Веками человек был вписан прежде всего в природные циклы, связанные с жизнью реки. Здесь «люди как реки». Сезонная цикличность жизни реки определяет цикличность и человеческой жизни. Волга тут замерзала обычно в середине ноября, а трогался лед около самых последних чисел марта по старому стилю, причем ледоход длился неделю, а то и больше. Навигация, по сведеньям из энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона, длилась дней 200 в году.

В краю, где нет больших гор, река являла людям наиболее очевидный образ непостижимого величия, бесконечности, неисчерпаемости бытия. Плавание по Волге – одно из главных переживаний, центральный опыт судьбы. Но с ней связаны и немалые опасности.

С другой стороны, исторические перипетии придали образу реки особый колорит. Волга по сию пору считается главной русской рекой, одним из главных национальных символов, она – место, где происходят некоторые ключевые события фольклорной памяти, но и сама персонаж художественных произведений. Реку Волгу поминает под этим именем уже Повесть временных лет, древнейшая русская летопись.

Живущие ниже по течению булгары, татары, мордва и другие народы называли реку иначе. Возможно, в I тысячелетии нашей эры великую реку меряне звали здесь Юл. А имя Волга восходит, скорее всего, к финскому корню valkea – «белый, светлый» (возможно, отсюда и Вологда – северный Белгород на одноименной реке; вспомним и про реку Волхов, на которой стоит Великий Новгород, и про тайноведствующих волхвов). Слова «большой», «великий» имеют в своей основе те же согласные Б (В) – Л – К. Издревле Волга несла свои светлые воды, в которых отражались бледные северные небеса.

Кстати, иной раз реку Москву связывают, напротив, с финским словом musta – «черная».

А некоторые – и, возможно, не без оснований – видят в имени Волги индоевропейский корень со значением «волглый, влажный».

Добавлю здесь, что, хотя сопровождающие Волгу возвышенности часто переходят с одного берега на другой, но вообще правый берег обычно выше левого. Вследствие этого правый берег обыкновенно называют нагорным, а левый – луговым. Левобережные низменности Волга затопляла во время разливов.

Рыбинск – обернутый образ Санкт-Петербурга: как зеркальное отражение в туманной дали. Это не просто, как принято говорить, Петербурга уголок. Да, во многих сферах жизни, от экономики, планирования, архитектурного образа до бытового уклада, Рыбинск ориентировался на Петербург. Но важно и то, что Рыбинском Петербург раскрылся на восток.

Генеральная коммуникация России с Западом – дело Петербурга. Петербург, как говорит современный историк, мог в политическом отношении быть окном в Европу, потому, что был с самого начала построен как столица европейской державы. Город воплощал собой архитектурно-бюрократическую утопию. Ничем другим, кроме как такой столицей, он быть не мог. Единственная другая функция, которую он был способен выполнять, была военная. Вот Пушкин и вложил в уста Петру слова о том, что «здесь будет город заложен назло надменному соседу» и «отсель грозить мы будем шведу»: Петербург закрывал устье Невы.

Нева течет на запад, а Волга на восток. Город на Волге рос на грани внутреннего и внешнего; он стал своего рода «Питером внутреннего пользования». Рыбинск – торговая столица внутренней России. Если Питер – русское окно в Европу, «выход» или «форпост» страны, внешний фронтир, то Рыбинск, напротив, – «город для страны», это фронтир, влияние которого направлено внутрь, а не вовне, как у Северной столицы, русское окно в Азию. Рыбинск связан и с Русским Севером как очагом духовного сосредоточения и ресурсным центром, и с Востоком. Волжский город-порт – посредник между мировыми и российскими центрами – и мировой и российской периферией. В каких-то важных аспектах он остался таким и сегодня.

Рыбинские связи со страной категорически невоенные. Военно-армейское начало в Рыбинске слабо. Так это, по крайней мере, виделось, когда с низовьев Волги подтягивались в Рыбинск караваны судов, когда город стал хлеботорговой базой столицы, ее внутренним портом и бурлацким исподом, соединившись с нею волго-балтийской водной артерией.

Рыбинск – место, возле которого древние волоки в последние двести лет преобразовывались в искусственные водные коммуникации. Здесь заканчивалось глубоководье Волги – и здесь, при слиянии реки Шексны с Волгой, начинается водная Мариинская система (1808). Вся длина Мариинской системы, от Рыбинска до Петербурга, – 1066 верст.

