Далее череда магазинов. Походное снаряжение: топорик, котелок, спальный мешок, дождевик и прочее… Пришлось потрудиться, чтобы укомплектовать все в рюкзак, а что не влезло – приторочить снаружи. В аптеке приобрел средства против клещей и комаров, крем от солнца, глазные капли, чемоданчик первой помощи. Универсам снабдил консервами, дошиками, другой пищей долгого хранения, а также питьем, гигиеной, спичками и зажигалками.

Приоделся в охотничьем. Энцефалитка, жилетка, берцы. Мелкое барахло перекочевало в карманы. В берцах опора под ногами стала тверже. Не обувь, а копыта. В таких и по болоту, и по горящим углям, прошибут стену с полпинка.

На улице купил запасные черные очки.

Следующий пункт – автовокзал.

Пока автобус везет, роюсь в Гугле и сравниваю его данные со страницами карманного атласа… Шесть пропущенных От Анжелы. Хорошо, что звонок на беззвучном.

В фойе вокзала под строгим надзором охраны пришлось положить рюкзак на язык конвейера, страшный агрегат тут же заглотил подношение, а сам я прошел через рамку металлоискателя, та, конечно же, взвизгнула. Сейчас мужики с дубинками преградят путь, отведут в комнату, покажут на мониторе силуэт топора в рентгеновских цветах и задержат до выяснения – мало ли, вдруг я этим топором старушку по черепу… Ух, да у тебя еще и нож, парень! Точно наш клиент. Руки за спину! Щелк!

Жуткая машина вернула мне рюкзак, но никто не попытался помешать его надеть, не окликнул, когда я пошел к кассам.

Взяв билет, уселся в зале ожидания, на самом краю – подальше от церберов на входе, спиной к ним. Подождал минут пять, пока градус паранойи малость снизится, а затем отправился на второй этаж – в пиццерию. Автобус только через час. А я вдруг понял, что это моя последняя возможность поесть по-человечески – не консервы, не полуфабрикаты, а горячую сочную выпечку, как дома.

Я купил три куска пиццы и большой стакан капучино. Устроился за столиком и спешу спрятать все это в себе, пока над пиццей и кофе еще струится пар, напоминая о домашней пище…

Дом… Света… Больше никогда не увижу, как она готовит ужин…

Нет. Не сейчас. Еще будет время повыть, какой же я идиот, но только если побег удастся.

Я вернулся на первый этаж и вышел к платформам. До автобуса еще двадцать минут, но все равно как магнитом тянет сюда, на свежий воздух с примесью бензина, напоминает о дальней дороге. Брожу среди голубей, которых тьма, вдоль скамеек с такими же, как я, ждущими, но позади них, не мельтешить перед кучей глаз. По платформам слоняются двое из полиции, такого, как я, сразу заметят – белый, под капюшоном, глаза прячет в очках, наверняка убил кого-нибудь. Но даже это не может пересилить мое желание смотреть, как люди всасываются в автобусы и валят из города. С завистью предвкушаю то же самое с участием себя любимого.

И вдруг я увидел в толпе парня в бейсболке. Того самого! Снова пялится в смартфон, делая вид, что света белого не видит. Вот только теперь не успел вовремя отвести зрачок камеры…

Этот гад снимал! Меня!

Ну все! Волна злости перехватила дыхание, я даже очки сдернул, плевать на резь в глазах. Меня понесло к этому режиссеру.

Его глаза при виде надвигающегося меня стали больше, забегали, он огляделся украдкой, то ли ищет выход, то ли все еще пытается делать вид, что ни при чем. Затем словно приготовился бежать, но передумал.

Оказавшись близко, я замедлил шаг, не привлечь бы тех двоих, что следят за порядком, хотя страсть как хотелось разбежаться – и с локтя! А потом забить смартфон ему в глотку!

– Ты кто такой, урод?!

Пришлось еще и голос сделать тише. Хочется оглядеться (не смотрят ли на нас?), но нельзя, потеряю вес в глазах этого Спилберга, а я чувствую, что сойду с ума, если не узнаю, какого черта…

Парень явно застигнут врасплох.

– Я не…

– Слышь, ты! Думаешь, я тебя не спалил в автобусе? Ты еще на другом конце города прилип… Какого хрена меня снимаешь?!

– Да не снимал я…

Я шагнул и приблизился почти вплотную, тот попятился, но робко, словно уперся в невидимую стену. Он выше ростом, но, кажется, боится меня куда больше, чем я его. Это хорошо.

– Говори, сука!

– Успокой… тесь! Это просто… квест.

– Че?!

