Жрица умышленно сделала длительную паузу, словно хотела услышать возражение с чьей-либо стороны. Мудрецы, всепоглощающе слушавшие пророчицу, тут же переглянулись друг с другом и дружно, в знак согласия с нею, закивали головами.

– Пифия мудра! – звучно сказал Биант. – В ней обитает могучий человеческий дух и невидимая божественная сила. Она видит людей и вещи такими, какими они есть на самом деле. Высшую мудрость жрица являет всем. Являет правдиво, открыто, громогласно, честно, проникновенно отвечая на все человеческие вопросы. Никто из нас не слышал такого числа вопросов, как Селена. Причём вопросов самых разных – как умных, так и глупых, как явных, так и скрытых, как доброжелательных, так и коварных, как эллинских, так и варварских. Ей приходилось отвечать на самые невероятные, даже на совершенно чудовищные вопросы. Ни один из них не остался без ответа. Попробуй правдиво отозваться всем. Попробуй так откликнуться, чтобы вопрошавшие пилигримы остались довольны. Даже Солон и Эзоп сообща не смогли бы подобное сделать. Возможно все мы, вместе взятые, не нашли бы достойных истины ответов, а она их находит. Она по праву относится к числу мудрейших людей. Я восхищаюсь ею.

Эзоп хотел было воспротивиться сказанному Пифией и Биантом, дескать, что-то тут неладное происходит за этим столом. Седьмой мудрец тоже здесь – взгляните на меня. Я здесь олицетворяю простой народ, который составляет большую часть человечества. Я представляю тех, кто не умеет читать и не может писать. Таковых на нашей земле несчётное число. Но и среди них имеются мудрецы, ни в чём не уступающие иным мудрствующим. Другие же участники пира – цари, тираны, архонты, законодатели представляют самих себя или, как они полагают, свои государства. А я ведь сам по себе государство, я больше чем государство. Я сам себе закон, я больше чем закон. Других мудрецов мало кто знает, а меня и мои басни знает каждый эллин. И уж совсем непонятно, почему вдобавок ко всему сомнительному нам подсовывают женщину в качестве мудреца, что совершенно неуместно на пиру. На подлинном пиру, на пиру великих эллинских мудрецов – такого быть не должно. Ох, уж эти фокейцы. Однако ничего из того, что он надумал, сказать не успел. Жрица вовремя остановила его своим убийственным взглядом, не дав нежданному гостю даже открыть рот, и решительно продолжила держать звучное слово:

– Меж тем, любезные «киты» мудрости, политики и законов, на великий сбор явились еще два почитателя знания и любителя истины – Анахарсис и Эзоп, претендующие на вхождение в круг мудрецов. И, несмотря на то, что они не приглашены и что их мудрость многими не признаётся и даже осуждается, Аполлон не стал их отвергать, хотя бы по той причине, что чем больше мудрствующих людей, тем больше возможности постичь мудрость. К тому же Эзоп – искуситель слова и мысли. Без него пир был бы скучным и скудным. Впрочем, как показывает жизнь, величайшая мудрость вовсе не зависит от количества мудрствующих индивидов. Во всяком случае будем воспринимать Эзопа и Анахарсиса как тех, кто с нами. Ради великого события и значимого дела – стерплю даже Эзопа. Придётся и вам его терпеть, хотя, как мне кажется, вам уже многократно приходилось подобное делать.

Жрица на мгновение умолкла, задумалась, сосредоточилась, ещё раз обвела сидящих за столом мудрецов глубокомысленным взглядом, затем, прищурясь, внимательно посмотрела на солнце. Тут же светлая улыбка озарила её божественно-красивое лицо, и она, немедля, сильным голосом, с благоговением и любовью провозгласила:

– Внемлите же мне, мудрецы! Возвещаю о том, что наступило время равноденствия. Идет седьмой день весеннего месяца Бисиоса. Аполлон пришёл в мир. Он родился. Воспоём же ему Пеон!

И Пифия торжественным голосом возгласила гимн, посвящённый Аполлону. Затем, сделав непродолжительную паузу, возбуждённо сказала:

– Пир объявляю открытым!

