* * *

Осенью из России позвонил Щукин.

Майкл не преминул сообщить коллеге по университету о своем трудоустройстве.

Связь по междугороднему телефону, считай американо-российскому трансатлантическому кабелю, была отличная. Что значит кабельная, а не радио связь.

Щукин не одобрил выбор Майкла.

– Это не город, а какая-то рукотворная клоака, по данным Гринпис, – отреагировал сокурсник по университету.

– Но мне посулили высокую зарплату и карьерный рост в ТНК «Доу», – ответил Майкл.

– Час от часу не лучше, – закипятился Щукин. – Это же пресловутый финансово-монополистический спрут и химический концерн одновременно.

– Может быть ты преувеличиваешь в традициях Гринпис? – возразил Майкл.

– То есть ты все для себя решил, и мнение друга для тебя незначимо? – парировал Василий.

– Друг! Ты мне друг! Но профессиональное становление для меня на данном этапе дороже условий труда и перспектив бытового обустройства, – уточнил Майкл.

– Хорошо! Убедил! Как говорят по-русски: Нет худа без добра. Я тебе буду передавать сведения Гринпис, а ты – информировать меня об экологических нарушениях этой своей ТНК.

* * *

Марина во имя карьеры сгоряча тоже предпочла «звонкую монету».

Жила она сначала на съемной служебной квартире ТНК, а после знакомства с Майклом в отдельном коттедже, который он арендовал.

И случилось неизбежное: в этот период они почти одновременно «выпали» из под опеки своих родителей.

Но если Томсоны приняли самостийность сына, как должное, то Шарди- Амели Сефер начали прикладывать различные мыслимые и «немыслимые» усилия, чтобы вернуть дочь в родительское лоно.

Марина не думала сопротивляться, но у Майкла были далеко идущие карьерные планы, и возвращаться в родные пенаты, а тем более в пенаты своей пассии, у него не было никакого намерения.

Однако, не зря же порой, кто с горечью, а кто с умилением констатируют: Man believes, but God disposes (Человек полагает, а Бог располагает…)

* * *

В конце концов Шарди Сефер не такая уж пожилая, чтобы не обрести новую семью. Опять же она – творческий человек.

В открытую Майкл не говорил об этом Марине, но думал примерно так. А создавать свою семью, он ещё не решался.

Майклу нужно было разорвать этот «беспорочный круг».

* * *

Почти два года после окончания учебы в университетах М&М провели в городе Бейкерсфилд, город в округе Керн, штат Калифорния, США.

Однажды позвонил Щукин. Майкла не было дома и Марина, от чистого сердца рассказала Василию про город, в который их с Майклом занесла судьба.

Сердцем золотого штата называют старожилы-американцы Бейкерсфилд, который возник незадолго до начала «золотой лихорадки» в долине реки Керн, в самом центре штата Калифорния.

Однако вовсе не золото стало основой активного роста и процветания Бейкерсфилда.

Как повествует легенда, основатель города – полковник Бейкер, в честь которого был назван город, – оценил качество плодородных земель и разбил здесь первые плантации люцерны. Спустя некоторое время в город пришла железная дорога, а потом здесь открыли крупные месторождения нефти: именно здесь добывают более 80 % калифорнийской нефти.

Запах люцерны сменил запах нефти, считай райскую жизнь вытеснили большие деньги.

* * *

Именно нефть явилась источником благосостояния для одних и причиной бедственного положения других: в городе и его окрестностях отвратительная экология.

Выбросы от переработки нефти и газа вносят чудовищный вклад в загрязнение воздуха, который считается самым плохим в стране.

По данным Легочной ассоциации, воздух в этом регионе, где проживают 800 тысяч человек, является самым загрязненным по содержанию вредных частиц и занимает третье место по загрязнению озоном.

* * *

Марина готова была боготворить люцерну, экстракт которой, по утверждению косметологов, помогает ухаживать за пересушенной и раздраженной кожей, снимает воспаления и даже оказывает омолаживающий эффект.

