– А на свидание с елкой и дедом морозом ты все-таки пошла?! – сказал он, подтрунивая.
– Мама вытолкала. Говорит, нужно немного развеяться, переключиться с учебы на что-то… – я старалась оправдать свое присутствие на новогоднем вечере, но не находила нужных слов. Мне, действительно, не хотелось туда идти, но мама сразила меня аргументами, что это последний школьный бал в кругу моих одноклассников и я просто обязана быть там.
– Она права, не волнуйся, я не обиделся… особенно теперь, – он многозначительно посмотрел на меня и еще крепче сжал мою руку.
Мы шли медленно. Погода была чудесная – тихо, морозно и светло от только что выпавшего снега. Рома что-то рассказывал, а я ловила себя на мысли, что мне с ним интересно. Время пролетело мгновенно – и вот мы уже поднялись на четвертый этаж и стояли у дверей моей квартиры.
– Хочешь, завтра вечером погуляем? – спросил он как бы между прочим.
– Да, – с какой-то удивительной для меня легкостью ответила я. На душе не было спокойно, но мой разум словно просветлел от общения с ним, настолько Ромка был не похож на одноклассников и тех, с кем я общалась. Еще не раз я буду потом корить себя за то, что согласилась. Прежде всего из-за него. Своим поступком я дала надежду человеку и зародила в нем чувства, ответа которым он во мне так и не встретил. Но тогда мне было с ним интересно.
С того дня Рома стал приходить каждую пятницу сразу после приезда домой, вне зависимости от того, устал или нет. А потом – в субботу, иногда и в воскресенье. В остальные дни звонил с переговорного пункта, как только выдавался случай.
И я стала привыкать к его вниманию, к общению с ним. Это было совсем другое общение, не то, что в школе с одноклассниками. И он был очень веселый, даже шумный… Кроме того, я никогда не испытывала к себе такого исключительного мужского внимания и такой заботы, даже со стороны отца. Да и друзей у меня практически не было. Были лишь те, кто хотел ими казаться, чтобы регулярно списывать домашнее задание. А Роману, казалось, ничего от меня не нужно было, и с ним я ощущала себя, можно сказать, защищенной.
Ему, похоже, нравилось быть эдаким «рыцарем». Однажды он узнал, что я очень переживаю по поводу контрольной, которая планировалась на понедельник, и предложил свою помощь.
В понедельник, посреди урока, он открыл дверь и попросил Дмитрия Петровича – своего дядю и нашего учителя геометрии – выйти в коридор на минутку. И за те пять минут, которых его не было, все, в том числе и я, успели заглянуть в конспекты и найти нужное решение. На перемене ребята наперебой меня благодарили за то, что я уговорила Ромку прийти на контрольную. А я вообще не понимала, что он здесь делал, и почему не уехал в Р*** на учебу вчера вечером.
– Я думала, ты пошутил, когда предложил такое? – недоумевала я.
– Ну, да, а потом подумал, а почему бы и нет? Я не хотел, чтобы ты завалила эту контрольную за несколько месяцев до экзамена, – объяснил он мне, – а маме сказал, что у меня сегодня нет важных лекций, и я решил побыть чуть больше дома. В принципе, так оно и есть… кроме того, ты была такой печальной, а я не люблю, когда ты такая… Люблю, когда ты веселая, – и он улыбнулся, снова став похожим на солнышко.
– А что ты дяде сказал? Вас так долго не было… – удивлялась я.
– Просто пригласил его к нам на обед и спросил: купить пельменей или наделать котлет. Остановились на пельменях, – и он снова широко улыбнулся.
На Восьмое марта Роман подарил мне золотое кольцо, о котором еще долго судачили в школе, в основном, в учительской. Я была шокирована, увидев подарок, и не знала, как к этому отнестись. И вообще не хотела его принимать. Но Ромка сказал, что решил подарить что-то, что останется со мной надолго, вместо того, чтобы тратить деньги на безделушку. Однако, спустя время, я все-таки потеряла это кольцо.
– Ты будешь смотреть на него и думать, что я рядом и помогаю тебе… что я с тобой.
– Это очень дорогой подарок и потом… кольцо, – хотела возразить я, но не находила подходящих слов
– Брось, Лиз, я же не зову тебя замуж. Хотя, это наводит на мысль, – лукаво подмигнул он. – Просто не люблю ненужные вещи. Можешь его продать, когда станешь голодным студентом, получится, что я тебя накормил, – его шутка заставила меня рассмеяться.
– С праздником, малыш, – тихо прошептал он и наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку. Не расслышав его слов, я повернулась, чтобы спросить, что он сказал, но в этот момент его губы коснулись… моих губ. И он поцеловал меня нежно и осторожно.
