— Мы сейчас на людях или одни?

— Что?

— Кинан сказал, что на людях плохо.

— Тарин, я понятия не имею, о чём ты, но вокруг никого, так что, можно сказать, мы одни.

— Тогда не неприлично! — воскликнул Тарин и, больше не сдерживаясь, громко пукнул. — На улице и один. Я хороший!

— Матушки, — застонал Гаррик. — Пожалуй, действительно лучше сделать это на улице, а не в здании. Учитывая то, как влияет на тебя новая пища. Хотя думаю, что Кинан имел в виду, что ты должен быть совсем один, когда это делаешь. Кстати, спасибо, что не стал ждать до моих апартаментов.

— Я хороший, — ещё раз похвалился Тарин и заставил себя войти в офицерское здание. Он то и дело оглядывался по сторонам, чтобы не наткнуться на Титуса с его неправильными волосами. От этого мужчины одни неприятности. Прежде чем ступить в красивый коридор, Тарин послушно потёр ноги о коврик и последовал за своим мужчиной к странному зазубренному склону.

Тарин остановился.

— Что это?

— Лестница, мальчик. По ней мы поднимаемся наверх.

— Забираетесь, как на дерево?

— Не совсем. Скорее, как на холм.

Тарин присмотрелся к боковине лестницы.

— Безопасно? Не поскользнусь?

— Нет, мальчик. Не поскользнёшься. Она деревянная. Крепкая. — Капитан Гаррик топнул ногой по первой ступеньке.

— Неправильная. Неровная. Плохая прогулка по холму.

Гаррик кашлянул. Тарину показалось, что это было похоже на смешок, но с ноткой лёгкого нетерпения.

— Давай же, мальчик. Мои апартаменты наверху. Следуй за мной. Лестница безопасна. По ней мы поднимаемся на следующие этажи. Кстати, если ты скатишься с неё, то, конечно, у тебя будут синяки. Но не больше, чем если бы ты свалился с дерева.

Тарин осторожно пошёл наверх за клювоносом. Лестница повернула в сторону и привела их к новому коридору.

— Офер. Проснись, мальчик!

Тарин прищурился. Несмотря на строгий голос, капитан очень осторожно дотронулся до Офера.

— Долгий день, да? — мягко спросил Гаррик. — Принеси нам поесть, и можешь быть свободен.

Офер сел на коврике у лестницы и вяло улыбнулся клювоносу.

— У меня ночная смена, сэр.

Гаррик фыркнул и кивнул. Тарин прошёл за ним по коридору к одной из дверей. Они с Гарриком обернулись и посмотрели вслед спускающемуся по ступенькам усталому Оферу. Тарин задумался: наверное, у клювоноса тоже щекочет в позвоночнике, когда Оферу плохо. Возможно, стоит спросить его об этом? Когда-нибудь. Не сейчас.

Гаррик открыл дверь.

— Входи, Тарин. После Дня Свечей это будет и твой дом. По крайней мере, пока я не дослужусь до звания, позволяющего получить собственный дом.

Тарин моргнул. В комнате было темно, а потом — бац! И появился свет.

— Сейчас работает генератор. Каждый вечер нам достаётся немного энергии для освещения. Совсем немного. И мы стараемся её беречь. Чем больше мы сэкономим, тем чаще будем смотреть DVD.

Тарин таращился по сторонам. Совсем непонятно. Апартаменты Гаррика… а какие они?

Мягкие? Да нет, хотя и такие вещи присутствовали… А ещё тут были стулья. Такие же, как в общем зале. И странного цвета стены…

Гаррик рассмеялся.

— Тарин, это диван. На нём сидят. Это одна из вещей Начала Времён. Очень удобная! А это картины. За столом я пишу, работаю и ем, когда остаюсь один. Только офицерам позволено кушать с мальчиками, да и то не часто. Очень важно, чтобы мужчины питались вместе. А это, — клювонос открыл ещё одну дверь, — моя спальня.

Тарин нахмурился. Посреди комнаты стояла огромная мягкая штука. Тарин принюхался.

Пахло клювоносом. Тёплый, мускусный запах… Безопасно. Тарин моргнул. Глупые мысли думают непозволительные вещи! Нет, Гаррик не безопасный. Это он меня поймал!

— Входи, посмотри на мою спальню. — Клювонос потянул Тарина за руку к мягкой штуковине. — Здесь я сплю. И если ты будешь хорошо себя вести, то после Дня Свечей тоже будешь здесь спать.

Тарин бочком подошёл ближе, подозрительно посмотрел на кровать и ткнул её пальцем.

— Упругая! Это тягучая земля?

