Стас молчал. Онна знала, что сын переживает это событие, учитывая новую информацию. И знала, что это хороший урок для ее мальчика.
Уже позже, сидя на родительском собрании, Онна слушала, как родители придумывали наказание для «пропащего ребенка, по которому колония плачет». И этим «пропащим ребенком» был, конечно, Рома. Выждав какое-то время, она встала и вышла к доске, стараясь замедлиться, чтобы найти слова, которые помогут ей объяснить родителям суть происходящего.
– Давайте вспомним, сколько лет злодею, – тихо заговорила Онна. В классе повисла тяжелая тишина, родители недоумевали. – Роме десять лет, – Онна помолчала, чтобы родители вспомнили, что они говорят о ребенке. И возраст этого дитя соответствует возрасту их детей, которых они опекают, лелеют и ЗАЩИЩАЮТ. – И у Ромы есть родители. Почему здесь нет его родителей? Почему сейчас никто не вспомнил о них? А потому что вы знаете, что родители забыли о ребенке. И проще вытолкнуть ребенка из школы, отправить его в интернат, чем привлечь внимание родителей к воспитанию Ромы. Но десятилетнее дитя имеет ли достаточно опыта, чтобы выжить в обществе? Прокормить себя, одеть и адаптироваться в социуме, то есть приобрести необходимые знания и навыки общения и сожительства. Конечно, нет. И тогда ребенок вынужден выживать. Так что это грустная история, – Онна замолчала. Родители поддержали ее одобрительными репликами.
После собрания она пешком шла по вечернему городу, а в голове продолжался разговор про Рому и его родителей: «И родители Ромы были когда-то детьми. И они получили свой первый жизненный опыт, наблюдая за своими родителями, общаясь с ними. Ведь первое, что необходимо малышу, – это выжить. Программа выживания заложена природой во все живое на Земле. И каким же горьким должен быть опыт детей, полученный в семье, если, будучи уже родителями, они думают только о своих утехах». В груди у Онны возникло знакомое ей чувство холода. Оно возникало всегда в тот момент, когда она понимала, что сейчас улучшить ситуацию своими силами нельзя: «Надо время, чтобы люди вернулись к себе, к своим чувствам и желаниям. Тогда каждый будет помнить, что рядом живет не просто женщина или мужчина, а рядом живет совершенно другой мир чувств, желаний, который следует уважать и познавать. Семья будет начинаться не с требований «Я знаю, как надо», а с уважения интересов всех ее членов, независимо от возраста. И семья станет для ребенка образцом отношений между мужчиной и женщиной. Подрастая, он научится уважать интересы близких и узнает, что только в семье он может получить безусловную любовь. Выходя из семьи в мир, ребенок уже должен знать, что рядом с ним чужие люди. И первое правило, которое поможет выстраивать общение в миру – это соблюдение личного пространства, как своего, так и любого другого человека».
Онна шла по аллее, вдыхая смолистый запах молодой листвы тополей. Теплым потоком пряный аромат заполнял ее грудь, согревая и успокаивая. И вот уже побежали огоньки первых радостных умозаключений: «Перестань пугать себя. Ты ведь знаешь, что каждый приходящий на Землю ребенок улучшает свой род. И они приходят уже более чуткие, талантливые, звонкие. Они удивляют своей прозорливостью. Рожденные в эпоху Водолея, наши дети обязательно научатся гармоничному общению и восстановят общечеловеческие ценности».
Решая свои задачи, Онна помнила и о своем эксперименте. Она знала, что не следует прогнозировать, КАК все пройдет. Ей надо просто ждать, доверившись своим единомышленникам. Теперь замедление и невмешательство стало основной ее линией поведения. Ведь получив знания от Вселенной в виде энергии – мыслей, – необходимо набраться терпения, чтобы эта информация как можно лучше материализовалась в физическом мире.
