Ромеро покачал головой и заржал.
Амарра шла за мной по пятам, когда мы пошли по тренировочному полю к замку. Как и Ромеро, Амарра стала медленнее после этой зимы. Я стал задумываться, болели ли ее кости, как говорила о своих Суннива в самые холодные месяцы. Собака определенно предпочитала находится внутри замка, а не в псарне с остальной охотничьей сворой. Я заметил также, что она стала отвергать кобелей, может, придется искать другую суку для потомства этим летом.
Люди останавливались и склоняли головы, когда мы подходили к сборному месту прямо за стенами замка и прилегавшему к ним рынку. Это место было придумано моей женой, здесь простые люди и дворяне могли сидеть, работать и играть вместе. Для игр детей здесь была большая площадка, рядом каменные скамьи, с которых их родители могли наблюдать, а также кострища, у которых можно греться или готовить. Дворяне были недовольны этой затеей, но Александра все равно это сделала. Когда все было готово, первыми пришли простые люди, а дворяне быстро подтянулись, так как это было замечательным местом. Я тоже посчитал Александру сумасшедшей, когда она упомянула об этом год назад, но с тех пор это место стало популярным среди семей и они приводили сюда своих детей. Они все играли вместе, не смотря на различные статусы.
Я тут же увидел своих детей.
В поле восьмилетний принц Бранфорд вел своего пони по кругу – подарок от Сойера – показывая другим детям, пока его младшая кузина Клэр и брат Камден шли за ним следом. Эмма, самая старшая из них в возрасте двенадцати лет, отказывалась играть с детьми, предпочитая сидеть с Идой и Александрой на скамьях, пока они вышивали или разговаривали о надеждах Сойера на сына.
— Трудно поверить, что после всего случившегося, — сказала Ида, — у вас с Бранфордом три сына, а у нас с Парнеллом лишь дочери!
— Бранфорд говорит, что у тебя будет мальчик, — сказала Александра с улыбкой. — Он всегда был прав с нами.
— П-ф-ф! — фыркнула Ида. — Он всегда говорит, что каждый ребенок будет мальчиком!
— А про твоего он никогда не говорил, — сказала Александра. — Может, он прав и на этот раз.
Ида на минуту задумалась, а потом хотела что-то сказать, когда наконец заметила, как я подхожу к их скамье.
— Кажется, Бранни наслаждается своим подарком, — сказал я с улыбкой.
Я давно перестал бороться с прозвищем моего старшего сына и наследника. Если не можешь выиграть, присоединяйся.
— Спасибо еще раз.
— У меня три пони, — заметила Эмма, прежде чем Ида шикнула на нее.
— Не говори без очереди, — поругала Ида свое дитя.
— Но это лишь дядя Бранфорд, — запротестовала Эмма.
— Он может быть и твой дядя, но также твой король. Не забывай этого, и всегда относись к нему с уважением.
— Она не сказала ничего плохого, Ида, — ответил я.
Потом наклонился и поцеловал свою жену в лоб, а потом и месячного малыша на ее плече – нашего третьего сына Лиама. Я повернулся к старшей племяннице и улыбнулся.
— Я видел твоих пони. Они такие же красивые, как и боевые скакуны, которых разводит твоя семья. Ты каталась на больших лошадях?
— О, да! — воскликнула она.
Быстро позабыв про вышивку, Эмма начала рассказывать, как каталась, наблюдала за жеребятами и кормила коней яблоками с руки. Мы все слушали ее рассказы, пока Ида не сказала, что пора возвращаться домой.
Александра встала, протянула мне Лиама и помогла Иде собрать вышивку и игрушки детей в корзину, которая удобно лежала на большом животе Иды. Она застонала и потерла спину.
— Уж лучше бы этому оказаться мальчиком, — пробормотала она, — потому что больше я этого делать не собираюсь!
Александра сдержала смех. Когда она посмотрела на меня, я выгнул бровь, молча напоминая ей, какой несчастной она была, когда Лиам должен был родиться. До этих последних недель, готов поклясться, она вообще ни о чем не жаловалась.
Ну, кроме того, каким же придурком был ее муж. Слава богу, этого в последнее время не случалось.
