Их ресторан закрылся через полгода. И слава богам! Иначе Женя остановилась бы в развитии. Ее устраивали работа, квартира, которую она делила с двумя друзьями, и образ жизни: размеренный, даже скучный. Получалось, что она уехала из Казахстана, чтобы жить примерно так же, как там, только в иной географической точке. Опять много людей в одном помещении, но это уже не кровные родственники, а те, с кем судьба свела, труд на чье-то благо, в свободное время чтение книг и просмотр любимых фильмов. Да, есть бонус – это климат. Тот, который ей по нраву. Но не для того Женя уезжала, чтобы наслаждаться одним лишь дождем. Она хотела найти себя, но пока не получалось. Духи предков в этом не помогали.
Когда ресторан закрылся, ее друзья нашли работу в той же сфере общепита. Один так и работал официантом, второй стал барменом, окончив курсы. А Женя решила взять паузу, чтобы оглянуться вокруг. На первое время деньги были, и она дала себе возможность выдохнуть. Три месяца ничего не делать, просто жить. Как раз наступило лето. Дождливое, как она любила. Другие прятались от осадков, не выходили без надобности из дома. А Женя, напротив, гуляла с удовольствием. Особенно любила сидеть у водоемов. Носила с собой зонт и надувную подушку. Ее на лавку, его – над головой. Тебе сухо, хорошо. Капли барабанят по крыше из нейлона. Ты чувствуешь запах свежести и мокрой земли, не пустынной, безжизненной, а темной, плодородной, в нее плюнь семечко – прорастет. А перед глазами гладь реки. И вода в ней подвижная, дерзкая, по ней так и хочется скользить…
Именно эта мысль подтолкнула Женю к действиям. Из-за дурацкой погоды речные прогулки спросом не пользовались, и на билеты объявили скидки. Из кассы доносились объявления о поездке по триста рублей, тогда как обычно билет стоил пятьсот. И Женя решила прокатиться. Заскользить по дерзкой водной глади. Кораблик отправлялся через пять минут. Она вскочила на борт последней. И, едва ступив на палубу, поняла – вот ОНО! Что именно, не ясно. Но стало вдруг так расслабленно-хорошо, будто она снова оказалась в утробе матери. Дед говорил, что в такие моменты нужно замирать и вслушиваться не только в себя, но и во вселенную. И будет знак. Женя сделала так, как велел Айдман. Меньше чем через минуту до ее уха донесся звук гудка. Это теплоход, отчаливая, подавал сигнал.
«Я хочу стать рулевым матросом на речном судне! – пронеслось в голове Жени. – Нести утреннюю и ночную вахту. Стоять у штурвала в те минуты, когда зарождается день, а солнце сонно, лениво выбирается из-за горизонта, и наслаждаться тихими послезакатными часами…»
Прогулка на кораблике длилась два часа. И все это время Женя представляла свое будущее. И оно ей нравилось. Трудности, как всегда, не пугали. Те сложности, с которыми она столкнулась при поступлении в речное училище, а по-новому – колледж при Академии водного транспорта, были ожидаемы. Она думала, что станет единственной девочкой на курсе, но нет. Их было трое, и Женя оказалась отстающей. Две другие девушки выросли в семьях судоводителей. Считай, продолжали династию. Обе половину жизни провели на воде. И за штурвалом стояли, пусть и под отцовским присмотром. И только Женя была так далека от речного пароходства, что ее дразнили Учкудуком. Кличку дал препод. Вспомнил песню из своей молодости в исполнении группы «Ялла» и проассоциировал Женю с пустыней. Думал, она не сможет адаптироваться. По учебе подтянется, это не так сложно. Но когда летом практика начнется, не впишется в реалии. Речные круизы весьма специфичны и разочаровывают не только туристов, но и обслуживающий персонал. В них, безусловно, есть романтика, но она меркнет на фоне бытовых трудностей. Сокурсниц Жени на практику взяли отцы на свои суда. А она с пацанами отправилась куда послали. Жила в трюме рядом с машинным отделением. В жаре, духоте. За штурвал вставала на несколько минут, в остальное время драила палубу наравне с парнями, разгружала продукты. Если кухня не успевала, чистила картошку и соскребала нагар с чанов. Терпела домогательства матросов и снисходительное отношение командного состава.
