Темершана Итвена

Она мало что помнила, мысли путались, смешивая явь с фантазией. Вся прошлая ночь была словно соткана из кусочков разбитой реальности, которую пытались починить с помощью волшебства.

Тени были вокруг — десятки теней. Теперь они стали куда материальной, от их шепота, их движений Темери казалось, что она сходит с ума. Единственным островком надежности оставалась кружка с горячей водой, которую ей в руки сунул лекарь, когда понял, что Кинрику требуется только покой и своевременные перевязки.

Шепот уносил её в неведомые края снов и видений, но кружка неизменно возвращала обратно: ведь важно было её допить, а не пролить.

Так было, пока не пришёл Шеддерик. В его присутствии тени как будто вспомнили своё место и отступили. Какое же это было облегчение — увидеть его, понять, что теперь-то всё будет хорошо. Ведь чеор та Хенвил жив. А значит, слепая охотница снова поломала зубы об его проклятие…

Именно в тот момент усталость решила — самое время о себе заявить, и Темери чуть не упала, вставая с кресла. Голова кружилась, тени кружились, что-то настойчиво шептали. Но ей нужно было убедиться — Шедде не призрак, не тень, он живой и настоящий, и пришёл, чтобы их спасти. Как всегда.

Она помнила его крепкие руки. Помнила, как он прижал её к себе — так, что платье затрещало. А может это были ребра. Помнила, как сама прижималась к нему, крепко-крепко, чтобы никто не смог прийти и оторвать. Конечно, это был он. Настоящий и живой, и значит, можно было сосредоточиться на простом: на том, как переставлять ноги, а не висеть на нём тряпичной куклой.

Стоило только представить, что он снова куда-то денется, сразу захотелось плакать, как плачут маленькие, оставленные в темноте дети…

В карете она снова, как могла, обняла его… и вдруг услышала голос Ровве, который ей показался и настороженным, и даже немного испуганным:

— Шанни, не вздумай его лечить! Он не умирает! Слышишь?

Темери удивилась. Но говорить вслух не было сил, так что просто подумала в ответ:

— Я не лечу! Не выдумывай.

— Видела бы ты сейчас свои руки…

Хорошо, что Шеддерик их тоже не видел.

Она сосредоточилась на собственных ощущениях и поняла, что неосознанно действительно потянулась спасать чеора та Хенвила. При том спасать не от лёгких порезов и не от довольно глубокой раны на правой руке. Нет, она потянулась к его саругам. К проклятию.

Неужели так теперь будет всегда? И неужели, когда отдохнёт и выспится, то сможет разобраться в переплетениях странных тёмных сил, которые его составляли?

Шеддертк мог бы позвать служанок, но предпочел сам помочь ей раздеться. Он тоже не хотел расставаться, и для него — Темери откуда-то знала, — тоже было важно знать, что она в порядке.

Тёплое ощущение уюта и уверенности, подаренное его присутствием, помогло успокоиться и заснуть… если это был сон.

Нет, начиналось всё, как в обычном сне: она куда-то спешила. Спешила по старому, ещё довоенному Тоненгу, или даже не куда-то, а за кем-то, но узнать, вспомнить этого человека она не могла. Одно только точно знала — нельзя опоздать. Нельзя оставить всё, как есть.

Во сне над городом текла поздняя весна — в жужжании пчёл, в цветах вишен, яблонь и слив. Стрекотали повозки, цокали копыта, пахло сеном и ещё морем. Но ей некогда было отвлекаться ни на запахи, ни на цвета — она спешила.

Улицы уводили её всё дальше от Цитадели, становились темнее и уже, небо было теперь пасмурным, холодным. Ничего, она успеет. Ведь корабль отплывает в полночь, а ещё светло. Или не корабль…

Тот человек, которого она ищет, он наверняка спешит на корабль, который стоит в порту и готовится к отплытию.

Но город уже не был Тоненгом. Этого странного серого города она не знала и не видела никогда…

А потом вдруг на перекрестке — заметила человеческую фигуру. Расплывчатый, размытый силуэт. Но во сне она была уверена, что узнаёт его. Так можно быть уверенным только во сне: ведь во сне мы не следуем законам логики — только интуиция и чувства ведут нас.