– Мик! Будем спасаться ароматизаторами фирмы «США Парфюм», – заключила Марина. – Благо, Алина всегда выручит с консультациями по готовой продукции.

* * *

– Не очень ли большое значение, ты придаешь психо-физиологическому воздействию запахов на человека? – попытался уточнить Майкл.

– Я конечно не медик, но, согласно физиологии, информация от обоняния поступает не только в кору головного мозга, где может быть оценена, но и в подкорковые структуры, где воспринимается рефлекторно, бессознательно, – парировала Марина. – В свою очередь, подкорковые структуры связаны с лимбической системой управляющей эмоциями, а так же с вегетативными центрами, влияющими на функции внутренних органов.

– Мариночка! Убедила, – произнес Майкл, целуя за ушком.

* * *

Марина часто упоминает «русского друга» Щукина в разговоре с Майклом.

– Вот бы обратить внимание друзей Василия Щукина по Гринпис на ситуацию в Бейкерсфилде, – мечтает Майкл.

– Ну да кто же их сюда пустит? – парирует Марина.

– ТНК множеством своих «щупальцев» держат население моногородов буквально за горло, – возмущается Майкл.

* * *

Марина порой задыхается от недостатка свежего воздуха.

И Майкл и Марина работают буквально на износ.

По контракту с ТНК «Доу» Майкл должен отработать минимум два года по месту пребывания филиала в Бейкерсфилде.

* * *

Студенческое времяпрепровождение вспоминалось все реже.

Должностные оклады и премиальные скрашивали «бездуховную» деятельность. Впрочем, где найдешь, где потеряешь, как правило, неведомо.

Не единожды напоминал о себе Щукин.

По его информации Гринпис добивается прекращения использования от Detox Детокс опасных химических веществ в производстве различных потребительских товаров. Гринпис требует, чтобы модные бренды отказались от использования опасных химических веществ при производстве одежды к 2020 году.

Через год Щукин побывал на тушении пожаров в Сибири.

На следующий год Щукин прилетел в США из Канады, где Гринпис проводил свою ежегодную отчетную конференцию. Собирался посетить штаб-квартиру ТНК «Доу».

Однако до Бейкерсфилда он не добрался, а дозвонился Марине из Флориды, где случился очередной, уму непостижимый тайфун.

Щукину импонирует общение по телефону с Мариной.

Этакое шапочно-дружеское отношение.

Само собой, участвовал в распределении гуманитарной помощи из России, которая была оперативно доставлена на военно-транспортном самолете, прибывшем накануне из Москвы.

– На вопрос, как там? – сказал не знает. – На месте, мол, будет разбираться. Не преминул отбалагуриться: Дареному коню в зубы не смотрят. – Имея в виду возможность узреть ландшафты Флориды.

Марина поинтересовалась, всё ли еще он один?

– Почему один: возразил Щукин, – патриот своей страны, член Гринпис, друг Майкла.

– Ну да, ещё не забудь гражданин мира, – подхватила Марина. – Я имела в виду в семейном плане.

– Пока никак, – серьезно ответил Щукин и добавил: – Есть у меня одна задумка, да не решаюсь открыться. Вдруг откажет, и мне тогда придется менять и место работы, и место жительства. А пока я волен оставлять все, как есть.

– Что-то ты не договариваешь, – предположила Марина.

– Опять же капиталов на безбедную жизнь семьи я не поднакопил, – разоткровенничался Щукин перед Мариной. И добавил, перед тем как повесить телефонную трубку: – Буду переживать за ваше совместное житье-бытье, а там видно будет.

* * *

А переживать было за что. Марина чувствовала себя все хуже. Да и Майкл терял нужную уверенность в необходимости работать не на правое дело.

В другой раз Щукин все же дозвонился до американского приятеля.

Интересовался, где Майкл работает и чем занимается.

Хотел Майкл сказать: «Не угодным Богу делом», – но смолчал. Природовредная деятельность ТНК озадачивала, но должность приносила существенный доход.

Так и подмывало, зайти в церковь любой конфессии и повиниться: «Господи, прости!».