Если кто и говорил им ничего не делать, так это она. Она единственная из всей семьи была против того, чтобы подвергать людей опасности. Ее мать и отец — они передали свой активный образ жизни сыновьям, но не Мари.

Мари была цыпленком. Слюнтяйкой. Она выбрала легкий путь в жизни и стала учительницей, в то время как ее семья занялась более физическими стилями жизни, выбрав профессии архитекторов, строителей и крановщиков. Даже Рэй был безопасным выбором.

Боже, Рэй.

Всплеск гнева, который девушка почувствовала, пересилил спокойствие, которое она чувствовала.

Как Мари могла не заметить ублюдка под маской? Они вместе ходили в школу; она должна была догадываться, что он способен на что-то подобное, должна была, по крайней мере, предвидеть это.

Они оба учились в колледже, чтобы получить ученую степень. Мари — по математике, Рэй — по конструированию. Она помнила слухи о нем, но была наивна, как студентка колледжа, ищущая развлечений. Люди меняются, говорила она своим друзьям, когда они критиковали их обоих. Рэй изменился. Он обращался с ней как с принцессой. Он любил ее. Он был верен.

Но разве он не был таким же с Эмили? Она знала эти истории. Он был с Эмили Дженсен со школы, пошли на бал вместе, как король и королева, и они были неразлучны. До колледжа. Они учились в разных колледжах, но решили остаться вместе… вплоть до конца первого семестра, когда Эмили поймала его на измене после неожиданного визита.

К тому времени, как Рэй и Мари встретились, скандал утих, и Рэй включил свое знаменитое обаяние. Он ухаживал за ней, занимал ей места, знакомил со своими друзьями и уважал ее, как она всегда мечтала. После года совместной жизни и рождественских каникул он познакомил её со своими родителями.

Они решили подождать, пока не закончат колледж, чтобы «официально» быть вместе, и Мари вспомнила чувство восторга, которое испытала, когда Рэй подошел к ней в день выпуска.

Вскоре после этого они сняли квартиру, переехали в тот же школьный округ и влюбились друг в друга еще сильнее.

К горлу подступила желчь.

Она влюбилась в него, а не он в нее. Как долго он ей изменял? Пару недель? Месяцев? Лет?

От этой мысли у нее замерло сердце. Она никогда не ожидала этого от Рэя, никогда не думала, что это случится с ней.

Стук…

Звук доносился слева. Болезненные мысли улетучились, и она поняла, что ее щеки… были мокрые. От слез. Мари быстро вытерла их; она не собиралась плакать из-за Рэя. Она не даст ему эту силу, даже если он никогда не узнает, что она у него есть.

Возможно, она будет преследовать его.

То есть, если какая-то правящая сила когда-нибудь выпустит ее из этой жуткой приемной.

Мари пошла в направлении звука, темнота сгущалась вокруг нее, пока она едва могла видеть. Как далеко это место вообще ушло? Она шла всего пару минут, и ей казалось, что прошла вечность.

Несмотря на то, что было совершенно темно, она подалась вперед. Мари не могла умереть снова, так что, если предположить, что то, что было там, сзади, напало на нее, оно пройдет прямо через нее. Она видела тонны фильмов, где это происходило.

— Привет? — осторожно позвала она.

То, что она мертва, не значит, что она глупа. По крайней мере, она предупредит существо, что в его пещере находится призрак.

Стук…

Нет ответа. Ни единого стона. Только этот низкий, ровный «стук».

Он звучал так, словно доносился из крыла. Однажды она смотрела документальный фильм о том, как летают птицы, и крупный план птицы также усилил звук. То, как птичье крыло оторвалось от земли, издало сильный «стук», вроде того, который она слышала сейчас.

Значит, в подводной пещере была какая-то птица? Она закатила глаза. «Окей». Потому что в этом был смысл.

Мари сконцентрировалась, используя все свои чувства. Если она ничего не видит, то, по крайней мере, у нее есть руки. И ее нос…

Она глубоко вздохнула и закашлялась. «Ладно, плохая идея». Что бы там ни было, оно пахло очень тухлой рыбой. Дыша ртом, девушка продолжала двигаться по пещере, вытянув руки, надеясь, что скоро коснется чего-нибудь — и не острых зубов, готовых отгрызть ей руку.

