Аника обняла подругу и начала гладить по голове. Мы все были в шоке от такого поведения Аси. Интрижка мужа само по себе было потрясением для Ленки, да и для нас тоже, но чтобы любовница пришла к жене и с самым невозмутимым видом заявила, что любит её мужа, по-моему, это уже слишком!

– Давайте найдём её и изобьём! – предложила Аника, – какой бы изворотливой преступницей она ни была, а мы втроём всё равно сильнее!

– С удовольствием! – согласилась я, настолько была зла на эту девушку и хотела поддержать подругу.

– Мы понятия не имеем где её искать, – Ленка развела руками. Затем она посмотрела на Анику и спросила, – можно я поживу у тебя? Пока не сниму квартиру, разумеется…

– Конечно, живи, сколько хочешь, дорогая, – ответила подруга.

– Я просто не могу туда вернуться… Мне противно!

– Да уж, – только и смогла сказать я, – понимаю.

– Я быстро скидала в сумку вещи первой необходимости и приехала к вам.

– А дети? – осторожно спросила Аника.

– Я позвонила свекрови и попросила её побыть с ними до завтра. А потом… потом всё равно придётся поговорить с Женькой. Как быть с детьми? Наверное, придётся им всё рассказать. Я пока не думала об этом…

Мы молчали. После паузы Ленка спросила нас:

– Девочки, я правильно поступаю? В конце концов, у нас же дети…

– Ох, Лена, если бы в мире была книга «Правильные и неправильные поступки»… Туда можно было заглянуть и свериться… Но такой книги нет.

– И Слава Богу, я считаю! – ответила я, – а то какая-нибудь ханжа навязывала бы нам свои правила как жить. А у каждого свои правила… И именно в этом преимущество жизни!

– И то верно, – отозвалась Аника.

– Помню, как однажды я стояла со своей тётей на Ярославском вокзале в Москве. Я её куда-то провожала, уже и не помню куда и почему. Я была такая юная, и жаловалась ей на свою несчастную любовь, в тщетных попытках услышать слова поддержки. Так глупо! Я надеялась, что она даст мне какой-то мудрый совет, от чего мне сразу станет легче. Я искренне верила, что она с высоты своего жизненного опыта сможет подобрать такие слова, которые взбодрят меня и помогут расставить всё по своим местам. Но, знаете, что она мне сказала?

Девчонки вопросительно смотрели на меня.

– Она сказала, что я должна поступить правильно! Вы представляете?! Женщина в возрасте пятидесяти лет! Я задала ей самый ожидаемый вопрос: «А правильно – это как?», но он поставил её в тупик. Конечно, она, как и многие советские воспитанники считала, что «плохого» мальчика нужно бросить, и полюбить «хорошего». Я не стала вступать с ней в дискуссию, что влюбиться по заказу нельзя, и люди не делятся на хороших и плохих, как и их поступки. Но меня поразило то, что я в шестнадцать лет это понимала, а она в пятьдесят – нет!

– Наверное, это зависит не от возраста…

– Судя по всему, – я развела руками.

– А этот плохой мальчик был случайно не Денис? – полюбопытствовала Ленка.

– Нет-нет, – отмахнулась я, – это было до него, и Денис не был мальчиком! Ну, то есть был когда-то… но я тогда ещё не родилась, – рассмеялась я.

– Предлагаю разбавить нашу встречу продолжением твоего рассказала, – Ленка наконец-то улыбнулась и взяла в руки бокал вина. Я не возражала.

Я вернулась домой, и жизнь закрутила меня с новой силой. Даже толком не успев отдохнуть от перелёта и пережитых впечатлений, я оказалась на работе. Песок из моих волос наконец-то был вымыт, а вот воспоминания из головы – нет. На дворе стоял январь, а вместе с ним – жуткий холод. Акклиматизация дала о себе знать и после двух рабочих дней я слегла дома с температурой.

