– И им тоже.

Открываю фотографии баннеров, по подобию которых нужно подготовить макеты. На первом написано: Реабелитация наркозависимых и алкозависимых. Бесплатно, анонимно. Центр «Реинкарнация»… Присматриваюсь к фотографии ещё внимательнее, что-то здесь не так. Название центра мне не говорит ни о чём, здесь что-то другое и знакомое…

На голубом кружке, символизирующем планету земля стоят три человечка, тоже синего цвета. Который в центре – он самый высокий, руки выставлены вверх и ими он держит солнце, по сторонам от него стоят ещё по человечку в той же позе. Тот, что слева держит красный крест, а тот, что справа – сердце. В центре голубого шарика белым цветом христианский крест. Я помню этот знак… Это был символ веры, который использовали в реабилитационном центре, в котором когда-то был я, Денис, Джони и Кристина… А ведь они должны были закрыться и исчезнуть.

– Андрей, я не смогу сделать этот заказ, я чего-то свои сделать не успеваю… – Стою я в дверном проёме офиса на втором этаже.

– Слушай, ну ты же его взял вроде, может всё-таки сделаешь?

– Нет, – говорю я и вставив сигарету в зубы иду на улицу.

Глава – 3 День рождения

Замок щёлкает и передо мной открывается дверь, впуская меня домой. Это, конечно, не мой дом – квартиру я снимаю за восемь тысяч рублей в месяц. Там, где я прописан жить опасно, по крайней мере, так говорит мой внутренний параноик. На моей совести несколько жизней тех, кто стоит у главы реабелитационного центра, который я обманул на три миллиона. Как ни странно, об этих деньгах они не знают, но прекрасно знает Денис. За то та женщина, которая там у руля – определённо не рада тому факту, что благодаря мне она потеряла из своих рядов Рашида и Альберта. Денис же жив, хотя несколько лет я был уверен в обратном.

Меня вместе с Джони усадили в машину, точнее, Джони сел сам, усаживали меня, а потом Денис оповестил нас о цели поездки – мы едем копать могилы. Себе. Не знаю на счёт Джони, но мне было плевать до определённого момента, который спровоцировал Денис, мой родной брат. Он сказал, что Кристина отлично сосёт и он проверил это на личном опыте. В тот момент в моей голове что-то переключилось, я словно проснулся и осознал, что судьба Кристины в моих руках. Мы мчались по солотчинскому шоссе, недавно выехали из Рязани. Во рту у меня была недокуренная сигарета. На самом деле её хватило бы ещё на несколько затяжек, но я их не скурил, а после этой реплики Дениса – просто затушил ему об шею. За рулём был он и, конечно, такая резкая боль, тем более горящая сигарета на тонкой и чувствительной коже просто не могла не отразиться на его вождении. Тогда я был готов умереть, я нал за что, точнее, за кого. За Кристину. Судьба распорядилась иначе. Мы выехали на встречную полосу и в нас на полной скорости влетел грузовик. Все погибли. Кроме меня и Дениса. Злая шутка судьбы. Братья, ненавидящие друг друга выжили в аварии, в которой все должны были попасть в список погибших.

Ставлю чайник. Кристины ещё нет, да и я ей не звоню. Она на дне рождения подруги и, по идее, ушла недавно. В лучшем случае, она вернётся часам к двум ночи, по крайней мере, я на это надеюсь. Завтра у меня выходной, спасибо плавающему графику и я звоню Кемалю:

– Здорово, пойдём выпьем? – Говорю я.

– Давай, а с чего такое предложение?

– Моё настроение наложилось на факт того, что завтра у меня выходной. Сам как думаешь?

– А чего с твоим настроением? – Спрашивает он не без иронии.

– Либо его нет, либо оно спряталось. Ну так что?

Спустя час я уже стою у входа в бар «Червячок». На самом деле это дешёвая забегаловка и совсем не из числа тех, где можно встретить алкоголиков с многолетнем стажем или буйных. Как правило тут мирно. Нет, драки безусловно случаются, но весьма редко. Вероятно, это из-за того, что тусовка тут вполне себе локальная, а именно, редко приходит кто-то, кто уже не является здесь постояльцем. Я не являюсь, но уже не первый год выпить прихожу исключительно сюда, просто делаю это не так часто, что смело назвать себя завсегдатаем.

