Ярослав, как мы предполагаем, появился на свет между 987 и 989 годами. Владимир в это время порвал с Рогнедой. Киевский князь принял христианство и женился на византийской царевне, а всех прочих жен отправил в монастыри. Будущий Мудрый князь пережил драму.

Принятие христианства и развод с прежними женами.

Этому акту опять же посвящена огромная литература. Дата обращения Владимира в новую веру остается в точности неизвестной. По летописи, принятие христианской религии вроде бы датируется 988 годом. Но, имея в виду мартовский и ультрамартовский стили, дата может быть сдвинута вперед и назад. Эти датировки активно используют ученые. Гипотез масса. Отличился польский авторитет А. Поппе, ветеран славяноведения (историк родился в 1926 году). Его версия принятия Владимиром христианства столь экзотична, что способна вызвать у русского читателя недоумение (см. статью Поппе в сборнике «Как была крещена Русь». М., 1989). Но не в этом дело. Просто напомним канву.

Примерно в 988 или в 989 году Владимир Красное Солнышко штурмует византийский Херсонес, а затем заключает союз с Ромейской (Византийской) империей и принимает христианство в его православной версии. Именно православной! Несмотря на то что формальный и окончательный раскол между православием и католичеством свершился в 1054 году. Известный и авторитетный современный исследователь А.В. Назаренко написал серию статей о том, что до XIII века антагонизма между русским православием и западноевропейским католичеством формально не было (см. ссылку на ряд его публикаций в списке литературы). К этой же мысли подводит своего читателя другой исследователь, А.В. Майоров. Русские князья женились на католичках, выдавали замуж своих дочерей опять же за католических монархов; полька-католичка Гертруда стала женой сына Ярослава Мудрого – Изяслава, – и никто не принуждал ее перейти в ортодоксию… Всё так, всё верно. Однако…

Патриотизм обоих исследователей – Назаренко и Майорова – не вызывает сомнений. Формальные доводы – тоже. Но с конечными выводами согласиться нельзя. Следовательно, спор с ними будет носить не политический, но сугубо научный характер, что облегчает задачу.

Русь приняла христианство из Византии. Если всё равно, от кого принимать веру в Христа, почему не приняли ее с Запада, у латинян? Формального разделения конфессий еще не было. Зато были тесные связи с поляками, принявшими именно католичество, с венграми… До Руси доходили даже немцы, но княгиня Ольга почему-то выгнала проповедников из Германии. А ведь они достигли Киева со своей проповедью прежде ромеев! Нет, что-то здесь не так. Русским несимпатичны латиняне, и отмахнуться от этого нельзя. Есть политика князей, в том числе брачная, а есть комплиментарность (симпатия) этносов, она в данном случае отрицательна.

Жена и дочери Ярослава Мудрого. Фреска центрального нефа Софийского собора в Киеве

Назаренко безусловно прав вот в чем. Подлинный натиск Запада на Восток начался в XIII веке. Но не в результате провала Крестовых походов на Ближнем Востоке, как пишет этот автор. Отнюдь нет! В палестинском Заморском королевстве (Утремер) доминировали французы. Когда они стали терпеть неудачи, то переключили внимание на Византию и захватили Константинополь (1204), а до Руси не дошли. Зато к этому времени немцы планомерно и победоносно наступали на восток Европы, втянули в орбиту своего влияния поляков, чехов и венгров, разгромили полабских славян и высадились в Прибалтике. Западный мир растет, накапливает энергию и выплескивает ее, в том числе против восточных славян. Неудача Крестовых походов на этот процесс не влияет.

