– Все мое придет ко мне само, – промурлыкала она себе под нос.

Как прилежные ученики, все присутствующие прочитали свои

задания, написанные на карточках, и перешли к неофициальной части этой встречи. Кто-то пошел на кухню готовить чай-кофе, кто-то уединился с Онной, а кто-то просто вел непринужденную беседу, делясь друг с другом своими победами и открытиями…

Маля открыла глаза и посмотрела на окно. Через плотные шторы чуть заметно пробивался утренний свет.

Что-то я сегодня легко проснулась, – удивилась себе Маля, и тут же в теле возникло чувство приятного возбуждения, которое Маля для себя называла «азартом жизни». Она вспомнила, что с сегодняшнего дня ей предстоит отслеживать ежеминутно одно универсальное правило, которое Онна называет инструментом Намава. Природное любопытство Мали подпрыгивало от нетерпения, торопя нарождающийся день, чтобы поскорее узнать: а что будет? А что получится? Потянувшись, она тихонько встала с кровати (рядом спал муж, и ей не хотелось его тревожить). Легкое возбуждение, теперь уже заполнявшее все тело, окрасило будничное утро радостным чувством нового приобретения. Приобретение, конечно, было нематериальным, но Маля была уверена, что на кусочке бумаги написано очень важное для нее откровение. И сейчас, усевшись на кухне, она еще раз повторила свое новое основное правило жизни: «Каждый из нас имеет все необходимое, чтобы успешно двигаться по своему жизненному пути. Даже с благими намерениями и советами нельзя нарушать личное пространство другого человека». Как когда-то в школе зубря таблицу умножения, Маля несколько раз медленно повторила такие понятные и давно известные истины. Но внутри к азарту жизни сейчас присоседилась вибрирующая струнка, которая тихо напевала:

– А полуучится ли? А смогууу ли я? А как же мои деточки? Маля вспомнила своих девочек, которые уже имели свои семьи. Сердце ее сжалось, она задумалась… Ее слова, обращенные к детям, чаще звучали как поучение, а не одобрение. А ведь она знала, что в их годы сама совершала такие же «ошибки». Училась на них. Двигалась дальше. А сейчас оказалось очень трудной задачей разрешить детям делать свои «ошибки». Маля сделала глубокий вдох, задержала дыхание и с выдохом сказала:

– Идите своей дорогой, мои деточки. Я буду просить Бога, чтобы дал вам терпение и мудрость пройти свой путь, – сказала и замерла, прислушиваясь к своим ощущениям. Через несколько минут в области груди разлилось тепло, которое сменилось чувством легкости, словно с груди сняли бетонную плиту.

– Хорошо! Молодец! Запомни это ощущение и вечером обязательно запиши в свой дневник, – похвалила себя Маля.

Теперь рядом с ней оставался только ее муж. И теперь надо строить отношения с ним как-то по-другому. В голове пока рождались только обрывки каких-то привычных фраз, но они натыкались на протест: не то. Все не то.

– Доброе утро, дружочек! – перед ней стоял муж с немым вопросом в глазах.

– Доброе утро, родной! Я сегодня готовлю для тебя завтрак. Что ты хочешь? Заказывай!

Глаза мужа стали еще более вопрошающими. В ответ на немой вопрос мужа Маля обняла его со словами:

– Помоги мне. Я, оказывается, не знаю, ЧТО ты любишь на завтрак, потому что всегда готовила для детей, а ты ел, что оставалось, – Маля как-то виновато и робко взглянула на мужа, оторвав голову от его плеча. В глазах мужа была растерянность.

– Ты все так вкусно готовишь, – сказал он, – что я с удовольствием ем все.

Его слова откликнулись нежностью в сердце Мали, она немного помолчала и спросила:

–А чем кормила тебя мама по утрам?

– Горячими лепешками с молоком. Это была такая вкуснотища, – глаза мужа подернулись слезой, и Маля увидела в этом седом зрелом мужчине звонкого мальчишку, а вслух сказала:

– И быть тогда лепешкам на столе! – взяла кефир, замесила тесто, и за считанные минуты на блюде появились пышные румяные лепешки. Не глазами, а самим сердцем любовалась Маля тем, с каким наслаждением муж уписывал лепешки с молоком. Искорки забытых чувств заиграли в ее глазах, и она прошептала:

– Я забыла о том, какой ты родной и любимый.

Муж, допивая молоко, подмигнул ей и сказал:

– Значит, не все еще потеряно.

Трелью соловья запел мобильник. Маля встрепенулась и взяла трубку. Звонила младшенькая, Маля с удивлением констатировала факт, что забыла сделать дежурный утренний звонок детям.

