Что же ты натворила Инга? Во что втянула меня?

Вскрыл конверт и с тяжёлым чувством на душе, вынул сложенный плотный лист бумаги. Медленно развернул его и принялся читать. Почерк у Инги был округлый, крупный и хорошо читаемый, но вот содержание письма…

«Дорогой Богдан.

Если ты сейчас читаешь это письмо, значит, меня уже нет. До своего ухода из жизни, я переписала всё своё имущество на тебя. Мои родственники не заслуживают не единой копеечки, абсолютно ничего! И я уверена, что они будут оспаривать моё завещание, тянуть свои гнилые лапы к нему, но ты должен бороться и не позволить им завладеть теперь уже твоим состоянием.

Ты спросишь, почему? С чего такая честь выпала именно тебе, верно?

Всё довольно просто и в то же время очень сложно.

Ты получишь всё моё состояние только в том случае, если признаешь своей мою дочь. ТВОЮ дочь, Богдан.

Я не рассказала тебе о беременности, потому что была в отношениях с другим мужчиной, и он мне обещал… много чего обещал, в том числе и признать моего ребёнка, но всё обернулось совершенно по-другому.

Мои родители погибли в авиакатастрофе, когда я была уже на седьмом месяце беременности. Тогда я была в шоковом состоянии, и входить в курс их дел просто не могла и доверила всё своему жениху, который и проявил себя во всей красе. Его истинное лицо оказалось ужасным. Я разорвала помолвку и снова осталась одна. Много раз порывалась связаться с тобой, но всё ждала подходящего момента, а он никак не наступал. А когда родилась Алиночка, то я и вовсе окунулась в материнство и уже не хотела никаких новых отношений.

Всё бы ничего, но наша Алина – солнечная девочка.

Первые месяцы я сходила с ума и спрашивала у судьбы, за что? Почему она мне дала именно такого ребёнка? Но потом… Потом я заболела. Опухоль мозга.

Когда началась моя борьба за жизнь, единственной моей отрадой в трудные минуты стала моя дочь. Она настоящий ангел, очень красивая и умная девочка. Поверь мне. Ей уже год и два месяца. И я безумно жалею, что не сказала тебе раньше о нашей дочери.

Надеюсь, ты не возненавидишь меня и мою дочь. Ей очень нужна забота, Богдан. Отдать её своим родственникам я не могу, потому что знаю, они погубят мою крошку. Их интересуют только деньги и ничего более. А ты… я знаю, что ты не бросишь её и дашь хорошее воспитание, защитишь от любых бед. И так как моя семья была очень богатой, всё состояние я передаю тебе и дочери. Но в силу её болезни, ей нужен пожизненный опекун. Ты получишь всё моё состояние сразу после того, как официально установишь отцовство, примешь её и дашь свою фамилию.

Заклинаю и молю тебя, Богдан, не оставь нашу доченьку, не отдавай её моим родственникам! Не слушай их бред, который они будут несомненно нести! Люди, что окружали нас, никогда не были порядочными – это стервятники и падальщики.

Я уверена, ты сейчас сомневаешься, отец ли ты этому ребёнку. Уверяю тебя, ты – отец. И в любом случае, тебе нужно будет провести ДНК-анализ, чтобы убедить всех о своём праве на ребёнка и на наследство.

Прости меня, что взваливаю всё на тебя. Мой нотариус введёт тебя в курс дел и расскажет, что нужно делать дальше.

Храни вас бог. Инга.»

Эмоции отключились точно также как и в экстренных ситуациях. Сейчас я выгляжу равнодушным и сосредоточенным, но это временно. Когда я останусь один, всё будет по-другому.

Я сложил письмо обратно в конверт и посмотрел на Войнича.

– Почему Инга не рассказала мне о дочери и своей болезни раньше? – голос ровный и сухой.

Нотариус явно нервничает. Он пожал плечами.

– Инга Леонидовна была весьма… эксцентричной и сложной женщиной. Я думаю, она не хотела, чтобы вы видели её слабой…

– Это чистый эгоизм, – произнёс я также сухо. – Где ребёнок?

– Девочка находится в доме Романовых под присмотром няни.

Чёрт тебя возьми, Инга! – произношу мысленно, чувствую как в крови закипает злость.

