Ослепляющий шар вылетел из ее рук прямо в группу осьминогов. Их визг звенел вокруг них, как гвозди на меловой доске, и Мари вырастила еще один шар, одновременно устремляясь вперед. Не было ни страха, ни колебаний.

Через несколько секунд свет взорвался снова, ее зрение было захвачено белым. Шар энергии ударил их снова. Один из мерзких существ опустился на землю, раскачиваясь взад и вперед по воде, когда встретил свою коралловую могилу на дне океана.

Остальные четверо остались, и разве это не здорово?

С кривой усмешкой Мари бросилась вперед и схватила ближайшего к ней октопиана за шею. Существо смотрело на нее с настоящим непередаваемым ужасом. Она рассмеялась, впиваясь ногтями — теперь уже когтями — в его шею.

— Испугался? — голос, вырвавшийся из ее горла, заскрежетал. Он царапал ее собственные уши, но эмоции, исходящие от существа, которого она держала в руках, были достаточно приятными, чтобы снять дискомфорт.

Этот сукин сын забрал у нее Эмброуза, и она собиралась сделать так, чтобы это окупилось.

— Прикоснись к ним, и ты умрешь.

Существо внутри нее зарычало на Деймоса, который, по-видимому, хотел ей помочь, и он неохотно отодвинулся, странный блеск появился в его глазах. Страх? Беспокойство?

Мари снова повернулась к осьминогу, проводя ногтями по его шее, наблюдая, как кожа отслаивается, словно кожура банана.

— Испугался? — снова спросила она, на этот раз шепотом, наклонившись ближе. Осьминог попытался отпрянуть от нее, но она вцепилась ногтями ему в ключицу. Кожа снова содралась, из его горла вырвался всхлип.

Остальные октопианы стояли в стороне, потрясенно наблюдая за происходящим. Запах их эмоций прокатился в носу, подстегивая ее. Хорошо, что они устали нападать на нее — Мари не хотела, чтобы кто-то сопротивлялся, когда она разрывала их желудки, хватала их сердца, а потом рвала их на глазах, как они сделали это с Эмброузом, которого больше нет.

Ее тритон, ее защитник. Он должен был вернуть Атлантиду — сам так сказал. Но теперь этому не бывать. Из-за них.

Девушка зашипела, боль пронзила ее насквозь.

Эмброуз…

Держа его образ в голове, душа Мари оплакивала его, и сердце медленно замирало в груди, сознание покидало ее разум, и девушка резким движением выбросила вперед другую руку.

Ее коготь зацепился за тонкую плоть октопиана, и она разорвала существо пополам, до щупалец.

Сразу же три оставшихся октопиана попытались сбежать. Деймос пронесся мимо нее прежде, чем она успела возразить. Мари с удовольствием наблюдала, как убийца схватил одного из них и ударил другого хвостом. Октопиан зашатался, дико хлопая щупальцами, а затем запутался. Он рухнул на землю, и девушка ринулась за тем, кто успел убежать.

Раньше она плавала, но не так. Ее тело слилось с водой — она двигалась так быстро, что, казалось, ничто не могло ее удержать. Она засмеялась, пробираясь через воду.

Не слишком приятный звук для существа, которого она собиралась убить.

Она врезалась в худое, изможденное тело и уронила его на дно океана, ударив кулаком в лицо.

Эмброуз.

Октопианы были убийцами, теми, кто отнял у нее одно из самых драгоценных сокровищ океана. Эти ублюдочные рыбы забрали у нее Эмброуза.

Он закричал, и Мари толкнула его вниз. Глухой удар головы октопиана о землю не должен был доставить ей удовольствия, но было очень приятно.

Глава 22

Эмброуз наблюдал, как последний октопиан падал на дно, раскачиваясь назад и вперед, как падающий лист. «Наверное, это одна из самых умиротворяющих вещей в океане», — подумал он, пододвигая Акрину к себе. Шар забрал у него клинки и возбужденно завертелся вокруг него.

— Я знаю, — тепло сказал он, когда Акрина убрала его доспехи. — Это было так давно… Акрина, скажи мне. Мари хорошо себя чувствует?

Существо на секунду померкло, и его пронзил страх.

