– Каждый Новый год мне на электронную почту приходила поздравительная открытка из Лос-Анджелеса от Олега Видова, последний раз – этой зимой. Как и прежде, на фото он был очень красив, с длинными светлыми волосами и молодыми глазами, по сложившейся традиции держал в руке праздничный бокал шампанского. Через месяц неожиданно раздался его звонок. Олег поделился новостью о том, что они с женой купили новый дом в Калифорнии, пригласил посмотреть, а на прощание сказал: «Мила, если тебе не удастся приехать в Америку, не расстраивайся. Я весной собираюсь в Москву. Так что все равно увидимся, лапонька моя!»

Мы переписывались довольно активно, и каждый раз Видов приглашал в гости. Хотя, казалось бы, кто я ему? Бывшая жена его сына, которого он к тому же не видел чуть ли не тридцать лет!

Они не общались, пока была жива Наталия Федотова, мать Вячеслава. А когда летом 2007 года она умерла, Андрей Малахов решил сделать телемост между Лос-Анджелесом и Москвой и по сути заново познакомить отца и сына. Славу мучили сомнения: стоит ли выносить семейные дела на всеобщее обозрение? И как к этому отнеслась бы его покойная мама? Он звонил мне посоветоваться, что неудивительно – мы и после развода прекрасно общались с бывшим мужем. Сказала: «Конечно иди! У тебя ведь больше никого не осталось».

Когда Слава сидел в телестудии и на мониторе появилось лицо его отца, было заметно, как сильно он волнуется. Олег, улыбаясь, отвечал на вопросы ведущего. Видову пообещали, что в эфире его ждет какой-то сюрприз. И вот он случился:

– Я Федотов Вячеслав Олегович. Ваш сын…

– Слава, ты мой хороший! Наконец-то мы встретились!

После передачи Олег сразу же позвонил в Москву, они проговорили четыре часа. Через два месяца Слава полетел в Америку. Сын с отцом много путешествовали, побывали на Гавайях, в Сакраменто, Вашингтоне. Позже Вячеслав звонил мне из отцовского дома, рассказывал, что учится в университете, что у него сложились очень хорошие отношения с Джоан, папиной женой. И еще сообщил: «Представляешь, у меня тут есть брат!»

Оказывается, у Видова в Лос-Анджелесе жил его внебрачный сын. С матерью Сергея актер познакомился много лет назад, снимаясь в Одессе. О существовании у него еще одного ребенка долгое время и не подозревал. А когда одесский приятель рассказал ему об этом, Видов, посоветовавшись с женой, предложил той женщине отдать ему парня, и она согласилась. Джоан настояла на тесте ДНК: прежде чем молодой человек получил бы законное право жить в Америке, надо было убедиться в его родстве с гражданином США. У Джоан детей не было, поэтому она с радостью приняла у себя сыновей мужа.

Через год после отъезда в Америку Слава вдруг звонит и сообщает: «Мы с папой в Москве, он приехал на съемки. Хочу тебя с ним познакомить». Так в 2009 году состоялась моя первая и единственная встреча с Олегом.

Мы отправились в итальянский ресторан. Отец и сын сидели рядом и были так похожи и близки! Улыбчивый, спортивный, с ясными светлыми глазами и раскатистым американским «эр», Видов выглядел гораздо моложе своих лет. И Слава рядом с отцом похорошел: похудел, загорел. Я рассказала, как девочкой сбегала с уроков, чтобы посмотреть на красавца Мориса Джеральда в фильме «Всадник без головы». Официанты узнали Видова, Олегу было явно приятно, что его помнят на родине. Я сказала ему:

– Ой, а я вас видела в сериале «Заколдованный участок»!

– Замечательно! Значит, у меня появилась еще одна поклонница.

После той встречи мы с Олегом часто созванивались. Он был удивительно теплым человеком и очень скучал по своим друзьям в России. Однажды попросил меня как адвоката помочь вдове Федора Хитрука. После смерти автора мультфильмов про Винни-Пуха у Галины Николаевны возникли какие-то вопросы с наследством. Слава к тому времени уже вернулся из Штатов, что-то у него там не сложилось. Я рассказала ему о звонке Видова, он был неприятно удивлен:

– Почему отец позвонил тебе, не предупредив меня?

