ПРОЛОГ
Станислав Огнев быстро шел по старым улочкам города, в котором когда-то юная Джульетта без сожаления рассталась с жизнью ради любимого, и Шекспир воспел эту любовь в своей "самой печальной повести на свете". Русские очень романтичны и сентиментальны, попадая в Верону, они сразу пропитываются духом этого города и, кажется, что совсем рядом пылкий юноша изливает свою любовь в стихах, и ему отвечают взаимностью. Здесь можно помечтать о большой любви, вдыхая полной грудью «любовный дух». Но Огнев, напрочь лишенный сентиментальности, думал сейчас только о том, как бы выбраться из лабиринтов города. Людмила, его любимая жена, со смехом уверяла, что у него «географический кретинизм». В чем отчасти он был с ней согласен. С первого раза Станислав Александрович Огнев – талантливый инженер, изобретатель, никогда не мог найти нужную ему улицу или дом. А уж попав в незнакомый город или страну, и подавно! В Вероне действительно очень легко заблудиться, особенно если ты здесь первый раз. Но поплутав немного, ты обязательно попадешь в старый центр города. Потому что, согласно архитектурно-градостроительного плана, все улицы Вероны обязательно заканчиваются на центральной городской площади – Пьяцца-Бра. Именно там у Огнева, в шесть часов вечера и назначена встреча. Но стрелки часов неумолимо приближаются к шести, а он еще никак не может выбраться из лабиринта старых улиц. Сегодня он, наконец, поставит точку в тайне своей матери. Эта тайна почти раскрыта, и тот, с кем он должен встретиться, хочет распахнуть для него родственные объятия. Эта тайна почти сто лет витала над его семьей. Его дед никогда не знал, кто его мать и отец. И если бы он, Ковалев Александр Николаевич – командир Красной армии, узнал об этом, наверняка бы, перевернулся в гробу. Станислав потратил не один год, чтобы раскрыть эту тайну. Это не укладывается в голове! Оказывается, он – Огнев Станислав Александрович является прямым потомком…Это даже произнести невозможно! Огнев хмыкнул. Он представил широко раскрытые глаза его Людмилы. Ей он тоже пока ничего не говорил. Теперь он все ей расскажет и, конечно же, своей любимой дочке Анжелике – самой прекрасной девочке на свете! Ничего удивительного, ведь его дочка… Огнев не успел больше ничего додумать. Он упал лицом вниз в лабиринте старых улиц Вероны. В его спине, на уровне сердца, торчала рукоятка ножа.
А на площади – Пьяцца-Бра прохаживался пожилой мужчина, с беспокойством поглядывая на часы. Он кого-то с нетерпением ждал. Но тот, кого он ждал, сейчас лежал в луже собственной крови, в тупике старой улочки города…
Год спустя
День не задался с самого утра. Сначала Лика вспомнила, что вчера забыла погладить белую блузку, которую собиралась надеть на предстоящий экзамен. Времени на сборы было в обрез. Лика лихорадочно металась по комнате, пыталась сразу сделать несколько дел: погладить блузку, накрасить ресницы и успеть допить чашечку кофе. В результате, она не только поставила на блузке кофейное пятно, но и умудрилась прожечь ее, безвозвратно уничтожив свою любимую вещь. Пришлось срочно искать ей замену. На все это ушло немало времени. И на экзамен Лика, конечно же, опоздала. Доцент Севастьянов Александр Сергеевич, противный, лысый, пятидесятилетний бонвиван бросил на Лику насмешливый взгляд и трагично закатил глаза.
– Огнева, – вкрадчиво проговорил он, – вы даже на экзамен умудряетесь опаздывать. Наверное, все время тратите на свою красивую внешность? Учтите, девушка должна поражать мужчин не только своей красотой, но желательно еще и умом. Вот сейчас мы и посмотрим, как вы справитесь с этим нелегким делом. Берите билет и готовьтесь.
Материал Лика знала, но по непонятным причинам этот последний экзамен, по которому она рассчитывала получить положительную оценку, практически завалила. Севастьянов вцепился в нее бульдожьей хваткой. На каждый ее правильный ответ он задавал ей по пять дополнительных вопросов. Причем эти вопросы не всегда соответствовали билету. Наконец, Севастьянов откинулся в кресле и с торжеством уставился на Лику.
