Проходя мимо двери, посмотрел на замершего в центре камеры Зайцева, в глазах которого горела чистая злоба. И его сегодня Анастасия ведь собралась допрашивать. Безопасник под моим взглядом глаза не опустил, наблюдая, даже не стараясь скрыть незамутненную ненависть. Опасный товарищ. Без шуток опасный.

– Ран, Вася, ран, – поманил я рукой гангстера и торопливо двинулся прочь, уже на лестнице переходя на бег.

В холле главного здания по-прежнему ошивался Кальтенбруннер, который мое появление вместе с гангстером, все еще облаченным в потрепанную экипировку городского охотника, воспринял с крайним удивлением. Но от вопросов удержался. Забежав по лестнице, быстрым шагом мы с волнующимся Василием дошли до выделенного Фридману кабинета. Жестом приказав гангстеру подождать, дежурно стукнул два раза и сразу распахнул дверь.

Моисей Яковлевич расположился в кресле, будучи окружен многочисленными экранами – словно рядовой брокер на китайской бирже. В момент моего появления юриста, видимо, одолела дрема. Глаза его были почти полностью закрыты, а на лице отстраненно-блаженное выражение. Но резкий стук и звук открываемой двери заставил его вздрогнуть и принять подобающее столь важному сотруднику положение и выражение. Не очень удачно – кресло на колесиках откатилось, локоть скользнул по столешнице, и дернувшийся Фридман сложился на полу невероятным образом.

Позволив себе яркую тираду на идише, Моисей Яковлевич вскочил, одергивая пиджак и приводя себя в порядок, будучи донельзя смущенным. Я в это время рассматривал картину на стене, делая вид, будто ничего не произошло.

Думал в это время о том, что все же – несмотря на многочисленные проблемы, попал удивительно удачно. Потому что пытающийся сейчас привести себя в порядок юрист ради моей благосклонности готов работать сутками. Даже не просто работать, а буквально зубами грызть скальную породу только для того, чтобы я оценил его усилия по достоинству.

Для Зоряны известие о том, что она стала моей подданной, оказалось самым счастливым в жизни, вознеся – вместе с новой личностью на принципиально недосягаемую ранее высоту.

Да, все это хорошо, конечно, вот только, несмотря на высокое положение, я все еще иду по тонкому льду, под которым – в случае неудачи меня поджидает Князь Тьмы с вопросом о невыполненном контракте.

– Агтуг Сег-геевич, – отвлек меня от раздумий Фридман. – Поздгавляю вас с днем гождения!

– Спасибо, Моисей Яковлевич. Доброе утро, – встрепенулся я, посмотрев на помятого юриста. – Мне необходима ваша помощь.

– Всенепгеменно, Агтуг Сег-геевич…

– Моисей Яковлевич, за дверью стоит мой новый ординарец. Его надо зарегистрировать как въехавшего в Конфедерацию, поставить на учет в миграционной службе, заказать айди и подтвердить назначение на должность моего ординарца. Рейтинг у него в статусе асоциального, но для общества не опасен. Сколько вам времени на это требуется?

– Не более двадцати минут, ваше благогодие, – кивнул Фридман.

– Без чинов, Моисей Яковлевич.

– Как будет угодно, Агтуг Сег-геевич.

– Начинайте с Василием. И да… – задумался я о том, что стоит рассказать поверенному в делах.

– Агтуг Сег-геевич? – негромко протянул Фридман, когда пауза затянулась.

– Да, да, – кивнул я, принимая решение, – Моисей Яковлевич, имейте в виду: в теле Василия находится укрощенный демон, принесший мне клятву верности. Он получил приказ не высовываться, но… будьте внимательны, мало ли. Держите наготове оружие или охранника и, случись что, стреляйте в голову.

– А… хог-га… хог-гошо, Агтуг Сег-геевич, – не сразу, но достаточно быстро справился с удивлением Фридман.

– Оружие есть у вас?

Кивнув, Фридман извлек из своего неизменного кейса массивный никелированный пистолет с резными щеками из слоновой кости на рукояти. Настоящая гаубица, из такой только самолеты сбивать низколетящие – поразился я фетишу юриста. По конструкции пистолет незнакомый, но на американца похож. Причем наверняка штучный, ручной работы. Модель явно начала прошлого века – с таким стволом в лесу медведь нестрашен. Для чего и создавалась, собственно, а не для этого вот всего.

