Окровавленный коготь К'крика коснулся его плеча. Трикрин показывал на другой коридор.

– Убить П-Пхатима. О-остановить урикитов. Нет вода. Нет еда. Нет осадные орудия.

– Веди, – коротко приказал Рикус.

– Нет-нет, – остановил трикрина Агис. – Мы сами найдем водителя.

– Я-я! Я-я у-убить в-водителя! – настаивал К'крик.

– Если Пхатим тебя увидит, – покачал головой аристократ, – ты снова станешь его рабом. Оставайся здесь и помоги нашим воинам уничтожить припасы – на случай, если нам придется оставить агроси.

К'крик несколько раз сердито щелкнул жвалами, потом повернулся и принялся рубить внутреннюю дверь в грузовой отсек.

Выделив нескольких гладиаторов в помощь К'крику, Рикус повел остальных по узкому коридору к носу крепости. В свете качающихся стеклянных шаров мул видел, как сквозь планки потолка просачиваются тонкие струйки дыма. Вскоре коридор вывел тирян к двум украшенным бронзой дверям.

– Ниива, проверь эту, – сказал Рикус, указывая на правую.

Женщина кивнула и одним единственным ударом боевого топора сорвала дверь с петель. Она осторожно шагнула в темноту. Вслед за ней, высоко подняв посох, пошла Садира…

Тем временем Рикус ударом ноги вышиб вторую дверь и с боевым кличем влетел в расположенную за ней комнату. Он обнаружил, что находится у подножия небольшой лесенки, ведущей на верхнюю палубу. В воздухе плавали клубы дыма.

– Водитель там. – Агис указал наверх и закашлялся.

Рикус успел подняться всего на несколько ступенек, когда длинная струйка дыма обвилась вокруг его горла. Поначалу Рикус ее даже не заметил. Но вдруг она затянулась, и Рикусу стало нечем дышать. Кровь бешено застучала в висках. Глаза вылезали из орбит. Рикус отбросил кахулаки и схватился за горло. Но там ничего не было. Один только воздух. Скатившись по ступенькам, мул рухнул к ногам Агиса.

– Рикус!!!

Голос Агиса казался таким далеким… В глазах гладиатора потемнело… Но к своему удивлению, мул не потерял сознания. Вместо этого его разум обратился внутрь. Рикус увидел самого себя, стоящего на коленях посреди бескрайней, залитой грязью равнины. Перед ним из мокрой земли высовывалось щупальце какого-то страшного чудовища. Оно-то и держало мула за горло. Сидящая под землей тварь пыталась втащить гладиатора к себе, задушить его в грязи беспамятства.

Рикусу стало страшно. Он понял, что его атаковали напрямую – сознание против сознания, и от этого мулу стало еще страшнее. Он в совершенстве владел всеми приемами боя, но боя телесного, физического. Когда речь шла о Незримом Пути… тут он даже не новичок, а просто-напросто никто.

Мул попытался представить себе, что тянет щупальце из земли. Он старался, но чудовище было сильнее. Щупальце даже и не думало поддаваться. Рикус исхитрился перевернуться и упереться одной рукой в землю. Другой он принялся судорожно разбрасывать грязь в надежде докопаться до тела зверя. Но сколько он ни рыл, ничего не менялось. Бесконечное щупальце уходило под землю и тащило Рикуса за собой. В отчаянии мул вцепился в него зубами. Кровь обжигала, как кислота.

И тут Рикус услышал чьи-то тяжелые шаги. Гладиатор обернулся к новому чудищу адепта урикитов. И если бы в его легких оставался воздух, он бы вздохнул с облегчением. Перед ним стояла знакомая фигура, только размером с настоящего чистокровного великана.

– Агис? – прохрипел мул.

Великан кивнул.

– Ну, и что мы тут имеем? – прогремел он, освобождая гладиатора.

Взявшись за щупальце, великан Агис одним рывком выдернул его из земли. Все подземное страшилище оказалось одним большим щупальцем. Но вот прямо на глазах изумленного Рикуса его концы стали плоскими, и на них, как цветки фаро, распустились глаза. А под ними – длинная щель рта, полная острых клыков.

– Змей Лубара! – прошептал Рикус.

Эта мерзкая тварь как две капли воды напоминала эмблему древнего урикитского рода Лубар. Именно ему принадлежал тот лагерь рабов, где прошло детство Рикуса и где его учили искусству убивать на арене.

Разинув пасть, змей потянулся к Агису. Но руки великана вытянулись. Змея тоже стала длиннее, стремясь дотянуться клыками до тела тирянина. Но руки Агиса росли быстрее. Внезапно прямо из грудной клетки великана, выросла еще одна пара рук с острыми когтями вместо пальцев. С быстротой молнии они превратили извивающегося змея в месиво дымящейся крови, рваного мяса и змеиной чешуи.

Швырнув растерзанного противника в грязь, Агис повернулся к Рикусу.

– Почему ты не защищался?

– Но я же не учился Незримому Пути! – воскликнул мул, задетый за живое тоном великана.

– Для простейшей защиты учиться и не надо, – ответил Агис. – Она инстинктивная… так, во всяком случае, должно быть. Твоя ошибка в том, что ты поставил силу мышц над силой мысли. Путь не столь прямолинеен.

С этими словами Агис из великана превратился в птицу с перепончатыми крыльями и длинным кривым клювом.

– В следующий раз будь изобретательней, – прощелкал он и улетел прочь.

Открыв глаза, Рикус обнаружил, что снова находится в агроси, у подножия лестницы, ведущей на верхнюю палубу. Рядом с ним, прислонившись спиной к стене, сидел белый, как соль, Агис. Аристократ тяжело дышал.

– Агис! – заволновался мул. – Ты не ранен?

– Нет, – слабо улыбнувшись, ответил тот. – Устал очень. Иди, пока водитель не очухался.

Оглядевшись и убедившись что сейчас Агису ничто не угрожает, Рикус поднялся по лестнице. Верхняя палуба была полна удушливого и едкого дыма. Рикусу даже пришлось встать на колени – у самого пола еще оставался воздух.

Кабина водителя оказалась весьма просторной. В большое окно из толстого стекла виднелись панцири мекилотов, похожие на каменные холмы. А перед окном стояло мягкое кресло – наверняка водителя, адепта Пути, специально обученного подчинять себе сознание гигантских животных.

Отложив кахулаки, мул приблизился к креслу. Во что бы то ни стало нужно было взять урикита живьем. Агроси следовало остановить, а судя по тому, что Рикус слышал о мекилотах, глупые твари вполне могли преспокойно продолжить путь.

Перед глазами мула мелькнуло черное лезвие – выскочивший из дыма водитель нанес удар. Рикус вскинул руки, поймав длинный кинжал между скрещенных запястий. И прежде, чем адепт успел пошевелиться, мул уже схватил его за руку и четким броском припечатал к полу.

– Если мне хоть на миг покажется, что ты лезешь в мой мозг, – предупредил Рикус, прижимая острие отнятого кинжала к горлу урикита, – я перережу тебе глотку. Понятно, Пхатим?

Пилот удивленно заморгал, услышав свое имя и урикитскую речь из уст тирянина. Потом, не сводя глаз с кинжала, осторожно кивнул.

– Если хочешь жить, – проворчал Рикус, – останови мекилотов. Но помни, одно неверное движение…

– Я слишком устал, – криво усмехнулся водитель.

Он закрыл глаза и сосредоточился. Агроси остановилась, словно налетев на каменную стену. Не ожидавший толчка Рикус перелетел через Пхатима и врезался головой в спинку кресла.

И в тот же миг водитель навалился на него. Одной рукой он удерживал зажатый мулом кинжал, другой вытаскивал из-за голенища короткий стальной нож.

– Умри, раб, – прорычал урикит, брызжа слюной.

– Бывший раб, – ответил Рикус.

Он с силой ударил Пхатима коленом по ноге и в тот же миг, вырвав руку, засадил обсидиановый кинжал в бок потерявшему равновесие урикиту. Пилот коротко вскрикнул – длинное лезвие вонзилось прямо в сердце. Хлынула горячая кровь. Пхатим был мертв.

Скинув с себя безжизненное тело водителя, Рикус поднялся на ноги. Он от всего сердца проклинал глупость урикита, вознамерившегося тягаться с гладиатором в боевом искусстве. Мул собирался выпытать у водителя, почему для атаки его сознания тот выбрал именно образ Змея Лубара.

Впрочем, смерть Пхатима не слишком омрачила радость Рикуса. Он остановил агроси. Без своей передвигающейся крепости, без боевых дриков и осадных орудий урикиты не смогут овладеть Тиром. Мул даже подумал, что война, не успев начаться, уже закончилась.