И вот нововведение – боевики, явившиеся с повинной и принёсшие автомат, если в отношении них нет сведений о совершенных тяжких преступлениях, подлежат амнистии. Этот шаг нам видится весьма сомнительным. Освобождать мерзавца, который стрелял по нашим войскам и по нам из засады, потому что он притащил ржавый ствол – это как-то неправильно. Но бандюки вовсю пользуются этим и получают справки, что к ним претензий у органов нет.

«Службой участковых инспекторов Шелковского ВОВД изъята граната «РГД-5», – читаю я очередную сводку.

Граната – это хорошо.

Постоянно проводятся мероприятия по изъятию оружия. Отчётность наша любимая российская висит вечно как топор над шеей: «а сколько у вас изъято стволов и почему меньше, чем в прошлом месяце?» Показатели должны расти, как ВВП развитых стран, иначе ты попадаешь в отстающие, тебя песочат, матерят и лишают премий. Результат по изъятиям требуют с каждой службы. Притом важно изъять само оружие, а не установить и привлечь к ответственности его владельца. И тут появляются возможности для очковтирательства.

Эта самая РГД-5 – я её вижу уже которую неделю. Это участковые изгаляются. Нашли гранату, а потом изымают её каждые три дня. Пишут, что уничтожили, и опять изымают. И по отчётам проходит постоянно – изъято. Уголовный розыск такой фигнёй не занимается. У нас и так есть, чем отчитаться.

Наш ОУР быстро и глубоко врастает в местную ситуацию. Что такое угрозыск? Это, прежде всего, оперативная информация. Вот и собираем её по крупицам – от задержанных боевиков, от местных, которые порой с огромным удовольствием закладывают друг друга. От военных и ФСБ тоже что-то перепадает. Так что наши машины в гаражах не простаивают – вечные выезды на проверки информации.

Создаём агентурные сети, подбираем источники. Копаемся в бумагах отдела шариатской безопасности, который занимал это здание до нашего прихода. Там тоже много интересного. Например, картотека проституток Шелковского района. Их оказалось неожиданно много для мусульманской территории. Вот опера и выдёргивают их по одной, по опыту зная, насколько ценными, осведомлённым источниками могут быть эти дамы, да ещё с учётом того, что они в своём беспокойном бизнесе и полной приключений жизни во всем зависят от милиции.

С Гудермеса пришла ценная указивка – для более эффективной обработки оперативной информации и реагирования на неё отсылать туда постоянно секретные меморандумы оперинформации, полученной от источников. Ну, мы и шлем. Забиваем всё сколь-нибудь значимое, касающееся боевиков и террористических вылазок, из агентурных записок и рапортов кратковременного оперативного контакта.

Из-за того, что требуют с нас эту информацию постоянно и в товарных объёмах, приходится вместе с реальными фактами собирать разные сплетни, а то и сенсации высасывать из пальца. Ну, это всё заканчивается тем, чем и должно по всем незыблемым законам бюрократической системы. То, что мы отправляем в Гудермес, приходит к нам обратно в виде уже их информации и указаний принять срочные и жёсткие меры. Поэтому мы уже начинаем осторожно фильтровать сообщения наверх, чтобы потом не оказаться исполнителями своих же инициатив. Тут бы самим себя не наказать.

Каждое утро в ВОВД приходят циркуляры, пачки шифротелеграмм со строгими указаниями, горячей оперативной информацией, требованием принять меры. Некоторые мотивы в них звучат изо дня в день в неизменном виде.

Например «имеется оперативная информация о готовящихся провокациях со стороны незаконных вооружённых формирований. Переодетые в российскую военную форму боевики под видом российских военнослужащих готовят силовые акции в отношении мирного населения с массовыми убийствами, чтобы вызвать народное недовольство и резонанс в зарубежных средствах массовой информации». Интересно, что точно такие же докладные шли и во время Великой отечественной войны на той же Украине – «бандеровцы одеваются в советскую военную форму и готовят провокации с целью вызывать недовольство населения»… Кстати, приём этот действенный, не раз использовался на практике на протяжении столетий. Так что шанс на такое развитие событий есть. Но только почему-то таких вылазок всё не происходит и не происходит. А телеграммы все идут.