— Конечно же, нет! Матушки! Подумай сам, Тарин, как бы я смог притащить сюда тягучую землю, да ещё и спать на ней?

Тарин пожал плечами.

— Мужчины срут в здании.

— Вот же упрямый, — сказал Гаррик.

Тарин покосился на клювоноса. Ага, под жёлтой бородой скрывалась еле заметная улыбка.

— Не понимаю, о чём ты, — ответил он и запрыгнул на кровать. Если его мужчина сказал, что это не тягучая земля, то Тарин ему верит. — Чё-ё-ёрт! — завопил он, когда его несколько раз подбросило вверх-вниз. — Земля меня подпрыгивает!

Тарин обиженно посмотрел на клювоноса и подумал, что сам виноват, раз доверился мужчине. Скатившись на пол с другой стороны кровати, Тарин зарычал. Он сглупил и попался, как прилетевшая на перезревший фрукт козявка!

Гаррик трясся и издавал странные всхлипывающие звуки.

— Ох, малыш! Сделай так ещё раз! За весь сезон я не видел ничего смешней.

Тарин обиделся и попятился назад, проигрывая в голове своё странное «приключение». В конце концов он решил, что это было «приятное подпрыгивание», но повторять его на радость клювоносу он не собирался.

Упершись задом во что-то твёрдое, Тарин обернулся и в ужасе завопил:

— Ночной Мальчик! — Тарин кубарем перескочил через кровать и вцепился в Гаррика. — Надо бежать! Быстрее!

Позвоночник запутался и посылал странные сигналы. Тарин не знал, что делать: то ли спасать глупого мужчину, который не понимает, что надо бежать от мёртвого мальчика… то ли спрятаться самому за большим толстым охотником. Тогда сначала съедят клювоноса… Нет, эта идея позвоночнику не понравилась.

Гаррик прижал Тарина к себе и опять затрясся.

— Тише, мальчик! Тише. Это никакой не мальчик-привидение, и не ночной мальчик, как вы его называете. Это был ты.

Тарин зарычал. Нет, пусть чудовище всё-таки съест клювоноса! Тарин нырнул под руку капитана и бросился к двери, но Гаррик успел схватить его за пояс и подтащить в угол комнаты.

— Ай-ай-ай! Поедает мальчиков! — Тарин вырывался изо всех сил. — И жирных мужчин! — добавил он, поскольку, похоже, клювонос так и не понял грозящей им опасности.

— Прекрати сейчас же. Ты своими шпорами мне уже все яйца отбил!

Гаррик крепче обхватил Тарина, пытаясь хоть как-то усмирить его, а затем развернул к Ночному Мальчику.

— Смотри, Тарин. Это ты. А это — обычное окно. Темнота на улице превращает его в зеркало. Ты же видел своё отражение в озере, да? Смотри, это ты.

— Не-е-ет, — завыл Тарин. — Я не поедатель мальчиков. Я пока живой. Просто пойман мужчиной.

— Матушки, — сказал клювонос. — Тарин. Ты живой. Ты не Ночной Мальчик. Гляди.

Тарин хотел зажмуриться, но предпочёл смотреть смерти в лицо. Гаррик помахал его и своей рукой вверх-вниз, и Ночной Мальчик, и тень за его спиной сделали то же самое.

— Видишь? Это наше отражение. Не надо бояться. Это стекло, Тарин. Вот, прикоснись к нему.

Тарин издал писк умирающего кролика, когда клювонос поднёс его руку к Ночному Мальчику, который тоже потянулся к нему.

Тарин почувствовал текущую по ноге тёплую влагу. Быть пойманным мужчиной не страшно. А вот встретиться лицом к лицу с поедателем мальчишек — ужасно!

— Ну же. Мальчик. Ты правда так напуган? Смотри, я заставлю его исчезнуть.

Клювонос перегнулся через дрожащее плечо Тарина и прикоснулся к стене. Что-то ширкнуло, чпокнуло, свиснуло и мёртвый мальчик исчез, оставляя вместо себя свежий воздух.

— Ушёл? — дрожащим голосом спросил Тарин. Похоже, мужчины всё-таки владеют магией…

Гаррик крепко его обнял.

— Послушай, Тарин. Я не обманываю тебя. Это было твоё отражение. В окне, когда с другой стороны темно. Всё, что я сделал, это открыл его.

— Окно?

— Я покажу тебе его днём, мальчик. Стекло проще увидеть при свете дня. Смотри. Вот дыра в стене. А в ней находится плотная прозрачная штука Начала Времён. Она нужна, чтобы сквозь неё в комнату попадал солнечный свет, но не снег или дождь.