– Пули серебряные есть?

– Нет, но я…

– Это была шутка, не обращайте внимания. Просто стреляйте в голову, обязательно с контролем. Но только в критической ситуации – мне все же пока нужен и демон, и ординарец.

– Понял. Агтуг Сег-геевич.

– И еще, Моисей Яковлевич…

В этот раз Фридман меня не отвлекал, явно размышляя о демонологии и обо всем, что с ней связано.

– …в камере подвала Второго корпуса содержится неприятный и опасный тип. Его зовут Роман Игоревич Зайцев.

Я немного подумал, прежде сформулировал смутные опасения и все же смог выдать четкое указание:

– Анастасия Юрьевна сегодня наверняка будет проводить с этим господином дознание. Необходимо сделать так, чтобы ее сиятельство находилась под присмотром обученных людей. Или нелюдей, – вспомнил я неасапиантов. – Даже знаете, Моисей Яковлевич, нелюди будут лучше. Договоритесь об этом с господином Андре. Держите вопрос на контроле, но постарайтесь не афишировать перед княжной факт присмотра. Если она все же заметит и начнет задавать вопросы, отвечайте без утайки.

– Будет исполнено, Агтуг Сег-геевич, – кивнул Фридман.

– Моисей Яковлевич, – посмотрел я в красные глаза уставшего юриста.

– Да?

– У меня на счету должно быть примерно сто тысяч золотых рублей…

– Уже девяносто пять тысяч семьсот…

– Да. Девяносто пять, – недовольно поморщился я: услуги неасапиантов Андре стоили недешево. Но безопасность дороже. Хотя все равно как от сердца отрываю. С кровью. Без наркоза. И медленно.

– Выпишите себе премию, Моисей Яковлевич.

Вот сейчас нормально все, без жадности. Фридман определенно на премию наработал. Даже знаю почему – неасапианты охраняют в том числе и поместье рода Юсуповых-Штейнберг, которое не мое, а вот премия идет именно персонально моему поверенному.

– Благодаг`ю, Агтуг Сег-геевич. Сколько?

– По совести, Моисей Яковлевич, но чуть выше общепринятого тарифа. Также найдите себе надежного помощника, и прошу рекомендовать мне хорошего финансиста. Чем больше денег будет на счету, тем чаще предполагаются премии.

– Будет исполнено, Агту…

– Ординарец и пригляд за Анастасией Юрьевной сегодня в приоритете. Василию прикупите одежды на разные случаи жизни, да и вообще, причешите и приведите в порядок. До свидания, Моисей Яковлевич, – кивнул я и вышел из кабинета.

Оставив Василия у кабинета юриста, до машины шел уже не торопясь. Если Анастасия права и в гимназию действительно могут не пустить, то лучше прибыть уже к тому моменту, когда у меня будет назначенный ординарец. Фридману – насчет озвученных двадцати минут я верил, а до гимназии езды не больше пятнадцати. Успеваю едва-едва к началу занятий.

Когда везущий меня автомобиль выкатил на площадь перед гимназией, понял, что княжна была права: на крыльце ошивалась заместитель директора. Мадам увлеченно делала вид, что дышит воздухом, показательно не обращая ни на кого внимания. Приметная сударыня – статная, с привлекательными формами и толстой русой косой, доходящей практически до талии. Форма преподавательского состава, кстати, ей очень к лицу. И не только к лицу – оценил я даму, которая вчера отчитывала меня в своем кабинете за отсутствие ординарца. Отчитывала, не поднимаясь из-за стола, поэтому фигуру и не рассмотрел. Как зовут заместителя директора, кстати, не помнил.

Когда подъезжали к крыльцу, глянул в ассистант – ординарца у меня еще не было. Автомобиль между тем остановился, и дама будто невзначай сделала первый, ленивый, шаг к машине. Явно ожидая, когда откроется дверь. Давать ей повод вновь меня отчитывать не хотелось, поэтому я резко открыл перегородку, отделяющую пассажирские места от водительского.

– Поехали, поехали! – крикнул я водителю. Сумел сделать это убедительно – машина сразу тронулась с места, отъезжая от крыльца.