— Шедде… — прошептала она, узнавая. И поспешила туда, к перекрестку. Серая мгла скопилась над ней, было трудно идти, даже дышать было трудно, но ей очень нужно было к тому перекрёстку, и она добралась.

Хотя, какой перекрёсток? В сером тумане уже не было ничего, ни домов, ни деревьев, ни даже неба. А кричать она поостереглась, подозревая, что звука тоже не будет.

Не Тоненг. Не другой город. Совсем какое-то странное, пустое место.

Темери остановилась ровно там, где, как ей казалось, она видела Шеддерика. Наклонилась, вглядываясь в то, что совсем недавно было мостовой под ногами…

Это было похоже на песок. А на песке остались следы — и это были следы чеора та Хенвила. Никаких сомнений, никаких вариантов — это его след. След, ведущий в никуда. Короткая цепочка, три шага — всё, темнота, серое марево.

Темери, поёжившись, накрыла этот след ладонью… и поняла, что даже так, даже через отпечаток на песке она всё-таки чувствует связь с ифленцем, чувствует, что может добраться до него и до его проклятия. Она сосредоточилась, пробуждая в себе недавно обретенное умение лечить людей силой своего Эа.

Как обычно, не задумываясь о последствиях.

— Шанни, — прозвучал неподалёку знакомый голос, — перестань. Отсюда ты тем более никого не спасёшь!

— Ровве! — обрадовалась она. — А ты, значит, умеешь забираться в чужие сны? Или ты мне сам снишься?

Роверик застыл на границе видимости — тоже лишь силуэт. Сейчас ему больше всего подходило определение «тень».

— Это не сон, — вздохнул он печально. — Шанни, неужели монахини тебе не говорили, что бродить по тропам тёплого мира живым — не полезно. А без помощи и контроля — ещё и вредно!

— Так это — тёплый мир?

Было зябко, как в тумане.

— Не такой уж он и тёплый…

— Это место очень похоже на тёплый мир. Неужели не чувствуешь сплетения здешних энергий? Если отправиться по тропам дальше, то можно многое услышать и узнать… Шанни, скажи честно, ты жива? Здорова? С тобой всё в порядке? Хотя, какое в порядке…

— Я легла спать, — нахмурилась она. — Наверное, я сплю.

— Тогда, может быть, тебе стоит проснуться. Ты ничего не пила? Никаких снадобий?

— Не… не помню. А как мне проснуться?

Она продолжала, как за якорь, держаться руками за след Шедде. И вопреки словам призрака, продолжала его «лечить».

— Шанни… не надо.

— Что?

— Сейчас не надо думать о чеоре та Хенвиле. Перестань его спасать, ты впустую тратишь силы.

— Если это не сон.

— Это не сон. Я тебе клянусь. Так. Вспомни, как ты тут оказалась? Откуда пришла?

— Не знаю. Я спала. Во сне бежала за кем-то, спешила. По городским улицам. А потом увидела здесь Шеддерика и… ну, подумала, что мне надо сюда, за ним. Но его уже не было.

— Тебе раньше такое не снилось?

Темери только покачала головой.

Призрак Ровве вдруг вытащил из кармана гадальные плашки. Точно такие, какие она когда-то нашла в комнате, в которой Роверик погиб. Наверное, они сгорели вместе с каретой, в которой она выехала из монастыря. Если та карета сгорела.

— Вытащи три! — предложил Ровве.

— Я же не смогу до них дотронуться.

— Сможешь. Шанни, мы в тёплом мире. Здесь нет вещей, есть только образы и смыслы…

Значит, подумала Темери, здесь я смогу выполнить высказанное недавно обещание.

Она молча вынула три картинки… и со всех трех на неё смотрели черепа. Три черепа — три смерти. Неотвратимый, безнадёжный расклад…

У Ровве вдруг широко распахнулись глаза.

— Тебе надо вернуться. Срочно. Скорей всего опасность угрожает тебе в холодном мире, не здесь. Ты видишь тропу?

— Здесь ничего нет. А ты сам… ты видишь?

— Нет, я не… тебе не подойдёт мой способ, я же мёртвый. Я перемещаюсь не по тропам а к людям, с которыми связан обещанием. Если ты так попробуешь, то вряд ли вернёшься в своё тело. Мне жаль…