– Ира, я дома, – оторвал ее от переписки в чате голос мужа.

– И что? – злобно отозвалась Ира.

Она только собиралась написать в чат что-то обидное для своих оппонентов, но появление мужа разрушило все ее планы и выдуло из головы, так и не появившиеся хлесткие слова.

– А, что так воняет? – удивленно спросил он.

– Пока ты не пришел, не воняло, – презрительно ответила Ирина, выливая остатки давно остывшего желудевого кофе в мойку.

– А что на обед? – поинтересовался муж, разматывая накрученный поверх кителя кусок белой плотной материи, скрывавшийся до этого под форменным бушлатом.

– Леша, а нахрена ты домой опять кусок парашюта припер? – покинув кухню, вышла на встречу мужу Ирина.

– Пригодится, – буркнул Леша и продолжил свое занятие.

– Лучше бы ты тушенки принес или крупы какой, как все нормальные люди делают, – недовольно качая головой, нависла над мужем массивной горой Ира. – Жрать дома нечего.

– Ира, – попытался поднять голос Алексей, приподнимаясь на носочки, чтобы сурово посмотреть своей жене в глаза, – если бы ты хоть немножко пыталась сэкономить, а не заказывала через телемагазин всякую ерунду, то…

– Что? – оборвала его, моментально раздувшаяся, словно грозовая туча, супруга.

– Так. Ничего, – сразу стушевался Алексей и понес в кладовку отрез парашютной материи, который он планировал отдать соседу из ремонтного батальона в обмен на две десятилитровые канистры солярки.

Сосед строил дачу и уже не раз просил у него достать парашютную ткань, чтобы сшить из нее гамаки, а Алексею надо было чем-то заправлять их старенькую машину, которая и так жрала топливо как бронетранспортер, а когда на борту находилась жена, то вообще у него возникала мысль, что вертолет заправлять было бы дешевле.

– Иди, ешь. Там макароны остались вчерашние, – показала рукой в сторону кухни жена и пошла к младшему сыну, который, пока мама собачилась с соседями в чате, успел обделаться.

– Я думал, ты, супчик какой-нибудь сваришь, – заискивающим тоном произнес муж.

– Занята была. Не успела. На ужин приготовлю, – ответила из комнаты Ира.

– Вж…ж…ж… – заработал в квартире над головой у соседки Кати перфоратор.

– Опять эта шалава, кого-то приспособила ремонт у нее делать, – недовольно констатировала Ирина.

Больше всех из ее соседей Иру раздражала стройная брюнетка Катя…

Та работала в следственном изоляторе конвоиром и в свои тридцать два до сих пор была в активном поиске. Причем поиск начался в пятнадцать и был настолько активным, что она до сих пор не смогла определиться кто же ее принц. Перебрав множество кандидатур на роль суженного, Катя незаметно для себя добралась до отметки в тридцатку и тут обнаружила, что принцев всех давно разобрали. Теперь ей интересовались либо малолетки, у которых был свой «спортивный» интерес, либо старые пердуны, для которых любая женщина младше сорока была красоткой. Поэтому, когда ей предложили участвовать в долевом строительстве многоквартирного жилого дома с государственной поддержкой для военнослужащих, она с радостью согласилась.

«Найдется мой принц или не найдется, а все-таки свой угол, хоть и однокомнатный, не помешает», – думала она, оформляя в банке льготную ипотеку.

– Вот же бессовестная, – возмутилась Ира, – опять орать скоро начнет. Думает, что она одна здесь живет.

– Скр… скр… скр, – тут же завелся в подтверждение ее слов старенький диван наверху у Кати.

– Вот, гадина! – недовольно скорчилась Ира, роясь в навесном шкафу на кухне в поисках детской присыпки.

– Скр, скр, скр, – стал наращивать темп соседский диван.

– Да где же я ее поставила? Закончилась что ли? – зло, сама у себя вопрошала Ирина, пристав на цыпочки так, что ее домашний заношенный до сального блеска халат приподнялся и оголил бедра.

– Скр…р…р…и… – завизжал диван.

– А…а…а… – зашлась в унисон дивану в экстазе Катя.

– Шку…у…у…ра! – что есть мочи закричала в потолок Ира, не отрываясь от шкафа.