– Я хочу её увидеть.

– Несомненно, Богдан Юрьевич. Но прежде, я должен вам всё рассказать и ввести в курс дел…

Каролина

– Дорогая, ты хотя бы встречаешься хоть с кем-нибудь? Когда ты в последний раз была на свидании?

Подруга Люба со школьной скамьи была весьма любопытной особой и ещё стала весьма настырной в плане устроить мою личную жизнь.

– Сходить на свидание легко, Люба. Но смысла я в этом не вижу. Моё сердце не свободно и… я думаю, что уже не смогу полюбить кого-то другого, – ответила ей невесело.

– Каролина, ты сейчас говоришь явные глупости. Уже прошёл год, а ты всё носишь траур. Мне жаль, что твой Глеб погиб, но дорогая, ты ведь ещё так молода и такая красивая.

Я прикрыла глаза и устало сказала:

– Ушёл не только Глеб, но и наш не родившийся ребёнок… Люба, я не хочу сейчас обсуждать какие-то абстрактные новые отношения. По крайней мере, сейчас. Я ещё не готова и если честно, не хочу.

Подруга обняла мен и влажно чмокнула в щёку.

– Я знаю, что тебе до сих пор тяжело и больно. А ещё знаю, что Глеб не хотел бы, чтобы ты постоянно грустила и клала крест на свою жизнь. Знаешь что? – она мне лукаво подмигнула. – С моей работы с юридического отдела одна новенькая в конце недели празднует свой день рождения и приглашает всех в клуб. Думаю, тебе нужно сходить с нами за компанию и развеяться.

Кисло улыбнулась и выпуталась из душных объятий подруги.

– Я подумаю, Люб.

– Начинается. Знаю я, это твоё «подумаю». Оно означает твоё категоричное «нет».

– Люб, ну что ты пристала? – начала я сердиться.

– Подожди, ты ещё основное не услышала. У нас там водится один потрясный кадр, зовут Костей. Ты его как увидишь – сразу забудешь все свои беды и заботы.

– Вот уж спасибо за сомнительное сводничество. Точно мне такого счастья не надо.

– Кэри, послушай…

– Не называй меня так! – оборвала её резко.

– Прости… Я забыла, что это сокращение придумал Глеб. – Извинилась Люба. – Просто я хотела сказать, что тебе нужно продолжать жить, а не замыкаться в себе. Просто подумай об этом и впусти в свою жизнь новых людей. Встретишь нового мужчину и родишь здорового и красивого ребёнка.

– Хватит, Люба. От того, что ты и другие люди будут постоянно давить на меня и требовать начать жить, я не стану резко улыбаться и радоваться жизни! Я хочу оплакать своего мужа и ребёнка, без вмешательства со стороны и именно так как нужно мне, а не вам! Достали!

Я подхватила свою сумку, достала деньги и встала из-за столика.

– Каролина, подожди, – спохватилась подруга. – Ну прости меня глупую… Я же как лучше хотела. Беспокоюсь о тебе…

Обернулась и посмотрела на неё через плечо.

– Я знаю. Мне пора. Обед почти закончился.

– Пока, – махнула рукой Люба и вернулась за столик допивать свой чай.

А у меня сегодня было ещё много дел… Как говорила Анна Ахматова «Надо память убить, надо, чтоб душа окаменела, надо снова учиться жить…»

Но душа не каменеет и память как назойливый маньяк преследует меня… Только одно меня сейчас спасает – это работа.

– Мне сказали, что в вашем центре вы вылечите моего ребёнка! – с нажимом и нотками гнева произнесла молодая мамочка.

Малыш на её руках егозил и хныкал. Я своим профессиональным взглядом уже отметила нюансы неправильного поведения матери с ребёнком и вот они последствия.

Когда же у нас в стране перестанут бояться диагноза «синдром Дауна» и не считать таких детей? А ещё, когда же люди начнут понимать всю серьёзность и ответственность возложенных на их плечи?

– Послушайте, Ирина Васильевна, наш центр занимается реабилитацией и вовлечённостью солнечных детей в «обычную жизнь». И главное правило любых центров – это не лечение и не коррекция. Ведь вам важно, чтобы ваш ребёнок общался с вами, со сверстниками, учился и развивался.