Если с ней что-нибудь случится, он лично уничтожит Деймоса за то, что тот не смог защитить ее. Мысль о том, что с ней может что-то случиться, вызвала такую сильную боль, что Эмброуз едва не упал на колени.

— Что с ней? — грубо спросил он, с трудом выдавив из себя вопрос. Акрина не торопилась отвечать, и Эмброузу это совсем не понравилось.

Как раз в тот момент, когда он был готов поверить в самое худшее, Атлант почувствовал, как поток воды расступился перед ним, прежде чем что-то маленькое, сильное и смеющееся ударило его прямо в грудь.

— Я так испугалась! — ахнула Мари ему на ухо, душа его руками.

Волна облегчения захлестнула его с такой силой, что у него закружилась голова.

— Слава богам, с тобой все в порядке! — прошептал он ей в висок, прижимая ее тело к своему. Мягкое тепло было лучшим утешением, которое он мог получить от нее.

Но когда ее губы нашли его в горячем, отчаянном поцелуе, он подумал, что это еще лучше.

Так оно и было. Ее губы были горячими и мягкими под его губами, а в груди возникла боль. Мари была слишком хороша для него. Он позволил ей подвергнуться опасности из-за того, что девушка отвлекала его, а она этого не заслуживала.

Эмброуз отстранился от ее поцелуя, хотя его тело и душа кричали ему, чтобы он продолжал целовать ее.

— Мари, я не могу…

Что-то схватило его за плечо и оттащило от нее. Он увидел тревогу в ее глазах, прежде чем в них загорелось озорство.

Эмброуз еще не успел оглянуться, как понял, кто схватил его за плечо.

— Ты этого не сделала, — сказал он, вздыхая.

Мари хихикнула, прикрывая рот рукой. Ее глаза смеялись над ним, а плечи беззвучно вздрагивали:

— Я это сделала. Я действительно это сделала.

— Хочу ли я вообще знать, как? — спросил он, когда Деймос продолжал сжимать его плечо мертвой хваткой. Он уже чувствовал, как начинает формироваться синяк.

— Деймос, — мягко сказала Мари. — Не делай этого. Это нехорошо. Когда вы сердитесь на кого-то, вы спокойно говорите ему, что вам это не нравится. Никакого физического вреда, понятно?

Эмброуз прищурился, прежде чем повернуться и посмотреть на Деймоса, который все еще не отпустил его плечо.

— Деймос, — сказала она, на этот раз тверже. — Мне не нравится, когда Эмброуз испытывает боль.

Замешательство промелькнуло на его лице, прежде чем он оскалил зубы на Эмброуза, однако отпустил его плечо.

— Хороший мальчик! — сказала она взволнованно, хлопая в ладоши. — Вот как ты должен это делать — я буду работать над тем, чтобы научить тебя говорить, чтобы тебе не пришлось обнажать зубы перед всеми. Кто это? — спросила она убийцу, схватив Эмброуза за руку и крепко прижимая к себе.

Ее тело прижалось к его руке, и его тело мгновенно затвердело. Она так тесно прижалась к нему, что ее хвост коснулся его хвоста.

— Мари, — раздраженно сказал он, хватая ее за плечо. — Сколько раз я тебе говорил, чтобы ты не… Твою мать.

— В чем дело? — спросила она и тут же замерла.

Он уставился на ее хвост.

— Что… случилось? — прошипел он, крепче сжимая ее плечи. Ужас затопил его. — Это невозможно. Что ты сделала? Как это случилось? Мари, что ты сделала?

Она вырвалась из его объятий, скрестив руки на груди, словно защищаясь. Она отодвинула хвост за спину и старалась не встречаться с ним взглядом.

— Ничего, — тихо ответила она.

— Не лги мне, — прорычал он. — Что. Случилось.

Деймос выстрелил перед ним, загородив его от Мари.

— Бог, — проскрежетал он, отталкивая Эмброуза назад. — Уважать.

Эмброуз мог убить его.

— Он сделал это с тобой? — потребовал он, обойдя Деймоса и снова схватив ее за плечи, наклоняя назад.

Великая Атлантида, он не мог в это поверить. Если бы ее волосы были белыми, а глаза красными, она выглядела бы как первобытные боги Атлантиды. Сходство ее хвоста с их было ошеломляюще тревожным. А последствия… он даже не знал, какими они могут быть. Что сделают Атланты, когда увидят ее?