Стук…

Теперь он был ближе. Когда она услышала звук, ее рука задела что-то. Что-то твердое, влажное, но грубое, как земля. По крайней мере, она нашла стену пещеры.

На ощупь пробираться через пещеру было намного легче, чем вслепую. Она почувствовала себя ниже, ближе к земле, и убедилась, что подняла ноги, а затем опустила их медленнее. Получить еще один скелет, застрявший в стопе, не входило в список ее приоритетов.

Что-то привлекло ее внимание краем глаза. Свет. Пока она смотрела, маленький, тусклый свет начал формироваться в центре комнаты. Это было похоже на крошечный шар, просто плавающий там, слишком контрастирующий с темнотой. Ее глаза привыкли к темноте, но сияние не исчезло.

Он рос, приближаясь к ней. Мари резко попятилась и закричала.

Что-то мокрое и скользкое обернулось вокруг ее запястья.

Затем он потащил ее вперед.

— Отпусти меня!

Она вскрикнула, отдернула руку и прижала ее к груди. Ее охватил ужас.

Свет рос, пока не стал размером с ее голову, освещая пещеру. Она увидела капельки воды, падающие с потолка, и, наконец, огляделась. Ближе всего к ней был мох, покрывавший стены замысловатыми узорами.

Она изумленно уставилась на него, забыв о страхе так же внезапно, как и о том, что её удерживало до этого. Никогда в жизни она не видела ничего более завораживающего и волшебного. По центру мха тянулись люминесцентные прожилки, светящиеся ярче, чем шар света. Цвета сияли во всех спектрах, такие яркие, что казалось, будто воздух вокруг мха дрожит.

«Что..? Боже».

Мари провела рукой по мху. Красочная субстанция исчезла. Вещество соскользнуло на землю, трепеща, и у девушки отвисла челюсть.

Скользкие отростки снова обвились вокруг ее запястья, и чары рассеялись. Паника пронзила ее, и девушка дернулась, но её удержало что-то крепко, таща ее вперед.

Она кричала, брыкалась и сопротивлялась, но ничего не могла поделать. Сияние последовало за ними, подпрыгивая, как будто оно было радо.

— Иди…

Кровь отхлынула от ее лица.

Что-то только что с ней заговорило?

«Вот дерьмо. Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо». Бог был каким-то мутантным уродом, не так ли? Какая-то сказка для человечества, которая заманивает души в этот сырой ад, а затем съедает их души с рыбой в качестве входа.

— Клянусь… клянусь Сатаной! Я убью тебя прежде, чем ты успеешь высосать мою душу!

— Иди ко мне…

Она решительно покачала головой, борясь с захватом.

— Отвали от меня, черт побери!

— Успокойся… Пойдем. Со мной…

Настоящий, осязаемый страх заставил Мари отреагировать именно так, иначе она никогда бы этого не сделала. Если бы братья видели, как ее тащит какой-то слюнявый слуга Божий, брыкающуюся и вопящую, им было бы стыдно.

Только по этой причине она не могла остановить то, что произошло дальше.

Она разрыдалась.

Большие, пузырящиеся, всепоглощающие слезы.

— Я не хочу снова умирать! — всхлипнула она, все еще сопротивляясь. — Мне все еще нужно отомстить Рэю, и я просто… я не могу… Пожалуйста, не высасывай мою душу.

— Я не собираюсь высасывать твою душу.

Мэри шмыгнула носом, слезы потекли по ее щекам, как из крана, настолько поглощенная смятением и страхом, что она не заметила, что с ней разговаривает настоящий голос, а не призрачный.

— Пожалуйста, пожалуйста, не…

— Я действительно не собираюсь высасывать твою душу. Успокойся, дыши.

Она сделала, как ей было сказано, и наконец поняла, что происходит.

Голос. Человеческий голос. Темный, глубокий, чарующий человеческий голос говорил с ней.

В ту секунду, когда она поняла, что происходит, этот маленький шар осветился ярким светом, распространяя лучи на каждую вещь и существо.

Мари вытерла щеки, оглядываясь в поисках источника голоса.