Прикладная роль моря двояка. С одной стороны – дальнейшее совершенствование водных коммуникаций, начатое каналами. Уже в начале ХХ века была осознана проблема мелководий, препятствовавших водному грузопотоку. Впервые, как говорят, план строительства плотин был представлен в 1903 году на съезде инженеров-гидравликов. Рыбинский гидроузел должен был обеспечить движение судов по Волге. Но реализовали план в совсем других исторических декорациях, в СССР.

Море помогло улучшить условия судоходства, позволив забыть о проблемах, с которыми прежде перебирались суда через верхневолжские мели и перекаты. Прошли времена, когда крупные суда и баржи могли проходить на этом участке Волги только в период весеннего половодья. Волга становилось судоходной до Твери (а для мелких судов до Ржева).

По новому каналу Москва – Волга появлялась возможность более короткого (по сравнению с окским путем) провоза грузов в Москву. А по Шексне можно было обеспечить крупное судоходство до Санкт-Петербурга (Ленинграда) через Белоозеро. После оборудования новой водной коммуникации от Астрахани к Москве (через канал Москва – Волга) Рыбинск окончательно потерял роль питерского ключа к Востоку. Да и упадок Петербурга, потерявшего в ХХ веке столичный статус и имя, ударил по Рыбинску. Кроме того, Рыбинск все же оказался не единственным городом, который был транзитной станцией на пути с Востока. У него не было на эти дела монополии. Здесь и Одесса, и Казань, и даже Москва перехватывали инициативу.

Море должно было дать двойную отдачу. Вторая цель его создания казалась не менее важной. Его вода, переработанная турбинами ГЭС, становилась источником электроэнергии. А электрификация, напомню, по тогдашней формуле, – залог светлого будущего, ради которого ничего не жалко. Электрическая мечта привела к гибели Мологи. Молодые проектировщики во главе с профессором А. Рахмановым из треста «Гидроэлектрострой» предложили увеличить напорный уровень верхнего бьефа Рыбинского водохранилища на четыре метра сверх плана – ради повышения производительности ГЭС. Это привело к двукратному увеличению затопленных земель и к созданию второй по мощности ГЭС в СССР (после Днепрогэса). Большая площадь водохранилища обеспечила турбинам высокую мощность. Впрочем, энергетическая значимость этой ГЭС оказалась преходящей.

От Владимира Дебольского, ученого из Института водных проблем Академии наук, журналистка Юлия Муратова узнала легенду. Когда проект, предложенный неким практикантом, не был одобрен опытными инженерами, его автор начал строчить доносы. В результате двое спецов были осуждены как враги народа, проект же практиканта был принят к реализации. Автору, согласно легенде, это не принесло, впрочем, удачи. Во время строительства ГЭС он был арестован и расстрелян…

Что же касается нового моря («самого большого в Европе искусственного водоема», как говорят эксперты), то оно имело много последствий. Раскрывались эти последствия – исторические, социальные, климатические – постепенно.

В 1941 году на Волге и Шексне в районе поселка Переборы была закончена постройка дамбы, плотины и шлюза. Весенние воды стали заполнять котловину. Наполняли водохранилище до 1947 года. Вода в Волге выше Рыбинска была поднята на 18 метров. Образовалось озеро шириной до 60 километров со сложной системой заливов, полуостровов и островов. Береговая линия Рыбинского водохранилища достигает длины 1 724 км.

Котловина озера все еще находится, как считают, в стадии формирования. Дно там неровное; оно сохранило следы русел протекавших здесь когда-то рек и ручьев, озер, грив и бугров. Средняя глубина водохранилища – 5,6 метра, а наибольшая едва достигает 25 метров. Большие глубины чередуются с подводными мелями в два-три метра. Эти мели обычно представляют собой лесные вырубки. Всплывающие торфяники образовали острова. В первые годы существования моря их взрывали, чтобы торф не забивал турбины ГЭС, потом перестали.

После весеннего наполнения водохранилище постепенно «срабатывается», теряет воду по графику работы гидроэлектростанции. К концу марта его уровень достигает самых низких значений. После строительства угличской и рыбинской плотин остались в прошлом и великие весенние разливы, запечатленные на фотографиях начала XX века: то, что не затоплено совсем, подтоплению не подвергается.