– Да ему просто нужен был деловой совет.

– Все равно мог бы у меня спросить…

Я почувствовала, что бывший муж ревнует к своему отцу, вернее, к нашему с ним общению. Точно так же он когда-то ревновал меня к своей матери Наталии Васильевне. Помню его фразу, произнесенную в сердцах: «Из нас двоих мама любит тебя больше».

– После смерти Видова в ток-шоу «Прямой эфир» о Наталии Федотовой говорили как о женщине, сыгравшей в судьбе своего бывшего мужа крайне негативную роль. Вы хорошо ее знали. Что же было на самом деле?

– Мы действительно были невероятно близки с Наталией Васильевной. Она меня называла Милой, а чаще доченькой. Я очень много времени проводила с ней – и когда мы были женаты со Славой, и когда разошлись…

С будущим мужем мы учились на одном курсе юридической академии, о том, что он сын Олега Видова, я не знала. Вячеслав носил фамилию матери и об отце ничего не рассказывал…

Конечно, Слава хотел познакомить свою невесту с мамой. Но ни Наталия Васильевна в гости не приглашала, ни я не рвалась увидеться с ней. Отношения складывались непросто. Целый год мы общались только по телефону, Наталия Васильевна подробно расспрашивала, кто у меня родители, откуда я родом, задавала другие наводящие вопросы. Наверное, так могло бы продолжаться долго, но тут случилось событие, которое послужило детонатором нашего очного знакомства.

Однажды позвонил взволнованный Слава и попросил встретиться с ним в кафе на углу их дома на Котельнической. Он рассказал, что они с матерью едва не погибли. Я приехала в «Котелок», туда же спустилась и Наталия Васильевна. Я ожидала увидеть высокомерную даму с жесткими чертами лица. Во всяком случае, по телефону она производила именно такое впечатление: хорошо поставленный голос, правильная речь с холодком, умение держать дистанцию. Но в жизни будущая свекровь мне сразу понравилась. Ей тогда было пятьдесят четыре года, но она по-прежнему была красавицей.

Как оказалось, им чудом удалось спастись. Утром Слава по обыкновению собрался пойти погулять с любимым пуделем, но тот вдруг подошел к входной двери и зарычал. А поскольку накануне поступали звонки с угрозами, Слава, почувствовав недоброе, открывать не стал и позвонил в милицию. Прибывший наряд обнаружил под дверью какой-то подозрительный сверток. Когда саперы попытались его обезвредить, произошел взрыв – это была бомба. Сразу после случившегося в квартире зазвонил телефон, неизвестный поинтересовался: «Как дела?» По этому номеру преступника и вычислили. Оказалось, что покушение связано со строительством загородного дома. Работа была выполнена из рук вон плохо, из-за чего произошел скандал с прорабом, и тот решил отомстить. Наталия Васильевна попросила меня как начинающего юриста помочь в суде. Виновного приговорили к большому сроку, но сидел он недолго – вышел по амнистии.

После кафе мы вместе поднялись в их квартиру на одиннадцатом этаже высотки на Котельнической набережной. Огромная дубовая дверь от взрыва сильно пострадала, в стене зияла пробоина. Целый день, пока собирали дверь по кусочкам, ее роль играла веревочка с подвешенным на ней колокольчиком.

Мы со Славой поженились зимой 2003-го, до свадьбы прожив вместе четыре года. Жили отдельно, но мама мужа часто болела, поэтому много времени приходилось проводить на Котельнической набережной. Скоро в их доме я уже была своей. Свекровь окутала меня заботой, любовью и вниманием, я старалась отвечать ей тем же.

Наталия Васильевна была личностью неординарной и очень интересной. Ко времени нашего знакомства жила уже очень уединенно, у нее оставались лишь старинные друзья, с которыми она общалась по телефону. Это были люди, проверенные годами.

– Говорят, дом Федотовой поражал воображение своей роскошью.

– Это была большая квартира в престижной сталинской высотке с потрясающим видом на Кремль, на мосты через Яузу и Москву-реку. Широкие коридоры, две большие кладовки, высокие потолки. Помню, как Наталия Васильевна водила меня по дому и словно на экскурсии объясняла, что здесь бывала вся политическая элита советской эпохи, известные актеры, режиссеры, музыканты.