– Ну, давай кабанчик, давай! – Впервые за день я услышал свой охрипший голос.

Кузури мне не ответил, лишь резко тряхнул головой, окропляя траву красным, и замер в недоумении. Его азарт проходил, порезы болели, он ослаб и истекал кровью, тело начала бить мелкая дрожь, но отступать он не собирался. Зверь взревел от боли и начал медленно обходить меня, нарезая круги, пытаясь найти слабые стороны или зайти со спины. Клыкастый уже понял, откуда исходит угроза и больше не смотрел мне в глаза, теперь он следил только за пляшущим клинком в попытке предугадать мои действия. Он все кружил, выбирая момент для атаки, а из его пасти текла густая темная масса, смесь крови и слюны, формируя бурую неровную окружность на зеленом покрывале, в центре которого стоял я.

И вот Кузури, с некоторой осторожностью, как то по-кошачьи, стал пытаться достать свою строптивую жертву шипастым хвостом или лапой, то и дело, отдергивая её назад, побаиваясь укола поблескивающего лезвия. Он постоянно болтал мордой, оттряхивая юшку, и сильно хромал, движения его хоть и были порывистыми, но давались с огромным трудом. Осталось недолго.

Выждав немного, пока чудище опять неуклюже попробует до меня добраться, я с легкостью увернулся, и почти не целясь, метнул топорик в череп твари. Оружие отскочило в сторону, как будто врезалось в каменную стену, но Кузури зажмурился на мгновение от удара, и мне этого хватило, что бы мигом сблизиться и всадить меч сбоку в толстое горло.

Рык перерос в булькающий хрипящий скулёж, Смертозверь перестал быть таким лютым, – он как будто оцепенел, все, на чем он теперь был сосредоточен, это на том, чтобы не упасть. Моя попытка вытащить лезвие меча закончилась неудачей, он застрял в жестком мясе хищника, так что я бросил его торчать из шеи зверя, отошел на шаг, и со всей силы врезал ногой тому в пасть, впечатав подошву сапога в морду полуживого чудища, да так, что тот грузно рухнул наземь.

Он тяжело дышал, но уже не рычал, только иногда издавая слабые клокочущие звуки, и я решил не мучить его более, одним сильным движением вырвав меч из его глотки, позволив жизни покинуть огромное тело.

Когда все было кончено, я присел на траву, переводя дыхание и с удивлением оглядывая себя, ведь на мне не было ни одного серьезного пореза! Каким-то образом я вышел из схватки целым и невредимым, на что даже не надеялся, когда сама битва началась, – уж очень Кузури оказался проворным, несмотря на яд. Хотя если бы не отрава, я навряд ли бы победил бы тварь, и сейчас, наверное, уже был бы пережеван. Ну и хорошо, шрамов мне и так хватает, обойдемся без новых в коллекции.

Немного передохнув, я принялся за работу, ведь солнце уже висело высоко, а труд мне предстоял большой. Итак, мне нужно было принести в город доказательства смерти запугивающего округу чудища, дабы получить щедрую награду, ночлег, ужин и может пару скидок на нужные для моих походов вещи. Но лучезарные мечты с легкостью рассыпались от мысли о том, как мне притащить тяжеленную тушу к воротам города.

Так как? Люди, которые думают, что отрубить голову Кузури легко, видимо видели чудовищ только на картинках в сказках. Там конечно рыцари и герои обезглавливают всех подряд, как будто это дело простецкое, как рубануть петуха, а в реальности мне нужно было бы сутки пилить толстенную шею, что бы такое осуществить. А даже если я умудрюсь это сделать, пойди-попробуй дотащить такой трофей до города, посему я решил все обставить удобно и просто, – снять с его черепа шкуру.

Не очень хорошо, конечно, что я сделал дырку в звериной морде, но зато кровь из горла стекает уже давно, так что я мог приступать незамедлительно. За инструмент вполне сгодился мой кинжал, я снял куртку, присел над телом и постарался не халтурить.