– Да. Доброе утро, доченька.

– У нас все просто замечательно.

– И вам удачного дня, – на этом разговор и закончился.

– Тебе привет от Лары, – сказала она супругу. А сама удивилась непривычному покою в душе и радостному волнению. День начался волшебным образом. Она не торопилась делать добро для своих близких, и ничего страшного из-за этого не случилось. Мало того, впервые за 27 лет супружеской жизни Маля поняла, что надо поинтересоваться, ЧТО хочет муж, вместо того чтобы решать за него, ЧТО ему есть, ЧТО ему носить. Это ведь так удобно, когда муж занимает так мало твоего личного времени. Но теперь, когда она «отпустила» детей в свободное путешествие, ей стало грустно, что этот добрый и заботливый человек находился на задворках ее внимания.

– У тебя на сегодня какие планы? – вывел ее из раздумий муж. – Нас приглашают Ивановы на вечер. Они сегодня юбиляры – 25 лет совместной жизни.

– Конечно, сходим. Поздравим. Заезжай за мной в пять. Купим подарок, и, думаю, к шести успеем до них добраться.

Они вышли из дома и, садясь в машину, Маля заметила в глазах мужа интерес. Этот блеск глаз был ей знаком. Так муж смотрел на нее в минуты особенного душевного подъема. Маля даже телом ощущала его тепло и благодарность.

Рабочий день пролетел на одном дыхании. Когда зазвенел телефон, Маля даже растерялась, поняв, что ей пора выходить. Муж ждал ее в машине на служебной стоянке.

Утро Рамса было суматошным. Вчера поздно лег, вставать чуть свет совсем не хотелось. Он дал себе 15 минут понежиться и чуть не проспал. Сейчас, сидя на паре по нудной дисциплине у нудного преподавателя, он пытался привести в порядок свое тело, свои мысли… И… Ба – бах…

– Елы – палы, ведь сегодня у него начинается эксперимент над самим собой под контролем себя самого. Забавненько. Так что же теперь будет моим девизом? – но зудящее – свербящий голос препода не давал ему сосредоточиться и вспомнить точную формулировку инструмента Намава.– О! Это, кажется, главное: «…Какие мысли в вашей голове? Ваши мысли – ваши одежды. …Вам нравится ваш гардероб?» Не – э, утром мой гардероб из мыслей-одежд больше смахивал на наряд бомжа. А сейчас – на разбушевавшегося психа. Бедный препод. Я его уже убил, похоронил, сжалился, воскресил. Да – а, никогда не думал, что моя голова такая плодовитая. В ней непрестанно рождаются и кишат мысли, мыслишки, мыслищи. А мне надо научиться их отслеживать.

Но тут зазвенел звонок. Студенты рванули со своих мест, увлекая и Рамса в гущу студенческой жизни, полной авантюр, лени и креатива. Шумным живым потоком заполнились коридоры университета. Рамс легко лавировал среди студентов, держа курс на кафедру прикладной химии. Тело его очень хорошо знало этот путь, и Рамс, доверившись телу, пытался отследить свои мысли. И к своему удивлению, а может быть, даже недоумению, он понял, что отследить, а тем более зафиксировать их логическое завершение было непросто. Мысли струились множеством горных ручейков, переплетаясь между собой, они меняли свое содержание и эмоциональную окраску, а потом вдруг превращались в единую бурлящую реку, имя которой Настроение, привнося в нее разные оттенки грусти, обиды, радости, раздражения… Рамс взялся за ручку двери, когда его осенило:

– Надо остановиться, чтобы хоть что-то разобрать в этой своей голове! Вечером этим и займусь, – подытожил он, уже здороваясь с преподавателем Еленой Сергеевной, к которой и спешил на кафедру.

Улана словно плыла, а не шла по земле. За эти 7 лет знакомства с Онной многое в ее жизни стало более четко, устойчиво и радостно. Имея хорошую интуицию, Улана научилась доверять себе, но вот строить отношения с мужем было для нее новым и сложным делом. Учиться общению в семье теперь стало для нее самой главной задачей. Теперь Улана с любопытством начинала новый день, потому что в каждом новом дне она открывала для себя новые черты и грани в детях, муже и в себе самой. Да и бизнес пошел в гору. Горечь и страх, которые сотрясали душу и сердце Уланы, переплавились в мудрость, сделав ее взгляд спокойным, а тело цветущим. Муж чаще стал говорить ей о своей любви. Семья Уланы взрослела, крепла вместе со своей хозяйкой. И наступивший сегодняшний день Улана начала с обращения к себе: