Клавдия Ивановна грустно улыбнулось.

– А просто так ко мне без дела, уже зайти нельзя?

Лика покраснела.

– Можно, конечно. Но учитывая папину занятость, – Лика запнулась, – все-таки я склоняюсь к тому, что у него к вам было какое-то дело.

Рябушинская погасила сигарету.

– Конечно, ты права. Вы, молодые приходите к нам, когда вам очень надо. И Стас не был исключением. Он хотел узнать тайну своей матери.

– А она была? – осторожно вступил в разговор Денис.

– Я думаю, да, – Рябушинская вздохнула. – Я попробую рассказать о твоей бабушке, Лика, все, что знаю.

Мы познакомились с Люсей, твоей бабушкой, в хореографическом училище, уже после войны, в 1945 году. Нам было по десять лет, но мы пахали как взрослые, по восемь часов в день, до седьмого пота. Каждая из нас хотела стать лучшей. Мы все мечтали о балете и о Большом театре. Но Люся выделялась из всех девочек, она была рождена для балета, это что-то генетическое. Необыкновенно гибкая, я бы даже сказала про нее, «гуттаперчевая девочка», она была на редкость выносливой и очень сильной. Такой прыжок, как у нее я больше не видела никогда. Все свободное время в будние дни мы проводили в танцзале. Выходные мы тоже старались проводить вместе, иногда у меня, чаще у Люси. Я любила бывать у них. У Люси были замечательные родители. Мама – Юлия Витальевна, преподавала в нашем училище. Папа – Александр Николаевич, боевой генерал. Он был старше Юлии Витальевны почти на двадцать лет и относился к ней очень трогательно. Он обожал свою жену. И хоть Александр Николаевич в своей автобиографии писал – из крестьян, что-то наводило на мысль о том, что в его жилах течет голубая кровь. Прежде всего, он был необычайно красив. Кстати, Люся похожа на него. А руки у него были породистые. Когда-то еще моя бабушка говорила, что очень просто определить происхождение человека, то есть его корни, нужно только взглянуть на его руки. Но это были не женские руки, это были сильные, мужские руки, с длинными, утонченными пальцами. В общем, рука у него была аристократическая, хотя он и утверждал, что его мать крестьянка. Юлия Витальевна тоже была красотка хоть куда! Хотя до Александра Николаевича ей было далеко. У них жила Люсина няня. Люська говорила, что бабушка Настя была еще няней ее отца. Посудите сами, какая няня могла быть у крестьянского сына? Бабулечка была старенькая. В семье ее очень любили, относились к ней, как к родной, особенно Александр Николаевич. Так вот, я помню, однажды вечером, мы с Люсей засиделись допоздна. Бабушка Настя рассказывала нам сказку. А потом она прижала к себе Люсю и прошептала:

– Красавица ты моя, вся в бабушку свою, в Анжелику пошла. И от деда своего святого, батюшки нашего, тоже много чего взяла. Одно слово, прости меня господи, – княжна!

Она думала, что мы не слышали. А Люська потом маму свою расспрашивала, что это няня говорила. Юлия Витальевна только отмахнулась.

– Не обращайте внимание. Нянюшка уже не в себе. Все говорит что-то о какой-то Анжелике. Утверждает, что так звали папину мать. Но я-то знаю, что мать Александра Николаевича звали Матрена Николаевна.

Рябушинская замолчала. Лика растерянно смотрела на нее.

– И что? – с недоумением проговорила она. – Все это вы рассказали папе? И его это так заинтересовало?

– И это тоже, – усмехнулась Клавдия Ивановна. – Все началось с того, что Стас, твой папа, случайно забрел на выставку Романовых. Кажется, он ходил туда с твоей мамой. После этого, он стал сам не свой. Представь, он вообразил, что имеет некоторое отношение к династии Романовым.

Лика поперхнулась.

– Папа сошел с ума?

– Он так не считал, – совершенно серьезно проговорила Рябушинская. – Ты знаешь, кто такая Анжелика Ковальская?

Лика отрицательно покачала головой.