Как это ни странно, только она из всего женского состава окончила колледж. Одна из ее однокурсниц перевелась в институт, чтобы стать мореходом, вторая во время первой практики познакомилась с хорошим парнем и вышла за него замуж.
Получив свои корочки, Женя устроилась на судно, носящее имя «Витязь». Ходило оно только до Костромы, и это Женю не устраивало. Хотелось отправиться в дальнее плавание. Но она решила отработать навигацию, чтобы набраться опыта.
На следующий год ее взяли на трехпалубник, ходящий до Астрахани. Шикарное судно, куда даже горничной устроиться – большая удача. Женя же получила место кухонного работника, но с перспективой занять место рулевого. Тот, кого она могла бы заменить, был запойным и держался на своем месте только из-за того, что был женат на дочке старпома.
В ту навигацию она постояла за штурвалом пару раз. Подменяла пьяницу. Но остальное время проводила на кухне. Ее, хорошенькую, стройную, энергичную, хотели перевести в зал, но снова становиться официанткой Женя не собиралась. Опять засосет. А еще она многому училась у шеф-повара Аббаса. Огромный волосатый азербайджанец, он ассоциировался с шашлыком и люля. Его легко можно было представить рядом с мангалом, но никак не колдующим над воздушным десертом. Но Аббас мог приготовить любое блюдо. Ему одинаково хорошо давались и сытные супы из дешевых продуктов для команды, и изысканные закуски на зубок, что подавались на фуршетах туристам из люксов. Все блюда, приготовленные Аббасом, были коронными. Он как будто чувствовал продукты. И сочетал несочетаемое так, что получалась гармония вкуса. Ни разу он не переварил, не пересолил. А если кто-то из подчиненных поваров допускал такое, гнал с кухни. А испорченное блюдо не подавал. Стыдился. «Ты лучше голодай, чем что попало есть!» – орал он на тех, кто был недоволен тем, что комплексный обед состоит не из трех блюд, как положено, а лишь из двух.
Аббаса все считали чокнутым. В том числе начальство. А держали потому, что он такие банкеты для руководства пароходства устраивал, что все пищали от восторга. Женя проработала с ним пять месяцев и за все это время не услышала в свой адрес ни одного доброго слова. Однако осенью, когда закончилась навигация, именно Аббас предложил ей поработать с ним. Он решил открыть ресторан авторской кухни, нужны были помощники. Женя согласилась ассистировать Аббасу. Все равно до мая работы не будет. Не знала она тогда, что больше не вернется на теплоход. Нашла себя не на реке, а на кухне…
– Госпожа Сабирова, вы слышите меня? – донеслось до нее.
– Да, да, – поспешно откликнулась Женя и оторвала взгляд от окна, за которым шел завороживший ее дождь. – Вы сказали, что хозяйка скоро будет. – Она развернулась лицом к красивому дворецкому средних лет.
– Через десять минут. Я могу еще вам чем-нибудь помочь?
– Пришлите уборщицу в кухню, пожалуйста. Там уже идет заготовка продуктов, и мусорные ведра почти полны.
Он кивнул и удалился. А Женя уселась во главе длинного стола, за которым будет проходить ужин. Его уже накрыли скатертью, но пока не сервировали. Интересно, какой будет посуда? Думалось, что под стать окружающей обстановке: массивной, дорогой, с позолотой. В общем, замковой. Пища, которую Женя приготовит, ей не соответствует. Она требует легкости в подаче. Чисто-белых тарелок, изящных серебряных вилок, прозрачного стекла бокалов. Блюда, заказанные госпожой Могилевой, созданы для открытых террас, пронизанных солнцем, верхних палуб яхт, шатров из трепещущего на ветру шелка. А эта мрачная зала с камином, в котором можно зажарить целого быка, уставленная массивной дубовой мебелью и старинными доспехами, так и требует мяса с кровью, дичи, запеченных целиком овощей, крепкого вина в кованых чарках. Женя могла приготовить и это. Она была поваром-универсалом. Но заказчица пожелала белой рыбы, кальмаров, гребешков и морских ежей. А еще фирменного десерта из безе, лимонного желе и засахаренных лепестков роз. С ним Женя выиграла престижнейший кулинарный конкурс во Франции. Но это было давно… Хоть и недавно.
