Я поползла назад, скользя по луже крови. Платье пропиталось красным цветом, облепило ноги, мешая бежать. Я вскочила, пробежала вперед и снова упала. Но вновь упрямо поднялась на ноги.

– Тебе не сбежать, – рассмеялся мужчина. – Потайной ход перекрыли заранее. Твой народ пленен.

Слезы все лились из глаз, а сердце, казалось, перестало биться в тот момент, когда прекратилась жизнь отца. Я почти не видела, куда бегу. Громко ахнула от неожиданности, когда налетела грудью на что-то твердое. Чтобы не упасть, сжала ладони на шершавой поверхности, обдирая кожу. И только тогда поняла, что вцепилась в Древо мира.

– Спаси, – даже не прокричала, а пропела на высокой ноте.

И белоснежные листья засияли ярче, словно отвечая на мой отчаянный крик. Что-то в глубине души поднималось, росло, крепло, готовое в любой момент воспарить. Я вспомнила строчки стихов, что только утром показывала отцу. Первые строфы просто торопливо прошептала, обращаясь к Древу:

Древо отозвалось. Сияние усилилось, а в тело через ствол полилась сила. Я чувствовала, как создается моя алетерна, как моя песня наполняется сиянием души. Следующие строки пришли сами, их я уже пропела, всхлипывая и плача, ощущая, как сердце жгут горечь и злость:

– Что ты делаешь, тварь?

Я закричала, когда мужчина схватила меня за волосы. Он потянул меня к себе, пытаясь отодрать от Древа. От боли темнело в глазах, но припев уже зарождался в глубине души, я ощущала, как кипит во мне сила алетерны, как она меняет мое тело, наполняя безликую внешность цветом и мелодией.

Мне ничего не нужно было для себя, лишь бы спасти свой народ, защитить их от врагов, не позволить пленить. Именно о спасении я молила, об убежище, наполняя строки алетерны силой своей неокрепшей души. Спаси их, накажи врагов!

Поднялся ветер и странный гул. Крик мужчины оглушил. Волосы выпустили из захвата, и я увидела, как гармонта отбрасывает в сторону корнями. Они обвили его мощную фигуру, приковали к полу, а корни продолжали двигаться, прорастая сквозь мраморные плиты и безжалостно прошивая тело гармонта. Он корчился в агонии, разбрызгивая вокруг себя кровь из ужасных ран, кричал, пока голос не охрип.

– Ариэс! – услышала я крик и увидела, как к умирающему гармонту бросился второй, ворвавшись в тронный зал.

Он вцепился в корни, пытаясь вырвать их из тела собрата. Но те развернулись и впились уже в его руку. Меня же подхватили мощные потоки ветра, закружили, лишая любых ориентиров. Свет Древа ослепил. Секунда, и тронный зал исчез. Тело на пару мгновений объяла невесомость. Алетерна затихла в груди, а меня бросило о землю. Приподнявшись, я обнаружила себя на улице неизвестного города. Я долго лежала, ожидая, что Древо перенесет и других иллеми. Но никто так и не появился. Я осталась одна.

Последние строчки припева ожили на пустынных улицах. Моя песня родилась в смерти врага и боли потери, в желании спасти и страхе погибнуть. Так началась моя алетерна, моя песня, которую я буду петь до конца жизни. Моя песня одиночества.

– Лира, вставай, опять проспишь, – раздался голос Лили.

Я попыталась ускользнуть от нее под подушку, обняла руками теплое одеяло. Но его у меня отобрали, а потом забрали и подушку.

– Лира!

Приоткрыв один глаз, я оценила строгое выражение лица моей подопечной. Иногда кажется, это она меня опекает. Черные волосы были собраны в пучок, в руках она держала платье, штопкой которого занималась. В отличие от меня, она пыталась зарабатывать на жизнь честным путем. Карие глаза смотрели серьезно, но в их глубине я видела смешинки. Через пару месяцев ей должно было исполниться семнадцать, но вела она себя на все двадцать.