– Мудрейшие мужи! Кто-то из вас давно изрек красиво-мудрую мысль: «Истина – в вине». Кто бы это ни был – он мудрый человек. Он точно знает, каковы подлинные пути поиска истины. Эта мысль очень глубока и близка мне. Да что там мне, она по нраву Аполлону и другим богам. У них пиры бывают часто, чаще, чем у людей. Я это знаю. Поэтому перед тем, как двинуться в длительный путь поиска значимого, совершенного, предлагаю каждому осушить чашу с божественным напитком. Он придаст нам силы, уверенность и смелость в решении той сложной задачи, которая стоит перед нами. Я искренне приветствую мужей, собравшихся за этим божественным столом. Желаю всем здоровья, благополучия, успехов и удачи. Пусть мудрые мысли всегда будут с вами. Да пребудет с нами Истина! Так выпьем же за это!

После сих слов Селена с глубоким наслаждением испила чашу вина до дна. Подобное же сделали и все сидящие за столом. Вино имело удивительный вкус и мощную силу воздействия на разум и чувства. Дельфийские храмовые виноделы знали в нём толк; им были ведомы многие секреты его приготовления. К тому же в вино добавлялись особые настойки из трав, которые умиротворяли пьющих. Через несколько мгновений все сидевшие за столом расслабились, раскрепостились, подобрели. Анахарсис сказал что-то вроде того, что «хорошо здесь как». Эзоп тут же добавил, что если принять по второй чаше, то станет ещё лучше. Пифия, видя, что скованность у гостей прошла, а настроение явно улучшилось, повела такую речь:

– О, мудрые мужи! Истина хоть и в вине, но она ценнее, дороже и значимее любого вина. Нет ничего важнее истины, являющейся золотом человеческих отношений и показателем любви и уважения к богам. Боги любят и почитают истину, ибо они сами есть истина, высшая истина, истина в своей первозданности. Не мне вам говорить о том, что истина не лежит на поверхности, что она всегда дальше и всегда глубже, нежели может кому-то показаться на первый взгляд. Её поиск – это большой, чрезвычайно сложный, но всегда благородный человеческий труд. Сегодня и завтра, о, мужи, мы будем трудиться. Нам предстоит нелёгкий поиск того, ради чего мы здесь собрались.

Она сделала паузу и внимательнейшим взглядом обвела всех сидящих за столом, будто пыталась понять, готовы ли присутствующие здесь к чему-то очень сложному. Те молчали и напряжённо всматривались в неё, ожидая чего-то божественно важного. Жрица продолжила уверенно говорить:

– Полагаю всем вам известно, что эллинский народ вот уже много лет подвергается тяжелым испытаниям. Люди умирают тысячами. Тысячами они убивают друг друга. Человеческий род на грани всеобщего сошествия в Аид. Могут наступить его последние времена. Лучшие эллинские умы должны помочь бедствующей Элладе. Вы должны помочь излечиться людям.

– Почему этого не сделают боги, ведь они всесильны!? – воскликнул Эзоп.

Пифия строго посмотрела на него и твёрдо ответила:

– Изменить людей могут только сами люди. Ибо пороки их столь глубоки, что боги отказываются от всякого вмешательства в земную жизнь! Но они моими устами дали совет – обратиться к мудрейшим мужам… – Сивилла на мгновение остановилась, бросила молниеносный взгляд на Эзопа и Анахарсиса и кратко добавила. – Эллады.

– Но мы не лекари! – одновременно воскликнули Питтак и Клео бул.

– Лечить надобно не тело, но душу и разум. Телесная боль ничто в сравнении с душевной болью и умственным недугом. А кто лечит душу и разум, если не мудрец? Тем более, множество мудрецов.

– И что же мы должны делать? – тихо спросил Солон.

– Относительно тебя, афинянин, скажу – ты уже многое сделал. Если б и другие трудились подобно тебе, то человеческих болезней и пороков было бы несравненно меньше.

– И всё же? – настаивал Солон.

– Боги мудры, но и люди должны ответить взаимной мудростью.

– Говори яснее, пророчица, а то сказанное тобою окутано мраком. Даже нам не понятен смысл твоих слов, – слегка возмутился Биант.

– Или пускай жрецы, стоящие рядом с тобой, доводят до нас смысл тобою изречённого слова, – поддержал его Фалес.

Пифия опустила голову, затем подняла её высоко вверх, сосредоточилась, погрузилась в забытье, закрыла глаза и пробыла в таком состоянии довольно долго. Мудрецы выжидательно и терпеливо смотрели на неё и молчали. Только Эзоп ёрзал туда-сюда в кресле и всем своим видом давал знать, что здесь не место для сна.