– Как вы сказали? – спросила Нина. – КЦ? Именно так мы назвали это явление сегодня утром на Славском вокзале.

– Расскажите, пожалуйста, поподробнее о встрече с ним! – воскликнул до того мрачно молчавший начальник автовокзала. – В Ква не выходит на связь моя дочь – студентка.

– Сочувствую, – сказала Нина. – Я уверена, что многие спаслись, и скоро вы обязательно увидите свою дочь. Моя же история такова. Я покинула гостиницу не слишком рано и позавтракала в понравившейся мне восточной кофейне. Кофе у них первоклассный. И, когда я не спеша вышла из кофейни, ещё сохраняя впечатление её милой экзотики, то не сразу и увидела, что все люди оживлённо идут в одну сторону, противоположную той, что была нужна мне. Пока я легкомысленно удивлялась этому, со стороны Воросейки появилась однородная масса, цветом напоминающая нефть, но кремообразная. Я не успела ни о чём подумать, как ноги сами понесли меня в необходимую мне сторону. Сначала я посчитала, что двигаюсь, куда мне нужно, а потом осознала паничность своего движения. Я оставила свою цель, спустилась в метро и вышла из него на станции Славский вокзал. Я уже думала, что схожу с ума, или что-то вроде того, но тут увидела Алексея Ивановича. Мы обменялись мнениями, у нас периодически вспыхивала мысль, что надо поискать глазами таких же, как мы…

– Да! – воскликнул Александр Игоревич, – пожалуйста, походите по нашему залу ожидания спустя время.

Алексей подошёл с исписанными листочками и раздал их своим первоначальным собеседникам.

– Идемте, Нина, в самом деле, прямо сейчас походим по залу ожидания.

Они удалились, а оставшиеся стали обсуждать эвакуационные мероприятия, запланированные ими на утро, после того, как Алексей и Нина привезут съёмку КЦ, или крема, и это покажут по местному телевидению.

Алексей и Нина вышли в зал ожидания и остановились. Им в глаза бросилась молчаливая нервозность людей. Ква отсюда в четырёх часах движения по железной дороге. Желающие уехать туда подходили к кассам постоянно и отходили в недоумении, услышав, что все билеты на ближайшие дни проданы, и что можно приобрести лишь за неделю вперёд. Так говорить распорядился начальник вокзала, надеясь, что за неделю картина будет ясна, в случае чего, за проданные билеты можно будет вернуть деньги. Те же, что купили билеты давно и приобрётшие их электронно, посмотрев на табло, что ближайший поезд Славль – Ква задерживается на десять часов, уходили с недовольным видом. У железнодорожников вызывал тревогу приближающийся поезд Дивосток – Ква, который они должны были задержать. Было решено объявить задержку после того, как едущие до Славля покинут вагоны. Проводникам было дано трудное задание – не запускать пассажиров с билетами до Ква, в то время как едущие дальше Славля могли бы свободно гулять по перрону. Начальник поезда № 69 Сергей Сергеевич на свой страх и риск по телефону предупреждал своих коллег, что дело труба, и что надо исполнять распоряжения начальника Славля-пассажирского безоговорочно. По всей дистанции пути тревожно переговаривалось между собой среднее и малое начальство, большое же молчало, и было неизвестно, что с ним: ждёт распоряжений из Ква или сбежало за границу.

Обращение начальников дистанции пути и вокзала к пассажирам были записаны и должны будут прозвучать вместо объявления отправления поезда.

Минутами раньше, чем Алексей и Нина вышли из ресторана, прибыла электричка Соля – Славль. Люди из неё выходили хмуро-сосредоточенные, но трудно было понять, что это: обычная хмурость ежедневно думающих, как выживать посреди напастей, приносимых Ква, или это хмурость тревоги сегодняшнего дня, или же это влияние общей невеселой атмосферы, больше говорящей подкорке, чем разуму.

Нина и Алексей заметили пару, парня и девушку в чёрном, им показалось, что молодые побывали поблизости от движущегося КЦ. Они посмотрели растерянно на Алексея и Нину и прошли мимо, не задерживая взгляда, словно в никуда.

– Я ещё раньше подумал, – сказал Алексей, – что не стоит выдавать людей. Пусть они определяются сами. В такой ситуации, когда сам ничего не знаешь, не нужны ложные лидеры, людям нужно дать возможность рассеяться на авось.

– Я согласна, – кивнула головой Нина. – Но давайте, дождёмся прибытия поезда Дивосток – Ква. Может быть, придётся выступить по громкой связи. Муж и его товарищи заняты планированием завтрашней эвакуации. Муж сказал, что по направлению от Ква движется значительный поток машин, превышающий обычный. Они исправно сигналят встречным своими фарами, предупреждая об опасности, но несутся, не останавливаясь.

Алексей и Нина вышли на перрон. Дул свежий ветерок с лёгкой примесью запахов железной дороги – металлов, масел, смазок. Нина внимательно оглядела уверенную фигуру Алексея, оказавшегося чуть впереди её, его крепкие плечи, стриженный затылок, белую рубашку.

