ПРОЛОГ.
…Сначала было огромное и черное, – с маленькими и яркими,очень далекими огоньками.Много-много огоньков…А меня мало…Это потому,что холодно…Надо зарыться,спрятаться поглубже в белое и пушистое,– тоже очень холодное,– но это – только сверху:внутри будет тепло…должно быть тепло.Так делают все,кто упал…Все – это кто?Это-я?Что такое"упал"?..Зачем все такое чужое и бескрайнее?И холодное?..А я горячий…очень горячий.Теперь не надо никуда зарываться…Спать…Что такое “спать”? Ничего не помнить? А я и так ничего не помню.Кто упал,тот ничего не помнит.Это-закон…
…Теперь я знаю,что такое смерть…Смерть – это серый дом на краю оврага,похожего на обрыв…На обрыв сердца…”Сердце оборвалось”,– так здесь любят говорить..Отсюда некуда идти.За оврагом ничего нет,– только холодный колючий воздух,состоящий из запаха гари и монотонного стука невидимых колес.Правда,один несчастный мне сказал,что там "целый мир",но я ему не поверил.Этот мир не для нас.Для нас- зеленые демоны с длинными иглами,горькими пилюлями и приклеенными улыбками.Демоны считают,будто я ничего не помню,а мне говорят,что я болен,– тяжко болен,и болезнь моя на их тайном наречии называется "ретроградная амнезия".Зачем они меня обманывают?Почему не могут сказать,что все,кто здесь находятся,давно мертвы?
Впрочем,чему тут удивляться?Демоны ведь никогда не говорят правды.(Откуда я это знаю?)А еще они любят рассказывать,как меня нашли пять лет тому назад голым,– зимой,посреди бескрайней тундры,и вокруг не было ничьих следов,хотя "снег не падал уж с неделю как".
Когда я пришел в себя,мне пытались задавать разные вопросы,но очень быстро поняли,что ответов не будет.
И отправили в"серый дом".Сказали,что будут лечить.Чего только со мной не делали!Обливали холодной водой,больно кололи в спину и ниже,сдавливали голову тисками,а сколько горьких пилюль я проглотил,– того и не счесть!Видно,зеленым демонам очень хотелось узнать,что такое быть живым.Они ведь тоже ничего не помнили…А внутри меня дремал свет,и я боялся его будить.Вдруг ничего не получится?Ведь втайне я все же надеялся вернуться туда,где был жив.
И я ждал.Бродил по узким коридорам с высокими потолками и коричневыми стенами,выходил во двор,когда позволяли…Сверху все время падала какая-то мокрая и холодная гадость,– иногда это была просто вода.Вверх я старался не смотреть.Вверху была непоправимая бесконечность.Она меня пугала.И еще меня пугало странное сооружение с прозрачными стенами,стоявшее особняком на дальней стороне двора,огороженного высоким каменным забором.Там было что-то зеленое,но не такое,как одежда у демонов,а красивое-красивое:оно резало глаза и заставляло сердце биться чаще.Ходить туда не запрещалось,но я не торопился:меня словно что-то удерживало.Я еще был слаб.И я ждал.
И вот однажды один из младших демонов,с выбивавшимися из-под зеленой шапочки светлыми кудрявыми локонами,дал мне ведро и швабру и кивком указал на прозрачную постройку,легонько ткнув кулаком в спину.Я сразу понял,что от меня требовалось,но на всякий случай уставился на демона туманным невидящим взглядом,пока не удостоился более чувствительного тычка и голосового сопровождения вышеозначенного действия.Подхватив "инвентарь",я нарочито уныло поплелся к постройке,хотя сердце в груди бешено и радостно колотилось, будто в предвкушении чуда.
На двери было что-то написано.Читать я не умел,но догадался,что это-слово"Оранжерея":его часто произносили демоны.Говорить на местном наречии я тоже не мог,но смысл каким-то неведомым образом понимал.Через сердце,что-ли.
Впрочем,была у меня некая уверенность,что при необходимости кое-как я изъясниться бы смог.Пока же предпочитал помалкивать, – в крайних случаях – мычать.
