Мишка копчиком почувствовал, что действительно сразу.

— А почему тогда Вы… Ты после всего… э…

— Потому что дурак, Миш, — ответил Керчинский на незаданный вопрос, — у меня раньше с парнями ничего серьезного не было. Так, разовые встречи и до свидания. Меня как-то и не интересовал особо никто. Только секс. Я не рассматривал мужчину как своего партнера. А тут ты… Я впервые такое почувствовал. А ты такой молодой, такой красивый мальчик. Ласковый. Открытый. Мне даже как-то не по себе стало оттого, что я начал к тебе испытывать. И трусливо сбежал. А потом твое заявление, признание… Прости меня, малыш. Простишь? Примешь обратно трусливого мудака?

А Мишка уже простил. Как говорится, любовь зла и парнокопытные этим бессовестно пользуются! Он так сильно любил этого мужчину, что простил бы ему все.

Стоял, слушал и не верил. Глотал слезы счастья.

Всхлипнул. Руслан тут же засуетился, развернул блондина к себе, принялся сцеловывать соленые капли с лица, бормоча что-то несвязное.

— Мой мальчишка. Мой светлый мальчик. Мишка, люблю тебя…

Светлый мальчик плыл, несмело целовал в ответ, цепляясь руками за широкую спину и млея от свалившегося счастья.

О том, что смс предназначалась другому человеку, он благоразумно промолчал.

***

Переступко как раз сверял последние расчеты, раскидав бумаги на столе, и шарил сосредоточенным взглядом по монитору, когда Анечка Комарова влетела в кабинет, отсвечивая белозубой улыбкой.

— Слыхали последнюю новость? — защебетала девушка, умащиваясь за столом, — у нашего генерального кажись зазноба появилась. Девчонки из продаж говорят, расцвел мужик, не лютует больше. Интересно, какая она, эта краля, что смогла заграбастать себе такого мужичка?

Мишка с удвоенной силой принялся шелестеть листами, изображая бурную деятельность.

Только Галочка Дымова тихо посмеивалась, глядя, как краля нервно дергает кадыком, оглаживая пробивающуюся щетину.