— Понятно. Сочувствую твоей с братом утрате, — печально сказал я. — И ты правильно сделала, что поделилась этим с кем-то. Хотя бы со мной. Потому что, если выговориться, то становится немного легче.

— Да я и не страдаю, в общем-то, из-за этого, — честно признала я. — Когда вступаешь в ряды марсианских вооруженных сил, то первым отмирают сожаление, печаль и грусть, оставляя место только преданности общему делу и нашей великой миссии: снова обрести новый дом для нашего народа.

— А что-нибудь лично для себя не планировала ещё? Ну там дом, собственную семью, детей, — рискнул спросить он.

— Знаешь, я раньше об этом как-то и не думала, — немного подумав, ответила я. — Всё время отдавала службе и тренировкам. Да и кандидатов подходящих особо и не было. Тех, что мне постоянно отбирало наше командование, меня больше раздражали, или же я их просто терпла. Но ты… ты не похож ни на кого из них. Не такой, как другие. А что насчёт тебя? У тебя есть семья, дети?

— Да я тоже, знаешь ли, пока в поиске, — ответил он с некой грустью в глазах. — Да и работы много бывает. Не до этого мне сейчас. И потом — семья эта большая ответственность, которую я пока взять на себя не готов. Может когда-нибудь потом я и рискну на что-то подобное, но не сейчас.

— Ясно, — понимающе кивнула я, улыбнувшись ему. — Только между нами — из тебя наверняка получится заботливый и любящий отец и муж.

— Спасибо. А из тебя, наверняка бы вышла замечательная мать и жена, — сделал ответный комплимент мне он.

Отчего я так растрогалась, что от порыва нахлынувших чувств быстро чмокнула его в щеку.

Затем опомнилась и быстро начала извиняться.

— Ты прости меня за такой дерзкий и безрассудный поступок. Обычно я так никогда не поступаю. Но и таких приятных слов, мне тоже никто не говорил. Просто у нас не принято каким-либо образом выражать свои чувства. Именно поэтому они у нас подавляются ещё с младенческого возраста.

— Да ладно, не переживай. Всё нормально. В нашем обществе подобное наоборот считается вполне нормальным явлением проявлением благодарности, а в некоторых случаях и симпатии к тем, кто тебе нравится, — пояснил он, отчего я слегка покраснела.

Так получается, что Александр мне уже начинает нравиться? Но как это возможно? Мы ведь знакомы с ним всего от силу пару часов? Да не, не может быть. Хотя никогда нельзя быть уверенным в чём-то на сто процентов, верно?

Pov Александр.

Весь остальной остаток пути мы прошли практически в полном молчании. И за всё это время я думал, чтобы мог значить этот её поцелуй в щеку — просто случайный порыв чувств или же проявление симпатии ко мне? Хотя какая симпатия? Мы с ней знакомы всего ничего, а уже симпатизируем друг другу? Но ведь есть же такое понятие, как любовь с первого взгляда… Да какая любовь?! Мы ведь с ней хоть и похожи, внутри можем быть абсолютно разные (не только помимо формы зрачков, но и по многим другим критериям). Так что даже, если бы мы и правда, что-то друг к другу испытывали, то у нас бы всё равно ничего не вышло. К тому же это противоречит привычному порядку вещей.

С этими мыслями я почти и не заметил, как мы с Ниарой наконец дошли до входа в город, который ещё около тысячи лет назад было решено окружить высокой электромагнитной оградой (в основу которой легли найденные нашими предками инопланетные технологии), чтобы обезопасить себя от диких животных, которые раньше часто проникали в городские поселения и терроризировали местных жителей. Увидев данный «забор», Ниара долго смотрела на него, а после сказала с не скрываемым восхищением в голосе:

— Это же наши технологии. Как вам удалось понять принцип работы псионовых электромагнитов? Да ещё и использовать их в мирных целях? Это же военная разработка, которую внедрили в военное дело, чтобы создавать более лучшее и качественное вооружение, — восхищалась она.

Я же скромно ответил:

— После переезда на Марс, остатки выжившего человечества решили, что больше не будут воевать друг с другом и будут только создать, а не разрушать, — затем печально вздохнул. — Правда эта утопия продолжалась недолго всего чуть больше века. Затем, когда популяция людей с нескольких тысяч дошла до миллиона, а потом и до миллиарда по всей планете, всего за семьдесят лет, было решено возобновить то, что на Земле называли гонкой вооружений и ядерным сдерживанием. В общем, как ни крути, а до полной утопии человечеству ещё очень далеко. Ну, нечего на одном месте стоять, а то это может привлечь диких зверей. Которые в марсианских условиях стали в несколько раз крупнее, а порой и агрессивнее своих земных родственников.

Мы с Ниарой быстро прошли через КПП, на котором наша доблестная армия должна не пропускать к нам чужаков. Естественно заметив, что я иду не один, охрана тут же обратила на это внимание. И уже было собрались устроить допрос с пристрастием, но когда я предложил им сделку — они не устраивают допрос, а я не сообщу куда следует о том, что они постоянно удерживают три-пять процентов с ввозимых в город товаров, — меня с Ниарой пропустили без задержек, хоть солдаты продолжали ворчать себе под нос про обнаглевших учёных, да и про привилегированных жителей, в общем.

Войдя в город у коренной жительницы планеты глаза стали разбегаться в разные стороны и всё везде хотелось понюхать, потрогать и посмотреть. В общем вела она себя в тот момент не как посол мира от инопланетной расы, а как маленькая девочка впервые попав в большой город. Поэтому, чтобы удовлетворить её любопытство я решил провести ей короткую экскурсию по нашему поселению.

— Здесь у нас всевозможного рода магазины — начиная от продуктового, заканчивая магазинами одежды, — рассказывал ей я, когда мы проходили один из больших торговых центров поселения.

Отчего Ниара слегка удивилась, осматриваясь по сторонам.

— А разве у представителей твоей расы не один комплект одежды, которую выдают один раз и на всю жизнь? У нас одежда абсолютно однотипная. Меняется разве что только размер в зависимости от возраста, — поинтересовалась она.

Я слегка посмеялся.

— Ну, мы хоть и автономное государство и делаем упор на военные технологии, настолько суровых правил у нас нет, — пояснил я. — Потому что каждый человек — это личность, а значит и одеваться нужно так, как ему или ей нравится. Это же касается еды, общения и развлечений.

Даже сквозь её очки я заметил, с каким азартом у марсианской учёной загорелись глаза. Так что следующая просьба была довольно предсказуема.

— А можно что-нибудь примерить? — попросила она. — Покупать не нужно. Я просто посмотреть, подойдёт мне что-нибудь или нет?

Я пожал плечами и кивнул. Ниара радостно завизжала, забежала в ближайший магазин одежды и набрав гору шмоток было собралась их прямо в зале и примерять. Но когда на неё все стали косо смотреть, то я пояснил.

— Вещи нужно мерить в примерочной. Вон там, — я указал в сторону кабинок для переодевания.

Ниара слегка покраснела от неловкости, извинилась перед всеми и быстро направилась в сторону примерочной.

Где она и провела около двух часов, меняя наряды, словно модель на подиуме, а после демонстрируя их мне. Мне лишь оставалось говорить, что ей всё безумно идёт и очень красиво на ней смотрится (что по большому счёту было правдой, потому что она обладала весьма неплохими формами, которые любая одежда только подчёркивала). Когда же она показала мне последнее платье, длинною чуть ниже колен, красного цвета, с открытой спиной и откровенным вырезом спереди, то я буквально на мгновение забыл обо всём. Даже как говорить. Настолько она в тот момент была красива.