Но действительно ли западноевропейские и византийские христиане невзлюбили друг друга еще до официального раскола? Вот вам, читатель, один пример. IX век. Двое византийцев/ромеев, братья Кирилл и Мефодий, основывают миссию в Великой Моравии. Но почему-то оказываются во враждебных отношениях с немцами. Причина не всем ясна. Вроде бы и папа римский оказывает поддержку Мефодию, и немецкий король на его стороне, и доброжелательные немцы в окружении Мефодия присутствуют, но… славянский просветитель успел и в тюрьме посидеть на Западе, и физическое насилие испытал, и учеников растерял многих. Факел просвещения, зажженный им, погас. Дело христианизации соседних славянских племен взяли в свои руки немцы.

Разве дело в личности Мефодия? Нет, просто этот византиец, как и многие другие, был глубоко антипатичен западным христианам. Не всем, конечно. Повторимся: отдельные немцы ему симпатизировали и даже записывались в ученики, как показал уважаемый А.В. Назаренко. Но именно отдельные! А одна ласточка весны не делает. Перед нами – начало глубокого антагонизма между католическим Западом и православным Востоком. Отрицать это с научной точки зрения бессмысленно, хотя сегодня многие это делают. Даже компромиссная, глубоко взвешенная, интеллигентная и деликатная точка зрения Назаренко кажется таким людям чересчур консервативной. Они ведь аргументов не слушают, как и подавляющее большинство западных авторов. Для них история – поле боя. Спорить с ними бесполезно. Это не получалось ни у Рыбакова, ни у Пашуто, ни у того же Назаренко. Их аргументов западные историки просто не слышат, гнут свою линию и обретают адептов в нашей стране.

К аргументам автора этих строк местные западники тоже прислушиваться не хотят, да еще и обвиняют в том, что он – антизападник. Именно обвиняют, как это ни смешно! Но постойте. Россия и Запад – антагонисты. Взгляды западных историков на Россию далеки от объективности, а зачастую просто безграмотны и абсурдны (примеры такого рода см. в наших книгах «Руги и русы», «Князь Довмонт», «Загадки древней Волыни», «Мстислав Удалой» и т. д.). И что же? Мы должны покорно склонить голову, признать из политических соображений взгляды наших не всегда грамотных врагов верными и дать себя высечь? И всё это – вопреки фактам? Нет и нет.

Коль скоро факты говорят о другом, капитуляции не будет. Кроме того, мы хорошо понимаем, что перед нами – не просто оппоненты, но политические противники, причем весьма кондовые. Автор с удовольствием вступил бы с ними в публичную полемику, но, увы, оппоненты вряд ли примут вызов.

Интересно, что 988 или 989 годом датируется летописный анекдотический рассказ под названием «бунт Изяслава». Он хорошо известен, только над конечной датировкой события бьются историки. Мы обоснуем свою версию, напомним, что же произошло, и защитим датировку события.

Владимир-язычник был похотлив. Возможно, так он демонстрировал свою мужскую силу, плодородие, которое должно было даровать счастье всей общине. Так современный король Свазиленда каждый год устраивает смотрины: 80 000 девственниц (или незамужних женщин) танцуют перед ним в прозрачных платьях, а затем монарх должен выбрать себе жену. Через год фестиваль повторяется. Перед нами и отголоски культа плодородия, и доминирование самца в обезьяньем стаде. В таком же стаде славянских обезьян доминировал Владимир, будущий православный святой. В Европе этих рецидивов дикарства имелось не меньше. О прочих странах да племенах мы и не говорим. В западной части Евразийского континента единственное исключение – Византия, самая передовая на тот момент страна. Времена древних македонян с их хищными нравами ушли в прошлое, как и эпоха древнегреческих басилеев. Византийская цивилизация, образовавшаяся на их месте, шагнула далеко вперед. Она оказала огромное влияние на арабов, и потому крупные мусульманские города тоже приобщились к благам культуры, в отличие от бедуинских племен, кочевавших рядом. Это смягчало нравы.

Владимир регулярно пополнял свой гарем, о чем есть прямые указания летописца. Но к Рогнеде он при этом испытывал тягу. О влечении красноречиво свидетельствуют факты рождения Гориславой нескольких детей от русского кагана.