– Прости, я… я просто хотел поздравить тебя… Ты вдруг повернулась. Но я рад, что так получилось, просто… давно хотел… тебя поцеловать, – он был смущен и растерян. Таким я его еще не видела.
Я почувствовала, как мои щеки залились румянцем. Опустив голову, я поспешно пожелала ему спокойной ночи и помчалась по лестнице домой.
– До завтра? – крикнул он мне вслед.
– Ага, – запыхавшись, ответила я.
Вбежав домой, я прижалась спиной к входной двери и стояла, закрыв глаза. Я не знала, правильно ли я поступила или нет, не была уверена, можно ли мне это делать. Ведь я не любила Рому, хоть он и был ко мне добр и внимателен. Одно дело дружить, вместе гулять, но я не была готова к таким отношениям с ним. Его поцелуй был очень теплый и нежный, но что-то внутри меня в тот миг сжалось и запротестовало. В моем сердце появилось какое-то маленькое темное пятнышко. На первый взгляд, очень маленькое, чтобы оно заслуживало внимания, но оно не давало мне покоя. И с каждым днем, проведенным вместе с Романом, я чувствовала, как оно растет. А в груди снова и снова что-то болезненно сжималось при каждой встрече и любом его прикосновении. Поэтому я старалась свести на нет наши отношения и не позволяла больше целовать себя. Роман не отчаивался и готов был ждать сколько угодно. Но все чаще мне хотелось ему сказать:
– Отойди, оставь меня!
Однако я тянула, опасаясь быть осмеянной и показаться отставшей от жизни. В то же самое время злые языки стали судачить о моем хорошо продуманном плане – встречаться с сыном главного бухгалтера завода, чтобы не иметь проблем с получением контракта для обучения в университете. В этом было столько грязи, зависти и лжи, что мне становилось нестерпимо больно и обидно.
Роман же стал еще более настойчивым и всячески старался вынести наши отношения на публику. Он привозил мне букеты цветов и все, чего я только не пожелала. И совсем скоро я перестала отвечать на вопрос, чего я хочу, опасаясь, что он истратит и стипендию, и деньги, заработанные написанием курсовых и контрольных. Он приглашал меня к себе домой на ужин, под разными предлогами познакомил меня со всеми своими друзьями в городе, и все больше стал сближаться с моей семьей. Мои мама, тети и бабушка уже его обожали и давали мне недвусмысленные советы по поводу наших отношений.
– Хорошенько подумай, прежде чем принимать какое-то решение, Лиза, – говорила мне бабушка, сидя за чашкой чая на кухне.
– Ба, я не знаю, что мне делать. Он хороший парень и ко мне хорошо относится… говорит, что любит меня, но я не чувствую, что это мой человек, понимаешь? Не хочу его обманывать. Вот на прошлой неделе он приехал раньше и зашел за мной в школу. Я была на уроках еще, так он пока ждал, нарисовал для меня смешной рисунок… человеческий череп со страшными зубами, ужасными глазами, кровью. Ба, это смешно?
Она нехотя пожала плечами, а потом сделал глоток чаю.
– Иногда он просто сражает меня своими необыкновенными жестами, так что я начинаю чувствовать себя королевой, а порой… совсем не понимаю, что у него на уме. Где-то месяц назад, – продолжила я, – мы с ним говорили о маме, о ее трудностях на работе, что ее хотят уволить, обо всем том кошмаре, в котором она пребывает уже почти год, о судебных разбирательствах, подозрениях, даже о том, что ее может не стать с нами рядом… хотя об этом мне хочется думать меньше всего сейчас, – при мысли об этом я закрыла лицо руками.
В дополнение ко всем семейным неурядицам, на работе на маму обрушилось очень серьезное обвинение, повлекшее за собой череду разбирательств, судебных тяжб, клеветы, критики и сплетен. Люди на заводе разговаривали с ней пренебрежительно и порой свысока, отец совсем не поддерживал ее на этом нелегком пути, но только осуждал за доверчивость, а она все больше переживала не о себе, а обо мне и моем будущем. Директор школы открыто сказал моей маме, что результат этих расследований бесспорно отразится на моем аттестате, и о медали речи вообще быть не может. Маленький городок, что сказать. Под угрозой было все: моя учеба, поступление в университет и даже выпускной бал, которого в нашем городе ждала каждая девчонка. Мама, конечно же, знала, что я тоже жду этот праздник и мечтаю о прекрасном платье. Потому она всегда повторяла, что я непременно буду на этом балу, и буду там настоящей принцессой.