Я оттянул шкуру на шее, и по существующему разрезу начал выводить окружность вокруг головы за ушами, чтобы стянуть потом кожу целиком, методом чулка. Отделив уши от черепа, я подрезал кожу рядом с глазами, и начал стягивать будущее чучело. Шкура сползала неохотно, но все же слезала с жилистого черепа. Никогда до этого не свежевал Кузури, но, вроде получалось неплохо. Я вспотел, и запах от меня был мерзкий, крови всё же было слишком много, я заляпался по локти, и надрезы получились не очень ровными. Однако, взглянув на плод своего труда, я решил, что – «Ничего, и так сойдет». Кое-где зашить, кое-где подтянуть, и будет красоваться на стене лорда Илиан-Уирда как новая.

Засыпав из нагрудного футлярчика соли внутрь шкуры прямо на мездру, чтобы она не загноилась и, взвалив трофей на плечи, я начал спуск к реке.

Уже подле протоки я повесил голову зверя сушиться на деревцо, и принялся отмываться.

Прозрачная холодная вода взбодрила меня после жары небесного светила и пыла боя, – я помылся, простирнул рубаху, оттер оружие, вволю напился и разложил все вещи по своим местам в сумке. Даже озяб немного.

В отражении я разглядел у себя недельную темную щетину, что уже переросла в бороду. Светло-серые глаза и дымчатые волосы выдавали во мне уроженца северных земель, но в остальном, стоит заметить, я выглядел отнюдь неплохо. Меня можно было даже принять за аристократа, – черты лица были прямыми и ровными, кожа без сыпи и отметин, нос тонкий и с небольшой горбинкой. Ну чем не лорд? На лице двойника играла немного нахальная и озорная улыбка, что портила весь благородный вид.

Взирая на чистейшую речную воду, я вдруг вспомнил, что со вчера ничего не ел, живот сводило еще во время снятия шкуры, но скорее от тошноты, теперь же голод подступил к горлу, заставляя глотать горьковатую слюну. Если бы не зверь, я бы уже был бы в городе, но теперь мне так не хотелось топать до поселения на голодный желудок и до вечера, что я поддался искушению и отправился собирать удочку. А чем я хуже Кузури?

Так что я нашел трость покрепче, вытащил из рюкзака моток веревки и иголку, которую и загнул в крючок. В речном песке я руками нарыл пару серых червей и принялся рыбачить.

Перед тем как размокшая веревка всё же оборвалась, мне удалось выудить двух крупных рыбёх за довольно короткий срок. Они оказались живучим, и продолжали извиваться и бить хвостами, даже после того как я почистил их и выпотрошил. Развести огонь и пожарить улов труда не составило, только соли почти не осталось, но я с удовольствием поглотил рыб и так, хоть они и были костлявыми.

И вот я бодро шагал в сторону города, пожевывая рыбью кость меж зубами и поправляя шкуру на плече, с твердым намерением попасть в город затемно. Я без приключений добрался до широкой дороги, следуя тропке от озера, и остаток дня провел, монотонно отмеряя шаги по сухой просеке, что должна была вести к поселению.

Солнце уже почти скрылось за горизонтом, последними лучами освещая только кроны деревьев над моей головой, и поднялся легкий теплый ветерок, качая листву в такт песне, что я напевал. Песня была о продажной девице, что застряла грудью в заборе, и, насвистывая в очередной раз многозначный припев, я увидел долгожданные башни ворот…

Договор подряда.

31 число месяца Страды.

– Тебе чего надо? Не видишь, что врата закрыты? Пошел прочь! Вон я сказал! – Кричал со стены на меня караульный.

Это был тощий, нездорового вида и неприятной наружности человек, с мерзким голосом и видимо таким же нравом.

– Вот это видел? – я поднял над головой клыкастую морду Кузури и потряс её в воздухе.

Часовой сначала прищурился, разглядывая странный предмет, потом удивленно выдохнул, не поверив глазам.

– Но в город пускать не велено до утра…– Сконфужено проблеял он.

– Ну, тогда беги, зови старшего! – Прорычал я. – Чего встал, топай давай!

Немного поколебавшись, страж скрылся с глаз, побежав за начальством.

Мне пришлось постоять в ожидании некоторое время, переминаясь с ноги на ногу и пиная пыльными сапогами высокую каменную стену сторожевой башни, прежде чем массивные ворота, наконец, заскрипели и приоткрылись.