Море замерзает на несколько дней позже, чем Волга и Шексна. Воды хорошо прогреваются и перемешиваются летом, в июле температура воды достигает 19–22 градусов. Вскрывается море также дней на десять позже.

Уже упомянутый эксперт-«рековед» Владимир Дебольский считает, что водохранилище имеет полезное экологическое значение. Работая как отстойник, оно очищает воду и делает ее более-менее пригодной для жизни человека. «И первым таким фильтром в истории Волги стало Рыбинское водохранилище». Для ученых-биологов Рыбинское море – научная лаборатория, поле для экспериментов, которыми занимаются сотрудники Института биологии внутренних вод Академии наук в Борке и Дарвинского заповедника. Недурна бывает и рыбалка в море.

Но за все это, как выяснилось, нужно платить. В междуречье Волги, Мологи и Шексны было немало заливных лугов с богатым разнотравьем, обеспечивавшим развитие эффективного животноводства. Теперь их нет. На затопленной в середине ХХ века территории находились город Молога и еще около 600 селений. При образовании водохранилища был перенесен на новое место Весьегонск, сильно пострадали Мышкин, Брейтово, Пошехонье и Череповец.

Отцы ели виноград, а у детей во рту оскомина. Происходит размыв берегов и стал огромной проблемой для Рыбинска, сделав актуальной задачей укрепление береговой полосы и борьбу с подтоплением. Проект строительства ГЭС не предполагал берегоукрепительных мероприятий, а необходимость в них очень скоро обнаружилась. У государства вечно не хватало денег. Как говорят, Рыбинск боролся за свои берега почти двадцать лет, в это вложено несколько миллиардов рублей.

«Исследования Рыбинского водохранилища показали, что климатические условия над его акваторией существенно отличны от тех климатических условий, которые были здесь прежде. <…> скорость ветра над акваторией водохранилища почти в два раза больше, примерно на 10 % возросла влажность воздуха». Большие размеры водохранилища и сильные ветры способствуют развитию сильного волнения вод. Высота волн достигает двух-трех метров.

Водохранилище влияет на микроклимат – лето становится холоднее, зима мягче. Климат в городе своим капризным непостоянством и свежестью ветров стал похож на приморский. Зимой в нижний бьеф ГЭС поступает более теплая, чем в естественных условиях, вода, от которой образуется полынья. Значит, неизбежны повышенная влажность, туманы, сырость. Люди начинают болеть.

Появление моря и ГЭС стало социальным фактором. Сталинская эпоха превратила Рыбинск в одну из столиц Гулага и добавила в состав жителей города и мологжан, и ссыльных, и просто разных людей, сорванных с места вихрями сурового времени. Большинство жителей города Мологи переселились в Ново-Лосевский поселок, выросший около левобережного Слипа. Впоследствии его иногда называли даже «Новой Мологой». Блогер-краевед Валентина Холодова рассказывает: «Один из моих знакомых, проживший большую часть жизни «за Волгой» (так все рыбинцы называют часть города, расположенную на левом берегу Волги, в противоположность основной, правобережной), вспоминает:

– Да, там, за Волгой, почти одни мологжане жили. Отличались они сразу – угрюмые в основном, неразговорчивые. Дома там стоят бревенчатые, перевезённые оттуда, из Мологи. Многих я знал. Может, из-за этого и рыбинцы такими стали… другими.

– Другими? Вы о том, что Рыбинск «Неулыбинском» стали называть?

– Ну да».

Городское пространство связывают длинные улицы и мосты, переброшенные через реки. Крестовая улица с ее продолжениями пронизывает Рыбинск с востока на запад, объединяя разные части города. Особые акценты задают мосты. Самый красивый в Верхневолжье – рыбинский мост через Волгу (архитектор Евгений Уланов): аркада с двумя внезапно вознесшимися свободными дугами. Его строили в два захода, перед войной (не успели) – и в начале 1960-х годов. На западном краю города находится заметный издалека комплекс шлюзов (архитекторы Дмитрий Савицкий, Моисей Шпекторов и М. Богданов) и машинного зала Рыбинской ГЭС (архитекторы Дмитрий Морозов и Владимир Мовчан), плотинами перекрывший русла Волги и Шексны. Улановский мост с его изящными дугами легок и звонок, а шлюзы и плотина громоздко-мрачноваты, хотя не лишены каких-то итальянских воспоминаний.