А по соседству была Тихвинская система (1811), начинавшаяся у города Мологи, при слиянии реки Мологи с Волгой. Несколько далее пролегала от Твери к Петербургу Вышневолоцкая система. И, наконец, система герцога Александра Вюртембергского – главнокомандующего ведомства путей сообщения и публичных зданий и строителя каналов – соединяла Верхневолжье с Белым морем.

После открытия движения по железной дороге город оказался напрямую связан с портами Санкт-Петербурга и Прибалтики, закрепив свой статус самого крупного торгового центра на Верхней Волге.

…Началось это издавна, когда и Питера не было. Здесь нужно говорить о региональных рифмах, и нельзя сразу не обозначить одну, восходящую к самой глубокой древности.

На современной карте Верхневолжья Рыбинску созвучно Поречье Рыбное на озере Неро, селение, которое напоминает нам о старинном Сарском (Царском) городе (в древние времена у арабов оно было известно как Арс или Арса) – средоточии торговли на Великом Волжском пути из варяг в арабы в I тысячелетии нашей эры. Тот город давно забыт и запущен, и обозначает его только станция железной дороги Деболовская, в названии которой смутно угадывается отзвук древнего мерянского ужаса. Рыбинск – новая Сара.

Считывая с карты Верхневолжья эти рифмы, остро чувствуешь, как прочны были культурные и социальные векторы в крае. (Хотя последний век здесь многое изменил.) Благодаря Великому Волжскому пути, который связывал Балтику и Беломорье с Хазарией, Персией и Багдадом, Верхневолжье уже с середины I тысячелетия оказалось включено в орбиту мировой, и западной, и восточной жизни.

Середина ХХ века – это время разгулявшегося воображения. Кажется, можно приручить и поставить на службу ландшафт, среду. Не ждать милостей у природы, а взять их у нее силой. Подчинить себе не только историю, но и географию, освоить и переделать мир. «Природу научим – свободу получим».

Так в юго-восточной части Молого-Шекснинской низменности, где когда-то в ледниковый период уже было озеро, появилось рукотворное Рыбинское море. Рыбинск стал приморским городом. Или, по крайней мере, приозерным. Сооружения гидроузла перекрыли русло Волги выше устья Шексны и саму Шексну у ее устья. Рыбинское водохранилище затопило долины левых притоков Волги, Шексны и Мологи и низкое междуречье между ними.

С появлением в окрестностях города рукотворного моря-озера рифма Рыбинска с Петербургом стала еще ощутимей и наглядней. Рыбинское море уже обещает Балтику путешественнику с востока. Как если бы Финский залив продлился вдруг далеко на восход солнца.

Но и разница стала чувствоваться острее. Дело не только в том, что это море замкнуто на западе Весьегонском и Брейтовом, ни разу не обещая нам ни Лондона, ни Амстердама. Это фактор второстепенный, ведь так же устроены-расположены приозерные Псков и (отчасти) Новгород Великий, еще два неблизких, но явных родственника Рыбинска (и, кстати, третий, «до комплекта», – решительно захиревший Галич Мерский на севере Костромской области, когда-то очень давно задушенный в московских объятиях). Усугубилось и сходство с Чикаго, находящимся на озере Мичиган, сходство, о котором много говорили в прежние времена.

Рыбинское водохранилище – один из крупнейших искусственных водоемов мира. Сравним. Площадь его зеркала составляет 4 550 кв. км (это по размерам два с лишним великих герцогства Люксембург или почти три лондонских мегаполиса!), полный объем вод – 25,4 млрд куб. км. Больше – только в Африке. Самым большим по площади зеркала и по объему воды (204,8 млрд куб. км) сейчас считается водохранилище Виктория (Оуэн-Фоле) в Восточной Африке (Уганда). В его состав входит и озеро Виктория (68 000 кв. км), уровень которого поднялся на три метра в результате сооружения в 1954 году плотины Оуэн-Фоле на реке Виктория-Нил. Второе место занимает водохранилище Вольта в Западной Африке: его площадь зеркала составляет 8482 кв. км. Братское водохранилище в России, на реке Ангара, следует за Викторией по объему воды (169,3 млрд куб. км).