– Квест. Ну… игра такая. Задание. Мне его дают, я выполняю. Если выполняю – прохожу дальше, если нет – вылетаю. Знаете? Это сейчас модно…

Вглядываюсь в его рожу. Неужели, не врет? Застыл, подрагивает, в глазах отчаянное желание исчезнуть, как из кабинета стоматолога.

Если все-таки подослан ментами, то очень уж плохой конспиратор. И мышц меньше, чем на мне. К тому же, оперативники оканчивают не театральный институт, но играть страх так убедительно… разве что талант.

– И что за квест?

Парень просиял от облегчения.

– Я должен проследить как можно дольше за любым прохожим, на которого укажет гейм-мастер. А в качестве доказательства должен записывать объект слежки на камеру. Когда мы стояли на остановке, мастер ткнул пальцем в вас. И я прыгнул в автобус вслед за вами.

– И в чем смысл?

– Чем дольше вы в кадре, тем больше очков я заработаю. А нас таких, игроков, несколько, они тоже за кем-то следят. Мне сказали, заснявшие наибольшее число секунд с объектом в кадре пройдут на следующий этап.

Перевариваю… О квестах слышал. Забава из компьютерных игр прочно укоренилась в ряду современных развлечений. Никогда не участвовал, хотя Света мечтала попробовать. Я не возражал, но и не настаивал. У меня на семью взгляды традиционные. Я бы совсем не обрадовался, если бы мастеру взбрело в голову дать жене квест, скажем, раздеться до нижнего белья или поцеловать взасос первого встречного.

Я упер ладони в бока, медленный, но злой вдох-выдох, мол, ну ладно, будем считать, что поверил… И ткнул подбородком в смартфон.

– Показывай.

– Ш-што?

– Кино свое, оператор сраный!

И он показал. Кажется, я поторопился с выводом. Конспиратор не так уж плох. На видео я запечатлен везде! В автобусе, в торговом центре, ну и здесь – на вокзале. Даже в пиццерии! Правда, туда он войти не решился. Не входил и в магазины. Либо снимал через стекло, либо дожидался на входе, прячась где-нибудь. Зато в коридорах ТРЦ и на улице я был заснят от души!

Вот дерьмо! Сбежать, понимаете ли, пытаюсь, следы запутываю, а у него на телефоне – подробнейший маршрут моих перемещений! Подарок для следствия! Еще бантиком перевязать…

– Стирай.

Парень замешкался.

– Э-э-э…

– Удаляй, говорю! Все до пикселя.

– Я не могу…

– Че-е-е?!

– Мне нужны эти видео, иначе квест провалю! Пожалуйста… Я потом удалю, честно!

Он снова попятился, на сей раз никакой невидимой стены за ним нет, и впрямь собирается улизнуть. У меня глаза слезятся, щурюсь, наверное, потерял грозный вид, хочется вернуть очки на переносицу.

Но вместо этого я указал на парочку полицейских, те в очередной раз прошли мимо, сейчас они к нам спиной.

– Видишь ребят? Позову их и скажу, что меня преследует маньяк. И они поверят. Знаешь, почему? У тебя в телефоне целый сериал о том, как ты пасешь меня через весь город.

Парень замер. Лицо как у приговоренного к смерти. Нужно добивать.

– И будешь впаривать уже им, что у тебя, видите ли, квест. Они мужики простые, поди-ка, и слова такого не слышали. А вот с маньяками по долгу службы иметь дело наверняка приходилось. И чему, думаешь, поверят – что ты маньяк или что у тебя квест? И будешь сидеть в клетке с пьяными бомжами, пока разберутся, что ты за птица.

В финале я повернулся к удаляющимся «простым мужикам» и поднял руку, открыв рот, якобы с намерением окликнуть.

Парень дернулся.

– Не надо!

Сколько ужаса в этом шепоте! Я замер и посмотрел на него. Парень выставил вперед ладонь со скрюченными пальцами, они дрожат как травинки на ветру.

– Не надо… – взмолился тихо, как мышь. – Я сотру! Хорошо…

Пока он судорожно тычет в экран смартфона, стою сбоку и контролирую. Его колбасит, даже кепку чуть не уронил вместе с гаджетом. Подумать только – я убил жену, мне реально грозит тюрьма, а времени на побег совсем чуть-чуть, хожу по краю пропасти, от мента к менту, и страшно до одури, но все-таки действую. А рядом парень, ничего серьезного не совершил, но его трясет, словно педофила, попавшего в камеру к татуированным гориллам. И гуляющих рядом полицейских он боится сильнее, чем я. Какой я, оказывается, крутой…