Молодой человек попятился, не отводя взгляд от окна, пока не упёрся во что-то спиной. Резко развернувшись, он громко вскрикнул. У входа в комнату, прямо перед ним, стояла старуха и молча смотрела исподлобья.

– Чего ночами шляешься? – резко спросила она.

– Я попить встал, а там за окном, – начал он.

– Что там? – прервала его старуха.

– Нет, ничего, – замялся парень. – Почудилось. Я пойду.

Сергей лёг в кровать. Его сердце бешено колотилось, на лбу выступил холодный пот. Перед глазами стоял образ старухи с неестественно вывернутой шеей. Только под утро парень провалился в тревожное забытьё.

Максим проснулся раньше друга. Решив его не будить, он вышел из комнаты. В зале за столом сидела бабка Анисья и пила чай.

– Бабушка, пока Сергей спит, я пойду по окрестностям пройдусь. Может, телефон где ловить будет.

Старуха ничего не ответила.

Выйдя из дома, молодой человек шёл вдоль улицы. Стояло раннее осеннее утро. Прохладный воздух приятно освежал. Лёгкий ветерок был не по-осеннему тёплым. Радовало уже то, что дождь прекратил моросить.

Медленно шагая, Максим рассматривал сохранившиеся дома. И сам не заметил, как оказался на конце улицы. Чуть дальше снова простирался лес. Макс достал из кармана телефон – сети не было. Он уже решил идти обратно, как вдруг у леса заметил какое-то движение. Присмотревшись, увидел молодого человека. Незнакомец махал ему рукой, подзывая к себе. Не раздумывая, Макс направился к нему.

Приветливое лицо парня располагало. У Макса мелькнула мысль, что где-то он его уже видел, ну или кого-то очень похожего на него.

– Вам нужно срочно уходить из деревни, – без всяких вступлений произнёс незнакомец.

– Не понял? Почему, и кто вы? – спросил Максим.

Тот в ответ улыбнулся.

– Скажем так, я местный житель, – ответил он.

– Житель? – спросил Макс. – Только не пойму, где живёте – в деревне, кроме бабки Анисьи, точно больше никого нет.

– От неё-то вам и нужно бежать, и как можно быстрее. Возможно, у вас ещё есть время и возможность уйти без помощи.

– Что значит возможно, не понимаю! Нас никто не держит. Сегодня ближе к обеду мы уйдём. Я просто жду, когда проснётся мой друг, и тронемся в путь.

– Ты не понимаешь, – продолжал парень. – И даже если расскажу, не поверишь. Пойдём. Повернувшись спиной к Максиму, он направился в сторону кладбища.

– Эй, постой, – только и успел крикнуть Макс. Спина незнакомца скрылась за деревьями. Любопытство взяло верх, и парень бросился догонять его.

Спустя какое-то время вдалеке замаячило уже знакомое кладбище.

Незнакомец меж тем не собирался на сам погост. Взяв чуть-чуть левее, он остановился и произнёс:

– Ты видишь остатки этой ограды? Когда-то ей было обнесено всё кладбище. Сейчас лишь в некоторых местах можно понять, где была кладбищенская земля, а где нет. Так вот смотри – эта палка стоит за оградой погоста. Человека, над чьей могилой поставили этот знак, нельзя было хоронить на освящённой земле.

Максим стоял и не понимал ровным счётом ничего.

– Почему ты говоришь про палку, ведь это остаток от креста.

– Нет, – ответил парень, – это именно палка, осиновый кол. А теперь подними табличку, что валяется рядом с ним.

Наклонившись, Максим послушно поднял проржавелую табличку. Год жизни разобрать было невозможно, год смерти был довоенным. Инициалы на табличке гласили: "Анисья Чернова".

– Ну и что это значит? – спросил Максим. – Похоронили какую-то женщину за оградой.

– А то и значит, что похороненная женщина – это бабка Анисья, у которой вы сегодня ночевали.

– Что ещё за шутки! Эта умерла, когда ещё война не началась, а старуха, приютившая нас, живее всех живых. Слепая только.

– Оттого и слепая, – произнёс незнакомец, – что перед смертью ей глаза выкололи, чтоб не видела, кто расправу над ней творить будет, да род тот не прокляла.