Этот бар для меня год назад открыл школьный товарищ – Володя. Мы как-то случайно встретились на улице. Я тогда целенаправленно шёл прогуляться в парк ЦПКиО, и от моего дома туда есть прямой путь, сначала через улицу Вознесенкую, а потом начинается Введенская, и всё это дорога напрямик. Пройдя Введенскую упираешься в железнодорожный переход – соль в том, что почти никто там не дожидается зелёного сигнала светофора, если вдруг горит красный, а просто смотрят, далеко ли поезд, успеют ли перебежать? Я всегда поступал также. Просто оценивал свои шансы проскочить перед многотонновой металлической машиной, которая везёт за собой вагоны с пассажирами, а ещё чаще – уголь и топливо.

Я как раз прошёл площадь Мичурина и тут увидел знакомое лицо. Это лицо тоже на меня странно посмотрело. На нём были очки-хамелеоны, те самые, для слабовидящих. При ярком освещении они становятся темнее, а в темноте и вообще теряют какую-либо тонировку.

Это был Володя. Я не помню, что он мне сказал в знак приветствия и того, что узнал бывшего одноклассника, но мы пошли в бар. В «Червячок», как раз туда, куда путь держал он. Это странно, но я был искренне рад этой встрече, хотя лишний раз я лучше прогуляюсь в одиночестве, чем в кругу старых знакомых.

– Недавно с такой девочкой познакомился! Прикинь, я её напоил, купил в дорогу вискарь, а она знаешь что? Она такая говорит, типа понимаешь, я то думала мы выпить и поболтать едем, а не трахаться… – Говорит Кемаль из-за противоположенной части столика. Сзади за барной стойкой парень кому-то наливает пиво и поглядывает в нашу сторону. Конечно, Кемаль чёрный, от него могут быть проблемы.

– Ты пытался её развести в то время, когда развела тебя она.

– Ну разве так делается?

– Ну, ты ей говорил, что вы трахаться едите? – Отвечаю я и делаю несколько глотков Чехова.

– Нет, но ты сам подумай! Это ж понятно! Зачем ещё мужчина после клуба может пригласить женщину домой?

– Чтобы она ему борщ сварила?

Кемаль что-то отвечает, я даже слышу его слова, но они проскакивают мимо меня. Сердце обеспокоенно вздрагивает и кажется, что не просто должно случится что-то плохое, а оно уже произошло. Такая тревога нападает на меня довольно часто, но сейчас тот случай, когда вроде как и повод для неё подходящий. Оборвав длинную не услышанную мной реплику Кемаля я говорю ему, что мне нужно покурить и позвонить.

– Сейчас вернусь, – подытоживаю я.

В трубке раздаётся мелодия, какая-то известная, наверняка я слышал её уже не раз в каком-нибудь торговом центре. Меньше, чем через минуту, на телефон отвечают:

– Да?

– Наташа, привет, Кристина всё ещё у тебя?

– В смысле?

– В прямом. Она к тебе сегодня на день рождения собиралась.

– Я в этом году не отмечаю…

Глава 4 Полицейский

Кристина возвращается домой и молчит, вот уже час, как она не обронила ни слова, а я не пытался и о чём ей спрашивать. Она гипнотизирует чашку кофе вот уже двадцать минут, а с чёрной поверхности напитка давным-давно перестал идти пар. Она словно зависла, анализируя какую-то мысль, которая вот-вот должна прийти к своему логическому завершению, но что-то ей мешает это сделать.

Её спина вот уже десять минут является объектом моего наблюдения. Розовая майка без рукавов пола складками в том месте, где у Кристины талия. Я не спрашиваю себя – почему она молчит? Наоборот, я думаю о том, чего она не говорит мне сейчас. Когда человек молчит, то он думает о по-настоящему важных вещах.

– Кристина… – начинаю я, но она никак не реагирует.

Подхожу ближе к ней и кладу руку ей на плечо – она не замечает. Либо вполне осознанно меня игнорирует. Я смотрю на волосы, спадающие с её плеч и думаю – а ведь всё должно было кончится полгода назад, но оно продолжилось.