– Напрасно, – Клавдия Ивановна закурила. – Это выдающаяся русская балерина, первая, кто исполняла на сцене подряд 32 фуэте, – Рябушинская подняла палец. – И сейчас не каждая балерина способна на такое! У нее была не только замечательная техника, она еще обладала прекрасной артистичностью. Она необыкновенно чувствовала музыку. Казалось, музыка внутри нее. Между прочим, она танцевала в балетах Мариуса Петипа. Но не это главное. У нее был роман с самим Императором. Так вот! – Клавдия Ивановна взглянула на Лику долгим, изучающим взглядом. – Ты похожа на Анжелику Ковальскую, детка, как две капли воды.

Рябушинская медленно поднялась и прошла в комнату. Вскоре она вернулась с альбомом фотографий. Денис и Лика переглянулись.

– Денис, – обратилась к нему хозяйка, – найдите в Интернете фотографию Анжелики Ковальской. Сейчас можно все очень быстро найти.

Денис забил в Яндекс нужную информацию, и через минуту они с Ликой склонились над экраном смортфона. Лика озадаченно рассматривала красивую, молодую женщину в шляпке с розами. Женщина улыбалась. Эта была необыкновенная улыбка, волшебная! Безукоризненный овал лица открывали, поднятые наверх волосы. Что-то знакомое промелькнуло в этом красивом лице. Брови, и кажется разрез глаз. Определенно, Лика раньше видела это лицо. Хотя никогда не интересовалась Анжеликой Ковальской, никогда ничего о ней не слышала и точно не видела ее фотографию.

– Ни хрена, себе! – пробормотал ошарашенный Денис, переводя взгляд с экрана смортфона на Лику. – Да она похожа на тебя, как две капли воды, только волосы немного темнее!

– Не забывайте, что фотография черно-белая и это первые фотографии. Они еще не были настолько совершенны, – Рябушинская распахнула альбом фотографий. – Посмотрите, как Люся похожа на Анжелику. Кстати, это именно она выбрала для тебя имя, Лика. Она сказала, что клятвенно обещала отцу назвать так свою дочку. Но дочки у нее не было, и она так назвала свою внучку.

На фотографии бабушка Лики была примерно в возрасте двадцати лет. И Лика действительно похожа на бабушку, но как не странно, на Анжелику Ковальскую похожа гораздо больше.

Денис листал на экране смартфона другие фотографии Анжелики Ковальской. Сходство с Ликой было несомненное.

– Вы хотите сказать, что бабушка Лики.., – он запнулся.

Клавдия Ивановна утвердительно кивнула.

– Стас утверждал, что отец Люси был сыном Ковальской, – Рябушинская усмехнулось. – Но прикол в том, кто отец Александра Николаевича Ковалева – Ликиного прадеда?

– И кто же? – поинтересовался Денис и неторопливо закурил.

– Стас считал, что отец его деда – сам Император, – неожиданно выдала Рябушинская.

Чашка с кофе выпала из рук Лика, грохнулась на пол, но не разбилась.

– Этого не может быть! – прохрипела Лика. – Папа, наверное, просто сошел с ума. Все красивые женщины похожи друг на друга. Поэтому и я немного, совсем немного похожа на эту Анжелику. Потом мой прадед был Ковалев, не Ковалький.

– Ничего удивительного, – подал голос Денис. – Если предположить, что твой папа прав, и Ковалев внебрачный сын Императора, Ковальская вряд ли могла себе позволить самой воспитывать мальчика. Скорее всего, ребенка отдали на воспитание в другую семью и дали ему фамилию созвучную с материнской – Ковалев.

Лика уже пришла в себя и покачала головой.

– Эта история просто притянута за уши, – с сомнением проговорила она. – Папа, очевидно, обезумел, а вы идете у него на поводу. Бабушка никогда ничего подобного не рассказывала. И если бы она была в курсе этой истории, она обязательно, что-нибудь бы да сказала. Значит, ее отец никогда ничего подобного ей тоже не говорил.

Рябушинская нахмурилась.

– Лика, не забывай, какое было страшное время. Отец Люси генерал, крупный военачальник. Признаться, что он внебрачный сын последнего Романова – для него было смерти подобно! Александр Николаевич родился в 1894 году. Именно в этом году состоялась помолвка Императора со своей будущей женой. Кроме того, в этот год он вступил на престол. А до этого у него был роман с Ковальской. Они были любовниками. Кстати, об этом знали многие. Он даже купил Анжелике особняк, чтобы они могли беспрепятственно там встречаться. Я уверена, что няня Настя рассказала твоему прадеду тайну его рождения.