответом, быстро взглянула в мою сторону. Я знал, что пару раз занимались этим делом, Камнеломов старается утвердить надо мной доминантность, и хотя секс с женщиной ему тоже пресен, но желание показать свое превосходство надо мною тогда взяло верх, а что толкнуло Ульяну, не знаю, но это было давно, на этот раз она лишь покачала головой и ответила с полнейшим безразличием:

– Ничем. С доллами интереснее, а нам зачем портить отношения?

Он нахмурился, но тут же сказал подчеркнуто довольным тоном:

– Ты права, умница. Даже не представляю, как досталась такому зануде, как твой нынешний муж.

Она улыбнулась, но уверять не стала, что я не зануда. Кто оправдывается, тот уже проиграл, женщины по факту своего рождения знают основы довольно примитивной человеческой психики, тем более мужской.

– Заходи, – ответила она мирно. – Зато кофе с нами попьешь.

Он отшатнулся на спинку кресла, сделав это преувеличенно резко.

– Что-о? Все еще пьете кофе, как дикари?.. И у тебя муж после этого считает себя футурологом?

Она улыбнулась шире и ответила подчеркнуто скромно:

– Считает, раз уж и другие считают.

Намек попал в цель, вчера центр Гэллапа сообщил, что я вхожу в десятку самых ярких, хотя и очень неоднозначных молодых футурологов мира.

Уголок рта Камнеломова дернулся, Ульяна заботливо придвинула к краю стола распечатанное на принтере печенье, то самое, которое предпочитает, в памяти принтера это хранится в числе приоритетов, а я никак не выберу время, чтобы стереть это на фиг так, чтобы не задеть остальные рецепты.

– Кушай, дорогой, – сказала она нежно и поцеловала меня в макушку, – невероятно вкусно… Волшебно!

Камнеломов, массивный и мышчатый, наблюдал с экрана, как огромный кот, что смотрит на беспечных мышек, маленькие глазки под массивными надбровными дугами зло блеснули.

– Яркость и скандалы, – сказал он военным голосом, – не синонимы. А твой супруженец больше известен наглыми выходками и неуважением к авторитетам. Насчет удачных прогнозов это у него случайно. Или по пьяни.

– Он не пьет, – напомнила Ульяна.

– Брешет, – заявил Камнеломов. – Все брешут, кроме меня. Правда, я тоже иногда, но редко и только по делу государственной важности.

Я поинтересовался:

– А ты чего по личной связи?.. Через двадцать минут буду в лаборатории Сокола, а потом у себя на месте. Все равно там увидимся.

Он сделал вид, что почти согласен со мной, а то слишком уж выдает некую заинтересованность, развел руками в картинно-оперном жесте.

– Шеф по старинке считает, что сотрудники должны общаться не только на работе, но и в быту. Дескать, иначе коллектив распадется.

Ульяна наблюдала за нами смеющимися глазами. Ей, как женщине, мотивы Камнеломова, как и мои, видны как на ладони. Ценит его не слишком высоко, и что тогда толкнуло повязаться с ним, не представляю, а копаться в тайниках женской души недостойно для футуролога, что старается рассчитывать будущее мира на годы и десятки лет вперед.

– Вот и пообщался, – сказал он, тут же поднялся из кресла быстро и красиво, напрягая грудь и плечи, яркий так и доминантный, во всяком случае, стремящийся к доминантности везде, где получается. – Отчитаюсь перед шефом!

Я предложил мирно:

– В следующий раз скажи, что лично был у нас, а я подтвержу.

Он поморщился.

– Что? Обманывать советскую власть?.. Сейчас каждый жест записывается минимум с трех камер!

– Шеф не смотрит, – напомнил я. – Ему важнее, как идет война в Непале. Он вложил там деньги в добычу рутения.

Он сказал наставительным тоном:

– Все равно лучше перестраховаться! А ты меня подбиваешь на противоправные действия!

– Так и доложи, – посоветовал я. – Еще одну лычку получишь. Потом, правда, уволят.

Он дернулся, посерьезнел.

– Чего? Не пророчь, не пророчь!.. Ульяна, был рад с тобой повидаться. Как-нибудь еще повяжемся, хорошо? Было классно!

По ее лицу я видел, что классно не было, и вообще забыла про такой пустяк, сейчас мужчина с женщиной копулирует разве что в Африке и некоторых арабских странах, а в цивилизованных сперва были секс-куклы, а потом их заменили продвинутыми моделями. Те умеют все, что и люди, но только лучше, а самое главное – никаких добавочных запросов, что всегда осложняет секс между равноправными мужчиной и женщиной.

У нас с Ульяной секс раз в год в день свадьбы. Тем самым поддерживаем традицию и напоминаем себе о том дне, когда познакомились, а доллы еще не вошли в широкое употребление.

Экран погас, но тут же пошли потоком краткие новости из мира хай-тека.

Ульяна мягко улыбнулась.

– Молодец, держится.

– Ты о чем? – спросил я.

– Завидует, – сообщила она. – Ему так важны хотя бы маленькие победы над тобой.

– Какие победы? – спросил я встревоженно. – Где я проиграл?

Она улыбнулась.

– Успокойся. Если и проигрываешь, то по мелочам, на которые не обращаешь внимание. А для него и это щасте, чтобы раздуваться от гордости. Он всегда всем рассказывает, что ты в очередной раз ошибся.

– Спасибо, – пробормотал я. – Ты всегда утешаешь.

– Это женский долг, – заявила она гордо. – Утешать и вдохновлять!.. Ты ешь, ешь, а то, смотрю, он тебе совсем аппетит отбил.

Я молча повернул в ее сторону ладонь, на запястье мигают разноцветные цифры, дескать, треть суточной нормы калорий уже набрана, пульс и давление в норме, витамины и микроэлементы сейчас ускоренно поступают в кровеносную систему.

– Можно съесть и просто для удовольствия, – возразила она сердитым голосом. – Все равно вес теперь не набираем!

– А зачем? – спросил я. – И продукты переводить, и организм нагружать зря. Ничего зря не делаю, только вот зачем-то женился…

Она замахнулась кулачком, я ловко уклонился и вскочил, в самом деле уже сытый в меру и готовый к свершениям.

Всевидящая Аня Межелайтис сказала нежным голоском:

– Дорогой, автомобиль у подъезда.

– Иду, – ответил я.

Ульяна сказала заботливо:

– Только не отвлекайся, не отвлекайся!.. А то один вот так оступился на лестнице и шею сломал.

– А другая поскользнулась и под трамвай попала, – ответил я тон. – Естественный отсев. Неча чипироваться всем, кто желает!