Парнелл собрал своих дочерей, и мы попрощались с семьей моей сестры. Мы не увидим их, пока не родится их следующий ребенок, так как Иде становится трудно путешествовать. Когда они отправились в путь, мы с Александрой пошли вовнутрь, чтобы приготовиться ко сну.
Суннива ждала нас, она несколько минут посуетилась над малышом, а потом умаялась и отдала ребенка матери. Я переживал за свою приемную мать и в глубине души знал, что ей осталось не много времен года. В какой-то мере я был удивлен, что она так долго прожила без Камдена. Смогу ли я прожить десяток лет без Александры? Нет, точно нет.
Принц Бранфорд и принц Камден подбежали к своей бабушке и крепко обняли ее, прежде чем Эдит отправила их в спальни. Грейсен все еще был в бараках с новобранцами и будет тренировать их до ночи, поэтому у Эдит будет время уложить детей спать, пока ее муж не освободится. Предводитель моей армии отлично справлялся со своей работой даже без надвигающихся войн.
Пока Эдит заботилась о старших детях, мы с Александрой отнесли нашего новорожденного в свои покои и уложили его в люльку у кровати. Он был определенно самым громким из наших сыновей и еще не понял, что людям вокруг тоже иногда нужно спать. Мы едва могли ухватить пару часов сна с его рождения.
Александра быстро сменила одежды и забралась в кровать. Я знал, что скоро мы снова сможем быть вместе, но останутся ли у нее на это силы, если Лиам не станет спать дольше. Может, если бы я просыпался больше, когда просыпался он, она не была бы такой уставшей.
Подбросив побольше дров в огонь, чтобы прогнать холод ночи, я скользнул под одеяла и притянул к себе жену. Хоть при любой возможности мне всегда хотелось большего, я так же был доволен, просто держа ее в объятьях и гладя по волосам. Просто лежать рядом с ней в безопасности – вот и все, что мне было нужно.
Я поцеловал Александру в висок и вздохнул. Может отец Такер был прав, в конце концов. Может я заплатил за все мои грехи и заслужил все, что получил. Я старался быть мужчиной во всех смыслах, кто заслуживал такую женщину как Александра, хоть и делал иногда глупые бестактные ошибки. Но их стало гораздо меньше и реже.
Более важно, что они влияли только на меня, и даже тогда доходило лишь до того, была ли Александра достаточно зла, чтобы разделить постель. Одного этого хватало, чтобы изменить мое поведение, и меня все еще расстраивало, что моя собственная сестра предложила такое «наказание» после того, как я влепил пощечину одному из мужчин, долго работавших над скамьями для места Александры.
Мне казалось, он это заслужил. Сейчас я редко позволяю таким вещам трогать меня, но привычки прошлых лет тяжело бросить. Я пытался, а когда провалился, Александра напомнила мне, как важны для нас наши люди.
Будто я мог об этом забыть.
Сегодня она не была расстроена мной, лишь уставшая от долгого дня и частых бессонных ночей. Мягкими движениями я массировал ее плечи, а она долго и протяжно вздохнула, пока я молча благодарил Господа за все и ничего конкретно.
Я прижался губами к ее лбу, и обнимал ее, пока улыбка отказывался спадать с моего лица. Вскоре дыхание Александры замедлилось до размеренного, сообщая, что она уснула. Она была спокойной, в безопасности, любимой, все что я для нее хотел. Сейчас мне было это понятно, и я делал все, чтобы достичь этого.
Мои люди довольны, накормлены и счастливы, от этого моя жена спокойна.
Мое королевство безмятежно, а значит она была в безопасности.
Я прижимаю ее к себе, пока она спит, значит, она любима.
Как раз, когда она полностью расслабилась, я услышал движение у края кровати и крики Лиама нарушили тишину комнаты. Александра дернулась от звука, а потом застонала.
— Я сам, — прошептал я ей в волосы.
Вылез из кровати и взял нашего младшего сына, прижал его к груди и вернулся обратно в постель, уложив, между нами. Александра перекатилась на бок, и я положил его к ее груди. Он взял сосок в рот и минуту жадно сосал, а потом его глаза снова закрылись.