– Три, Огнева, с большой натяжкой три! – с гаденькой улыбочкой сообщил он. – Вот, что значат ваши опоздания. А ведь на протяжении всего семестра вы учились вполне прилично. Что случилось? Готовиться нужно лучше, Огнева, а не перед зеркалом сидеть! Больше тройки вы не заслуживаете. Хотя, – Севастьянов задумался, – вы ведь потеряете стипендию. Жаль! Я, конечно, могу пойти вам навстречу. Но вам придется прийти еще один раз. Согласны?
Лика с готовностью кивнула. Лишаться стипендии нет никакого желания. Кроме того, у Лики в зачетке за четыре года нет ни одной тройки, да и четверок по пальцам сосчитать. Если сейчас Севастьянов влепит трояк, красного диплома ей не видать, как своих ушей.
– Отлично! – ухмыльнулся Севастьянов, сканируя ее с ног до головы. – Приходите вот по этому адресу, – он быстро написал адрес на листочке бумаги и протянул его Лике. – В шесть часов вечера, а сейчас можете быть свободны.
Лика вышла из аудитории, с недоумением рассматривая листочек, который ей дал Севастьянов. Офигеть! Конечно же, Лика не совсем была «дунька», прекрасно понимала, что это приглашение на вечернее свидание. Но все-таки не могла поверить, что Александр Сергеевич, уважаемый доцент МГУ, пригласил ее к себе домой, именно в том самом смысле слова, то есть для любовных утех. Может быть, действительно у него сейчас нет времени, и он хочет просто принять у нее экзамен дома?
– Бред! – отмахнулась Лика. – Мог бы прямо сейчас дать мне другой билет. Да и в университете упорно ходят слухи, что Севастьянов иногда «принимает экзамен» на дому. Значит, это не только слухи?! Чего делать-то? – Лика задумалась. – Плюнуть на трояк и проститься с красным дипломом? Или попробовать все-таки еще раз сдать экзамен? А почему бы и нет? Ну, не будет же он меня насиловать, если вдруг на самом деле начнет приставать? Я думаю, нет! Не самоубийца же он! Поеду, – приняла, наконец, решение Лика. – Может быть, действительно, удастся сдать экзамен. А если что-то такое начнет только намечаться, я просто встану и уйду.
Но не всегда получается, так как хочется! Наверное, наши желания и желания Вселенной не всегда совпадают! А может быть, дело вовсе и не во Вселенной, а просто госпожа удача повернулась сегодня к Лике спиной? Доцент Севастьянов, уважаемый тезка Александра Сергеевича Пушкина, набросился на Лику прямо в прихожей, едва она успела войти. Прижал к стене, бессовестно задрал ей юбку на опасную высоту и тяжело дыша начал расстегивать ее блузку. Сначала Лика растерялась, но очень быстро пришла в себя и заранее готовая к военным действиям, со всей силой двинула ему коленом в пах. Севастьянов охнул и согнулся вдвое. Лика рванула к входной двери, немного запуталась с замком, но успешно открыла его и вылетела на лестничную площадку. Не дожидаясь лифта, Лика на одном дыхании сбежала вниз и выскочила из подъезда. Уже на троллейбусной остановке она села на скамейку и перевела дух. Сердце колотилось, как бешенное. Лика облизнула пересохшие губы и глубоко вдохнула свежий, холодный воздух.
– Ну и гад же этот Севастьянов! – с ненавистью подумала она. – Урод! Так бы и убила его. Хорошо, что я вовремя сообразила «заехать» ему в одно место, не то худо бы было! Теперь понятно, что по философии у Лике в дипломе будет стоять трояк. Да, и ладно!
Неожиданно небо потемнело. Еще час назад светило солнце, а сейчас небо заволокли тучи. Казалось, мрак залил небосвод и опустился на город. Крупные капли дождя забарабанили по крыше троллейбусной остановки. Через пять минут дождь хлынул, как из ведра. Троллейбусная остановка оказалась единственным, жалким укрытием. Косой дождь заливал ее со всех сторон. И вот на этот маленький островок набилось столько народу, что Лика и справа и слева чувствовала чье-то плечо.
– Народ стоил «плечом к плечу». Долго я так не выдержу! – тоскливо подумала Лика и посмотрела на дорогу. Решение пришло само самой. Она выскочила из-под спасительного укрытия, мгновенно промокнув насквозь, подбежала ближе к дороге и махнула рукой первой, проезжающей мимо машине. Скрипнули тормоза, серебристый Лэнд Крузер остановился. Дверь распахнулась, и Лика стуча зубами от холода, проворно прыгнула на переднее сидение. Марку машины Лика, конечно же, рассмотрела, а водителя – нет, попав в тепло разомлела, и на мгновение закрыла глаза.