Алексей усиленно жевал холодные макароны прямо из кастрюли и, созерцая телеса своей жены, удивлялся тому, как он умудрился зачать с ней второго сына…

Интерес к своей жене как к женщине, он утратил сразу после рождения первенца.

«А вот, Катька… Она интересная» – неожиданно всплыло, давно прятавшееся в глубине его сознания, желание.

Словно прочитав его тайные мысли, Ира оставила бесполезные поиски присыпки и повернулась лицом к мужу:

– Что? Тоже к соседке захотелось?

– Ты, нормальная? – подавившись макаронами, возмущенно выкатил глаза Алексей. – Мне на службу пора.

– Ага, – подозрительно сощурилась Ира.

– Буду как обычно, – выдавил из себя муж и, пряча глаза в пол, пошел обуваться.

– Нигде не задерживайся. Я сегодня вечером на собрание собственников пойду, – крикнула вдогонку скрывшемуся за входными дверями мужу Ира, запихивая рукой в рот остатки макарон.

– Мама, – потянул ее за полу халата, прибежавший на кухню, старший сын, – кушать хочется.

– Потерпи. Сейчас мама суп сварит, – обрадовала ребенка Ира, набирая воду в кастрюлю и чайник. – Только кофе выпью.

Красота требовала жертв…

– Женик, одолжи до пенсии двадцатку, – попросил слабым голосому Евгения Ракоцевича, не выходя из комнаты, его двоюродный дядька.

– Дядя Миша, зачем вам? – выпуская дым ноздрями в открытое окно балкона, подозрительно спросил Евгений, разглядывая с высоты тринадцатого этажа, бегающих на парковке детей.

– На ужин ничего нет. Сейчас Шурик сгоняет по-быстрому в магазин за хлебом.

Евгений глубоко затянулся сигаретой, и в который раз пожалел о том, что перебрался в столицу ради новой должности…

Евгений Вячеславович Ракоцевич закончил когда-то физико-математический факультет престижного университета, однако устроиться по специальности не смог. Поменяв несколько различных работ, он к тридцати годам, благодаря протекции своего отца, устроился в отдел службы безопасности весьма солидного банка, работа в котором долгое время обеспечивала его средствами к существованию. В этом же банке он оформил на себя долгосрочную ипотеку, благодаря которой приобрел просторную двушку. Однако со временем банк стал проводить политику реструктуризации и закрыл свой филиал в их провинциальном городке. Тогда ему предложили два варианта: искать счастья у других работодателей либо переехать в столицу и работать в главном офисе на той же должности. Подумав ровно пять минут, Евгений принял взвешенное решение и отправился в столицу, оставив в родном городе до лучших времен жену и почти взрослую дочь.

Столица встретила его радужной перспективой быстрого продвижения по карьерной лестнице и безрадостным проживанием в съемном жилье, съедавшим половину его доходов. Оценив бедственное положение сына, отец подселил его на время к дальним родственникам в квартиру, оставшуюся им когда-то в общее наследство, где пять квадратных метров официально принадлежали ему. Родственники поскрипели зубами, но согласились временно приютить Евгения, пока он не обустроится на новом месте работы.

Бюджетная трешка, вмещавшая в себя двоюродную сестру отца, ее мужа, двоих детей подростков, пьющую бабушку, старого одноглазого кота и вонючего хомячка, приняла в свои объятия еще одного жильца, скромно разместившегося на раскладушке в коридоре, выделив ему личную полочку в холодильнике.

Утром Евгений уезжал на метро на работу, а вечером возвращался и сразу ложился спать, любезно отказываясь от не очень настойчивых приглашений к столу на ужин. На выходные, чтобы не мусолить глаза своим родственникам, Евгений уезжал домой к жене и дочери, где с лихвой восполнял недополученные за рабочую неделю калории. Родственники же первые два месяца не слишком артистично делали вид, что не обременены его присутствием, однако уже через полгода стали открыто ему намекать, что в гостях хорошо, но и пора бы уже освободить жилплощадь.

Будучи человеком интеллигентным, Евгений упорно не замечал адресуемых ему посылов и продолжал квартировать, ожидая повышения на работе до должности ведущего специалиста до тех пор, пока бабушка не стала ходить по ночам с топором.