Проживая первую неделю по новому правилу, Джила с улыбкой вспоминала, с чего все началось. В тот памятный вечер у Онны, взяв карточку Намава, она на миг разучилась читать. Перед ее глазами горели какие-то иероглифы, а в голове, словно солнечные зайчики, метались вопросы: «Зачем мне это? Смогу ли я? Хочу ли я?..» Серой пеленой страх начал кружить голову, но тут же из центра груди к самому темени подкатила тугая горячая волна, и вместе с ней родилось решение: «Я больше не хочу страдать в своей семье. А значит – я смогу». И сейчас же буквы сложились в слова, и Джила прочитала: «На кого направлены ваши «ХОЧУ»: на себя или на партнера (сослуживца, мужа, жену)? Если «хочу» направлено на партнера, то стоит помнить, что у вашего партнера есть свое видение вашего «хочу», а посему оно будет иметь не тот результат, который вы предполагали. Поблагодарите его за старания», – эти строки вызвали у Джилы резкий протест и непринятие. Она погрузилась в обиду, и уже по привычке возникли претензии в адрес мужа: «Я стараюсь, а он меня постоянно критикует!»
Отдышавшись от подкатившего кома обиды, Джила подошла к Онне. Ей нужна была подсказка. Онна, выслушав вопрос Джилы, напомнила ей:
– Тебе придется обращаться с просьбами к коллегам по работе, к своим домочадцам. И я знаю, как иногда это бывает непросто. Но ты уже знакома с простым правилом общения – не критикуй. Нужна помощь – попроси. Обиделась на партнера – расскажи о своих чувствах. Хочешь поговорить, спроси партнера, может ли он сейчас уделить тебе время? Если сейчас он не расположен к разговору, то уточни, когда ему будет удобно выслушать ТВОЮ ИСТОРИЮ.
Конечно, Джила это знала, но пока это была еще только информация. Разговаривать с мужем, пользуясь перечисленными Онной правилами, она до сих пор так и не начала. Прожив в браке 17 лет, эта уже зрелая женщина продолжала с детским упорством оправдывать себя и обвинять мужа в черствости. И вот теперь, набравшись храбрости, Джила призналась самой себе, что все это время ждала кого-то, кто разрешит все споры и раздоры в ее семье. Но во взрослой жизни приходится все делать самому. Тягуче больно ныло в груди от неизвестности: ЧТО получится? и получится ли что-то? Чтобы вернуть себя в чувства, Джила посвятила всю первую неделю новой жизни воспоминаниям. Это были воспоминания о студенческой юности – самой свободной и счастливой поре жизни. Воскрешая в памяти переживания тех лет, Джила заметила, что стала терпимее и внимательнее к мужу. Она словно вновь стала студенткой второго курса, которая урвала себе самого завидного жениха на факультете. Их отношения нельзя было назвать пылкими, но ее устраивал этот заботливый и трудолюбивый юноша. И когда они стали жить вместе на пятом курсе, Кирилл нашел ночную работу, чтобы оплачивать квартиру.
Джила старалась вспомнить каждую мелочь, чтобы найти тот момент, когда появилась трещина в их отношениях. Пестрой лентой вились воспоминания, когда в голове стукнуло: «Пока я ждала все эти годы, что Кирилл наконец-то поймет и угадает, чего я хочу и о чем мечтаю, он жил со мной, как добрый молодец в сказке «Пойди туда – не знаю куда. Принеси то – не знаю что».
– Эх, – вздохнула Джила, – в детстве родители меня не особо замечали, а уж похвалить и поддержать меня им и в голову не приходило. Вот теперь и я молчу, потому что не знаю, как вести себя в конфликтной ситуации с мужем. Молчу и обижаюсь, как в детстве. А уж говорить о своих желаниях я вообще не умею. Стесняюсь, думаю, что Кирилл просто посмеется надо мной.
Сейчас на помощь ей пришли занятия с Онной. Первое домашнее задание, которое задала Онна, показалось ей достаточно примитивным. Всего-то надо было вспомнить и записать детские мечты и отметить самое сокровенное желание, которое, увы, так и не исполнилось. Но когда она села за стол, желая быстренько сляпать домашнюю работу, то в голове образовалась дыра. Детства как будто и не было в ее жизни. Отчий дом, папа, мама, брат – это есть, а девочка Джила куда-то, видимо, спряталась. Просидев минут 10 в полной тишине, взрослая Джила закрыла тетрадь и отправилась в столовую выпить кофейку. Все ее существо заполнялось недоуменным удивлением, такое удивление вызывают пришельцы – инопланетяне и фокусы. Она не вспомнила ни одной своей детской мечты. Так далеко и глубоко закатились разноцветные шары желаний в темной пещере памяти, что Джиле пришлось прийти на очередное занятие с невыполненными уроками. Улыбаясь, Онна сказала:
