Вчера мы с Зеной приехали в поселок кентавров, их вождь, Калейпус, встретил нас необычайно приветливо. И нас ждал сюрприз… этот проказник Солан каким-то образом выследил нас и устроил настоящую засаду у входа в деревню. Конечно, Зена почувствовала,что за нами следят, но поддалась ему немножко. Парень здорово вырос за тот год, что мы не виделись. Он почти ростом с меня… я, честно говоря, оторопела.
Ну… как говорится, чужие дети быстро растут…
В тот вечер мы ужинали вместе с Калейпусом, и, боги свидетели, я давно не видела Зену такой веселой. Она то и дело смеялась, подшучивая над Соланом, а он пытался ответить ей тем же, но был слишком неуклюж…
Я же весь вечер старалась оставаться в тени, благо что Зена была полностью увлечена общением с сыном. Она расспрашивала его, чему он научился за этот год, и он отвечал, явно гордый своими успехами. По мере его рассказа, Зена, однако, мрачнела. Я понимаю, почему. Калейпус учил Солана воинскому искусству, и любой человек позавидовал бы этому парню… еще бы, кентавры всегда слыли лучшими воинами. Но Зена почему-то огорчилась, узнав об этом.
Потом, когда всех детей отправили отдыхать, я краем уха услышала разговор Зены и Калейпуса… это нехорошо, конечно, подслушивать, и я собиралась лечь спать тоже, но в последние дни… после того как… после этого… я очень плохо сплю, поэтому решила посидеть на крыльце, подышать воздухом…
И я услышала, как Зена спорила с вождем кентавров. Она просила его не учить ее сына воинскому делу.
“Бораис хотел, чтобы его сын не был похож на его родителей… в особенности на меня, - говорила она, - Вот почему я прошу тебя об этом.”
“Но мальчик просто бредит мечами и войной, Зена, - возразил старый кентавр, - Он хочет стать таким, как ты. После того, как он увидел тебя, не прошло и дня без тренировок для него…”
“Калейпус, я прошу тебя… это была последняя воля Бораиса, и я хочу чтобы она была исполнена, - голос Зены стал строгим, - Прекрати эти тренировки… Что касается Солана… я попробую поговорить с ним об этом. Если он так меня уважает, думаю, мы сумеем договориться…”
Я услышала, что Зена идет в мою сторону и поспешила к нашей хижине, дабы не быть пойманной на месте преступления… В последнее время… после того как… в общем, после нашего путешествия в Британию… я не могу это объяснить… но появились вещи, которые я бы хотела скрыть от нее.
В полутьме я едва не налетела на маленького мальчика-кентавра. Он показался мне смутно знакомым.
- Ты почему не спишь, малыш? Уже поздно, - я взяла его за плечи и огляделась вокруг пытаясь понять, откуда он пришел, - Как тебя зовут?
- Зенон, - ответил он тихо, и меня будто осенило.
Но не успела я что-либо сказать, как чьи-то сильные, но ласковые руки обняли меня за плечи. И я услышала знакомый серебристый смех.
- Эпини!
- Габриэль!
Я обернулась и обняла подругу-амазонку.
- Мы не знали, что ты здесь, Эпини!
- Калейпус разрешил мне жить в его племени некоторое время… в память о моем муже…, - Эпини рассматривала меня, ее глаза сияли. - Ты уже видела Зенона? Вырос, не правда ли?
Я кивнула, пытаясь выглядеть веселой, как подобало после долгой встречи. Но почему-то опять подкатила к горлу тоска… когда я глядела на Солана, или на Зенона с его кудряшками… я вспоминала о другом ребенке, и становилось так тяжело на душе…
- Пойдем в дом, поговорим. Я слышала, вы только что вернулись из Британии. Расскажешь о путешествии?
Эпини вошла в дом, держа меня за руку. А я отчаянно пыталась держать себя в руках. Я не хотела вспоминать об этой поездке… о том, что там случилось… о моей маленькой Надежде… но и держать это внутри больше не было сил. Говорить об этом с Зеной… просто не имело смысла… и я молчала всю дорогу… мы вообще почти не разговаривали… как же тяжело так жить… я чувствовала, что сойду с ума, если не скажу об этом хоть кому-нибудь. Эпини меня поймет. Я знала это.
- Габриэль, что с тобой? - голос Эпини был тревожным, она дотронулась до моего лба, - Ты здорова?
- Все в порядке… просто долго ехали сюда, немножко устали… - я улыбнулась ей.
Эпини села передо мной. Ее лицо стало серьезным.
- Что случилось, Габби? Ты выглядишь так, будто приведение увидела. Давай, рассказывай…
И меня будто прорвало. Я рассказала ей все. От начала до конца. Я не обманулась в Эпини. Она слушала меня, не перебивая. Амазонки вообще не любят много говорить. Я рассказала ей о нашем путешествии в Британию, и о Боадицее, на стороне которой нам довелось сражаться, и о жрецах нового грозного бога по имени Дахак… и… и о том, как я убила свою первую жертву… и, конечно, о моей Надежде… к тому времени я уже ревела на плече Эпини, но она все равно не перебивала меня.
Я рассказала ей о том, что Зена хотела убить моего ребенка, потому что считала, что Надежда - это воплощение зла в этом мире… единственное, о чем я умолчала, это о том, что не послушалась Зену и спрятала свою дочь…
- Эпини… скажи… неужели Зена была права? - я спросила, когда немножко успокоилась. Мы сидели в темноте, обнявшись. - Неужели мою дочь нельзя было изменить? Я не могу спать, не могу есть, я все время думаю о ней… такой маленькой… такой невинной. Ведь я могла бы ее воспитать… я люблю детей… я бы уж обязательно постаралась вырастить ее доброй и приветливой… нашла бы какой-нибудь способ. Я не верю в абсолютное зло, Эпини. Потому что каждый человек имеет и хорошие и плохие качества. И он становится плохим или добрым только под влиянием окружающей среды, людей, их отношения к нему.
Что, если моя Надежда могла бы вырасти доброй девочкой? Эпини… я постоянно думаю об этом, о том, как было бы здорово, если бы она была здесь, сейчас, и играла бы с Зеноном или Соланом…
Эпини ничего не сказала мне, только обняла меня крепче.
Я снова заплакала и не заметила, как уснула на ее плече…”