– Алексей, – спросила она, равняясь, – расскажите о своей семье?

– У меня двое детей, Лёшка и Вовка. Им десять и шесть. Жена уплыла по просторам интернета, и я с ней развёлся. О детях она и не спросила. Детей оставил сейчас с моей матерью. Старший у меня рослый, спортивный, пишет стихи, и мы вместе с ним поём древние распевы и занимаемся борьбой. Младший нежный, похож на свою мать, но есть надежда, что в нашей с Лёшкой компании он окрепнет.

– Понятно. Я понимаю, почему от крема спаслись вы, но не понимаю, почему я. Мне кажется, это случайность.

– Вряд ли. Судя по тому, что я видел, спасшихся немного.

Поезд «Дивосток— Ква» прибыл на перрон. Встречающие кинулись к своим близким, пассажиры высыпали на прогулку. К вагонам устремилась не слишком густая толпа тех, кто покупал билеты заранее и по интернету. Для Алексея и Нины наступили напряжённые минуты. Алексей уже понял, что Нина выполняет задание Александра Игоревича.

– Посадка в вагоны временно запрещена! Просим отнестись к этому с пониманием! – объявили проводники славским пассажирам.

– Что мы должны понимать, что? – раздались настойчивые вопросы, впрочем, без нажима.

– Ждите объявления по вокзалу! Не разбредайтесь, пожалуйста!

Пассажиры замерли в ожидании, не настаивая на посадке, а Алексей и Нина пошли вдоль состава, говоря у каждого вагона:

– Подождите объявления по вокзалу, это забота о каждом из вас!

Наконец, подошла минута отправления поезда по расписанию. Ехавшие ранее пассажиры не пошли по своим местам, а остались рядом с теми, кто стоял у ступенек наготове с билетами и паспортами. Наступила невольная и неожиданная тишина.

Мы проехали по нашей улице, знаменитой тем, что когда-то прямо через неё шла древняя дорога Ква-Дивосток: через неё проехал царь Приколяй по летней дороге в Поннию, прошли по снегам измождённые отряды Александра Аппеля с замёрзшим телом своего предводителя и героя, везомым на крестьянских санях, и прошли конно горделивые отряды врагов Аппеля. Ещё раньше через эту улицу шёл Великий чайный путь. Домишки на ней самые разномастные, но наш – новый красивый – купеческий. В нём живёт наша тётя и в кочегарке дома – её двоюродный брат-инвалид Костя. Он уже распахнул во всю ширь ворота и трясёт довольно бородищей, встречая нас. «На бутылку шняги зарабатывает», – думаю я.

В доме нас ожидает стол с дымящейся картошкой и салатом. Тарелка варёных домашних яиц. Рыбы нет.

– Я беру другой раз сорожину, – оправдывается тётя. – Себе и кошке. Да и она редко быват. Раз по вторникам машина привозит с рыбозавода. Очередь выстраивается. А добрая рыба это из-под полы если. Иногда в переулке прячется с уловом кака-нибудь машина.

Тётя делится новостями, мы их уже видели в интернете, а тут они на живую, из первых уст.

– Вот посмотрите, посмотрите: где сейчас стоит ваша машина, у меня стояли на прошлой неделе две анадски палатки. Наш местный геолог, что давно живёт в Анаде, проводил спелеологически исследования. Говорит, хорошо в Анаде жить! Он работат, и денег хватат даже на исследования. Вот и приехал он по нашу пещеру. Мы её не теряли, испокон веков знам. А Ерский в девятнадцатом веке на свою карту нанёс её, и никто из учёных больше в ней не был. Пещера да пещера. В Гражданску в ней партизаны оружие прятали. Геолог этот Ипполитов, с севера парнишек-спелеологов привёз. До чего хорошие парнишки! Воспитаны! Не балованы! Вот что значит – северяне. И два мальчика-анадца. Один говорит по-нашему, а другой только понимат, а сказать не может. Белобрысеньки таки. И вот наш Костя водил их в пещеру. Ему каску выдавали. Он фонарик нацеплял. Даже в газету попал. Там его портрет и написано: «Исследователь пещер Иван Ипполитов». Пишут, дескать «нашли пещеру». А кто её терял? Ну, нашли да нашли. Мы с подругой, библиотеки заведуюшшей, этими анадцами занимались. Я поила-кормила, баню им топила. А они мне денег оставили. Я не просила. Мне своих хватат. На стол положили. До чего же парнишки-школьники бравеньки! До чего воспитанны! Диво! А сейчас они на Ламу уехали. Я им машину грузову до Ламы помогла заказать. А ко мне теперь из товарищества собственников жилья женщины приходят и в ворота стучат: «Можно мы на себя это мероприятие запишем? Мы хотим огородить детску спортивну площадку. Мы на себя запишем, что таки бравы, нам на огородку денех дадут». Я и говорю им: «Ладно, записывайте!». Я же добра.