Я лежала, укутавшись в одеяло, и пересматривала старые добрые классические фильмы, вроде «Окно во двор», «Сабрина» и «Римские каникулы». Иногда я засыпала, не досмотрев фильм до конца, и потом пересматривала его заново. Такую роскошь я могла позволить себе только, когда болела, и иногда мне казалось, что я специально заболеваю, что дать себе передышку. Помню, как моя подруга детства как-то сказала мне о том, что ей так нравится один фильм, что когда она досматривает его, то включает и смотрит заново. Мне тогда было лет двенадцать, и я подумала: «Господи, разве можно вот так непродуктивно тратить своё время?». Мне же с детства прививались такие принципы, что нельзя терять ни минуты зазря, ведь всегда есть куча дел вроде немытой посуды, неухоженного огорода и куча разной ерунды, о которой мне даже вспоминать не хочется. Но вы только себе представьте, уже в таком юном возрасте во мне были эти признаки ханжи (разумеется, привитые старшими), что я осудила подругу за бездумный и бесполезный пересмотр одного и того же фильма!

Так вот, в период болезни я наконец могла позволить себе режим жизни своей подруги, как бы странно ни звучало. И вообще, наверное, мне нужен был этот отдых, пусть даже вынужденный, после отпуска, полного впечатлений. Мысли в моей голове понемногу раскладывались по полочкам, если такое было в принципе возможно. Я не могла понять, что чувствовала. Эта внезапная встреча с Денисом выбила у меня почву из-под ног. Я привыкла к тому, что он остался моим сладким воспоминанием из прошлого. Мне даже в голову никогда не приходило, что я могу встретить его вновь, и уж тем более лежать с ним на песке и целоваться. Даже странно, что я никогда не фантазировала, вспоминая его, ведь отношения с ним оставили у меня только положительные впечатления. Ну хорошо, почти.

В общем, несколько дней назад я лежала с ним на пляже и понимала, что давно не чувствовала себя такой счастливой. С Марком я тоже была счастлива, но по-своему. Он был новым партнёром, а это всегда такое невероятно возбуждающее ощущение – изучать нового человека: прикасаться к нему, отвечать на его поцелуи, вдыхать его аромат. Но Денис был для меня чем-то до боли знакомым, как будто я оказалась в своём лучшем воспоминании. Мы прекрасно знали друг друга, и у нас не было ощущения неловкости, как иногда это возникало с Марком. Мне казалось, что я влюблена одновременно в них обоих. Но влюблена просто под впечатлением этих новых эмоций и выработки гормонов. Я понимала, что эта эйфория скоро закончится, что курортный роман есть курортный роман, а эту мимолетную встречу с Денисом даже курортным романом назвать нельзя.

Буквально в пяти метрах от моего дома ходили трамваи. Многим бы не понравилось такое соседство, но для меня нельзя было придумать ничего лучше. Их стук начинался около пяти утра, но он не будил меня. Сквозь сон я обычно слышала этот равномерный грохот и знала, что всё будет хорошо. Какие бы проблемы не были в моей жизни, если трамваи ходят под моими окнами – значит, всё прекрасно. Обязательно настанет завтрашний день, и трамваи снова выйдут на пути. Их равномерный стук давал мне ощущение стабильности жизни, ощущение того, что никаких глобальных потрясений в мире нет. Всё хорошо, и с утра снова будут ходить трамваи. Мне нужны были такие ощущения. В темпе современного мира было очень сложно чувствовать стабильность: постоянные скачки валюты, подорожание цен, инфляция – всё это было способно свести с ума даже самого спокойного и уравновешенного человека (а я себя к таким не относила). Мне нужны были ежедневные ритуалы, символизирующие непоколебимость моего мирка. К ним я относила свой ежедневный поход в булочную за эклерами и кофе. Я всегда улыбалась баристе, как бы себя ни чувствовала и интересовалась как у него дела. Обычно мы перебрасывались парой фраз, пока варился кофе. И вот, он уже не только знал, на каком факультете я учусь, но и основы законодательства в сфере торговли. Зачастую он не брал с меня денег за кофе и эклеры, но не только из-за моих бесплатных юридических консультаций, просто, мы уже стали друзьями в некотором роде. Другим показателем моей стабильности была торговая лавка неподалёку от моего дома. В тот период жизни, когда я пыталась стать манекенщицей и сидела на строгой диете, каждый день я покупала там один банан, который являлся моим рационом на день. Теперь, разумеется, моё меню было гораздо более богатым, и я приходила сюда за различными фруктами и овощами. Я также заходила сюда практически ежедневно, хотя, разумеется, могла купить продуктов на неделю. Но для меня было необходимым ритуалом поздороваться с Самиром – продавцом в лавке и узнать, что подвезли сегодня.