И вот я с трепетом толкаю хрупкую прозрачную дверь и попадаю в удивительный и прекрасный мир,не имеющий ничего общего с тем,серым и унылым,оставленным за порогом.Потрясенный таким резким переходом,я вдруг ясно осознал,что со мною произошло…Это – не смерть.Это – полет вниз.Падение.И поэтому я ничего не помню.Тот,кто упал,– ничего не помнит.Это – закон.Но я его нарушу.Я вспомню…
Глава 1-ая.
Марта была самым красивым и изысканным созданием в моем флор-боксе. Никто из нас – маленьких,серых пестиков и тычинок – не сомневался,что она,когда войдет в полные восемнадцать астро-оборотов,станет хозяйкой собственной Радужной Сферы – гигантского пузыря,парящего над городом и переливающегося всеми цветами Счастья.Её вырастили не как всех – в обычных лабораторных пробирках,а внутри одного из пятидесяти Алых Бутонов,вздымавшихся на высоченных,изумрудного цвета,столбах-стеблях в самом центре столицы Флористана Аромы – Площади Согласия с Мировой Гармонией.
Каждый гражданин государства,вошедший в пору созревания,обязан был орошать своею кровью Алые Бутоны хотя бы раз за оборот Флористана вокруг Астры.Бутоны являлись достоянием нации,и Существа,выращенные в них,тоже были достойны самого лучшего.Только небожительница из Алого Бутона могла стать хозяйкой Радужного Пузыря.
Вот такой была Марта.О её возможном появлении в нашем флор-боксе наставник Гиацинт предупредил заранее,и радости не было предела. Всего однажды за долгих десять астро-оборотов на землю спускается Цветочная фея,достигшая возраста Просвещения.Все тепличные школы,все их флор-боксы с руководителями и подопечными – пестиками и тычинками – вступают в Романтическое соревнование за право иметь на своих грядах юную небожительницу.
Не осталась в стороне и наша теплошкола имени Галатеи и Пигмалиона,особенно третья гряда,состоявшая из четырех "параллельных" флор-боксов -"Астры","Бегонии","Василька"и,наконец,"Гиацинта", в котором я и просвещался. Совпадение имени наставника с названием вверенного ему "подразделения"было случайным,что не мешало многим из нас беззлобно подшучивать над этим.
Пестикам и тычинкам до вступления в совершеннооборотие имен не полагалось.Зато у каждого был свой запах и собственный волновой приемник-излучатель,вживленный под кожу на голове.А у Гиацинта,как у всех его коллег,на груди всегда висела коробочка с двумя рядами пахучих кнопочек – по пятнадцати в каждом.Собираясь кого-либо вызвать к черной доске,наставник сначала принюхивался,а потом жал соответствующую кнопку.В голове пестика или тычинки раздавался звон колокольчика, и становилось сразу понятно,кому идти отвечать урок.А в бокс-журнал наставник вклеил тридцать полосок ткани:каждая имела свой запах.Чтобы аромат не выветривался,Гиацинт периодически обновлял журнал,собирая потные майки после занятий физкультурой.
Когда стало с точностью известно о включении нашей теплошколы в список участников Романтического соревнования "за право произрастать в тени Цветочной феи",наставник-просветитель обратился к нам с торжественной речью: "Мои дорогие пестики и тычинки,все вы знаете ,что мы живем в эпоху Цветущего Романтизма,– самую счастливую за время существования Флористана…"
Это мы знали.На занятиях по Предыстории Гиацинт много рассказывал о временах,когда разумные обитатели планеты,называвшие себя "людьми",убивали и ели своих богов.От этого они часто болели и быстро умирали.И ещё они не были едины:делили себя на "своих" и "чужих",которых тоже надо было убивать.Но "чужих" с каждым оборотом Флористана становилось всё больше,а орудия уничтожения – всё совершеннее.В конце концов,предысторические ученые изобрели такую бомбу,которая продолжала убивать даже после взрыва. Все живое на, некогда цветущей,планете погибло.Уцелела только небольшая горстка людей,спрятавшихся глубоко под землей.То были самые умные ученые – Великие Неизвестные – десять мужчин и две женщины.
С тех пор соотношение это в нашем обществе неизменно.В каждом флор-боксе любой тепличной школы – двадцать пять тычинок и пять пестиков.Та же пропорция установлена для всех производственных соцветий.