Очередная шифротелеграмма. Начальник розыска Мишка Григорьев протягивает её мне и говорит:

– Ну и чего делать?

Там черным по белому написано, что боевики в составе двух сотен человек вошли в ногайское селение Сары-Су и готовят оттуда наступление. Две сотни человек – это очень много. Это отделом не справится, придётся проводить масштабную войсковую операцию с артиллерией и самолётами. Да и эти Сары-Су проблемный населённый пункт, там боевики ощущают деятельную поддержку мирного населения.

Григорьев нервно барабанит пальцами по столу. Потом отчаянно машет рукой:

– Надо проверять. Поехали на разведку.

– Поехали, – киваю я.

На трёх машинах – розыск с СОБРом, двигаем в сторону Сары-Су.

Равнинная местность. Какие-то поля, камыши, степи. Вот и долгожданное село.

Мягко говоря, ощущаем себя неуютно. По большому счёту, сегодня мы смертники. Если в селе на самом деле две сотни боевиков, и они догадались выставить скрытое охранение и наблюдение, тогда нас просто расстреляют с замаскированных огневых точек. В общем, падём смертью храбрых. Продырявят нас, как мишени в тире. И как-то не шибко такого хочется. Начинаешь как-то острее воспринимать мир и понимаешь, что он прекрасен, и ты не против ещё тут задержаться на лишние несколько десятков лет.

Останавливаемся на окраине села. Собровцы занимают огневые позиции, напряжённо оглядываясь и ожидая, когда же тишина расколется звуками выстрелов. Но вот движухи вроде бы никакой. Сплошное умиротворение и спокойствие.

Осторожно двигаем в село. На улицах пусто – вообще не души. И как-то нам здесь не по себе. Может, затаились злыдни? А нас на мушке держат? Щетинимся автоматами и ручными пулемётами. Пытаемся сориентироваться.

Проходят мимо нас шаркающей развязной походкой двое местных ногайцев. Раскосые глаза прожигают незванных гостей насквозь. Что-то добродушия в них не видно. Неудивительно – среди ногайцев полно ваххабитов. А Сары-Су – ваххабитский заповедник.

Протрещал по дороге новенький синий трактор, на котором гордо, как на скакуне, возвышается гордый сын степей. Эти трактора – подарок России. На освобождённые территории в сельхозпредприятия их загнали много тысяч. Мол, власть добрая, даёт возможность честным труженикам работать и процветать. Шаг, в принципе, мудрый. Работа и возможность зарабатывать порой действует куда лучше агитации, пропаганды и угроз с дубиной наперевес.

Прошерстили мы весь посёлок. Выдернули пару жителей на разговор. И ничего не нашли.

В общем, сто процентов – никаких тут боевиков нет и пока не предвидится.

Теперь можно перевести дух, унять дрожь. Вытереть пот со лба. И поблагодарить все высшие силы, что не нарвались мы на засаду, нас не начинили свинцовыми примочками.

– Возвращаемся, – кивает начальник розыска.

Через некоторое время мы на базе. И Григорьев то ли с радостью, то ли с разочарованием говорит:

– Пустышка. Провокация. Вот хитрозадые твари!

Это любимая фишка наших противников. Боевики и их пособники отлично освоили искусство создания информационного шума, таких вот назойливых помех. Так, специально распространяют слухи о том, что готовятся массовые выступления, перемещения банд, теракты. Естественно, это доходит до органов. Принимаются соответствующие меры. И ни шиша не происходит.

В результате оттягиваются силы с действительно важных направлений. Федералы просто устают раз за разом отрабатывать дезинформацию, теряют бдительность. И возникает эффект мальчика, который все время орал «волки», когда волков не было. А когда они пришли, ему никто не поверил.

Конечно, боевики не успокаиваются. Так что в это Сары-Су мы наведывались ещё не раз – слава Богу, всё с тем же результатом.

А работа по Чечне идёт. Каждый день ложатся сводки по району и республике. В нашем районе у боевиков изъяли легкомоторный самолёт. В горной Чечне в гараже нашли «Феррари» – гоночный автомобиль стоимостью под миллион баксов. Интересно, как они колесили на нём по горным дорогам? Может быть, как памятник понтам держали и за деньги показывали?