– Бред какой-то! – воскликнул Максим. – Городишь мне тут стоишь! Ты под наркотой чтоль? Откуда вообще взялся! – Максим начинал распаляться. Его и так бесило уже то, что они второй день не могут выбраться из этого проклятого леса, так он ещё и на кладбище это опять вернулся. Пока до дома старухи дойдёшь, опять стемнеет! И опять придется ночевать у неё! В груди Макса закипал гнев. Весь вид незнакомца теперь приводил его в бешенство. "Повёлся как дурак! – думал он. – Поплёлся в этот чёртов лес! Серёга наверняка уже проснулся, ждёт, а я тут время теряю". Руки Максима сжались в кулаки.

– А ты ударь, – вдруг произнёс незнакомец, смотря прямо в глаза.

И взбешённый Макс ударил наотмашь. Словно сквозь туманную дымку прошёл кулак, не встретив никакой преграды.

В ту же секунду, вскрикнув от неожиданности, он с ошалелыми глазами попятился назад. Незнакомец молча начал надвигаться на него.

Остановился Макс, когда понял, что спиной упёрся в толстый берёзовый ствол.

– А теперь внимательно слушай, – сказал незнакомец.

"Когда за месяц пропали две девочки, деревня стояла на ушах. Все попытки их найти были тщетными. И вдруг лесник увидел, как на поверхности топи плавает что-то яркое. Находкой оказался платок с головы одной из пропавших девочек.

Погоревали и затихли, списав всё на коварность болот. Когда спустя несколько месяцев пропали ещё два ребёнка, деревенские перепугались не на шутку. Были организованы отряды поиска. Первым делом прочёсывали районы болот. Ничего найдено не было. Родители стали бояться выпускать детей на улицу.

В один из дней я возвращался домой из соседней деревни, сильно припозднившись. И чтоб не взбаламутить всех дворовых собак, я решил пройти задами домов.

Там я её и заметил. Старуха несла за спиной огромный мешок. Было видно, что он тяжёлый. Я уже хотел окликнуть тётку Анисью с предложением подсобить, как вдруг увидел, что мешок зашевелился, и в ответ на это бабка рявкнула: "А ну сидеть тихо, а то живьём съем".

Я замер и, дождавшись, пока она скроется из виду, пробрался к ней в дом.

В избе была тишина и темнота. Я не знал, зачем здесь и что хочу найти. Но, видимо, кто-то сверху решил иначе. В какой-то момент я услышал шум. Он доносился из подпола. Найдя люк, ведущий вниз, я открыл его. Там внутри, в темноте подвала сидели две пропавшие девочки. Голодные, зарёванные, но живые. Увидев меня, они наперебой начали кричать, что бабка Анисья – это баба Яга, что она их закрыла здесь. Двух девочек старуха уже перетащила на кладбище и должна прийти за оставшимися двумя. Ведьма грозилась съесть их, чтобы продлить себе жизнь.

Разве мог я поступить иначе? И даже если перепуганные дети придумали про бабу Ягу, то я же сам видел, как она тащила в лес тяжёлый мешок.

Я помог девочкам выбраться из дома, а сам бросился в лес к кладбищу.

В старом склепе я заметил всполохи света. Подкравшись и заглянув внутрь, я остолбенел. Старуха разводила в центре костёр, что-то шептала, бросала в огонь. А в углу, прижавшись друг к другу, сидели маленькие девочки.

Я не знаю, что она хотела с ними делать. Только раздумывать я не стал и ворвался внутрь. Бросившись на старуху, я крикнул девчонкам, чтоб они убирались отсюда и бежали к дому.

Первые две девчонки, выбравшись из подпола ведьмы, побежали к родителям и рассказали им всё.

Те пошли по деревне и подняли народ. Всей толпой они направлялись к кладбищу. Да только всё одно мне было уже не помочь.

Потерявшая своих жертв Анисья словно озверела. Это уж потом я узнал, что это и не Анисья вовсе была к тому времени. Демон, к которому она обращалась, полностью завладел ей. Именно ему нужны были жертвы.

Самое страшное было в том, что тогда в склепе я стал жертвой для демона. Я не смог совладать с силой, вселившейся в неё. Произнеся заклинание, Анисья прокляла меня посмертно. С тех пор этот лес и кладбище – моя клетка. Не могу уйти отсюда никуда. А тогда я видел всё, что произошло в ту ночь. Разгневанные люди схватили ведьму. Она кричала, сыпала проклятиями, обещала, что вернётся. Тогда-то люди и решили сначала выколоть ей глаза, чтоб, если она и вернётся, то не знала, кто убьёт её телесную оболочку. Они сожгли её и зарыли за оградой кладбища, как и полагается ведьмам. Меня же схоронили на том конце погоста", – незнакомец пальцем указал направление.