– Встаю, – пропела я, нехотя поднимаясь.

Комната тонула в солнечном свете. Узкая кровать и шкаф – вот и вся обстановка. Но когда я очутилась на улицах Деаполя, у меня не было ничего.

– Лира, – в комнату вбежал Кай. Черные вихры торчали в разные стороны, такие же карие, как у сестры, глаза сияли задором. Он был на пять лет младше сестры. – Можно мне с друзьями на озеро?

– Он не сделал упражнения, – сдала брата Лили.

Школа в городе была, но довольно далеко от нашего района, поэтому я сама преподавала детям грамоту по купленным книгам.

– Я сделаю после обеда, – пообещал он, сложив ладошки в просительном жесте.

– Хорошо, – ведь просто не могла отказать, когда он так смотрел на меня.

– Ура! – Кай радостно подпрыгнул на месте и в один момент выскочил прочь из комнаты.

– Вставай, Лира, – проводив уход брата улыбкой, Лили уже серьезно посмотрела на меня. – У тебя встреча с Райдером.

– Я помню.

Напоминание о самом важном деле за последние полтора года заставило собраться с мыслями. Мы были на пороге новой жизни, нужно лишь сделать последние шаги к ней.

Два года назад я осталась совсем одна на улицах неизвестного города. Потерянная, напуганная, я не знала, куда податься. Мне повезло: в тот день среди толпы меня заметила мать Лили и Кая – Мина. Она отвела меня к себе, поделилась едой, хоть они и сами сильно бедствовали. Первые дни после перемещения я готова была сдаться, просто умереть, когда узнала, что осталась последней из своего народа. Мина выходила меня, помогла. И когда она сама умерла от болезни, я взяла заботу о ее детях на себя. Только они, их улыбки и поддержка, заставляли меня двигаться вперед.

Сборы прошли быстро. Я умылась, переоделась в неприметный костюм, в котором хитро прятались многие нужные вору вещи. Смешно, принцесса стала воровкой. Но я бы пошла и на большее, чтобы уберечь Лили и Кая от невзгод. Оказалось, что выжить на улицах нелегко. Мы недоедали, жили в полуразрушенном бараке. Когда заболела Лили, я пошла на воровство, чтобы добыть ей лечебный настой. Именно тогда меня заметил Райдер. Увидел, как я выбегаю из лечебницы с добытым лекарством.

Опытный механик, умный вор, Райдер был полукровкой-альвом, обладал внутренней магией, которую использовал в своих изобретениях. Я выполняла заказы, он поставлял мне оборудование и находил клиентов. В союзе мы добились большой славы среди воров Деаполя. Я с уверенностью могла назвать себя лучшей. Но не с гордостью, здесь нечем гордиться.

Накинув поверх одежды плотный плащ, я приостановилась у потемневшего от времени зеркала. Я так и осталась серой молью, не стремилась к красоте, но уже по своей воле. Моя алетерна родилась в смерти и страхе, которые переросли в злость и ненависть. Она приняла золотисто-красный цвет, проявившись в цвете волос, глаз и кожи. Слишком яркая внешность, чтобы оставаться незамеченной. Мина поняла, кто я, она нашла способ подавлять мою природу. Теперь я ежедневно пила настой, подавляющий природу иллеми. Он помогал мне скрыться, слиться с толпой, просто исчезнуть.

– Лира, – услышав, что я собираюсь уходить, в прихожую вышла Лили. – Будь осторожна, – попросила, крепко обняв.

Лили и Кай знали все обо мне: настоящее имя, историю. Иллеми не способны сдерживать алетерну, им нужно выплескивать из себя силу песней. И я дарила свет своей души детям, только им я пела, только им рассказывала, что творится в глубине израненной души последней из своего народа. У меня ничего не осталось, только ради Лили и Кая билось сердце.